На той стороне (СИ) - Шарапов Кирилл Юрьевич

Бандит забыл про пистолет, таким шоком стало для него общение с лже-боярином, и теперь тот смотрел стволом в пол в расслабленной руке. В принципе, сейчас был верный шанс порешить злобную «редиску» и, завладев оружием, попробовать пробиться наружу.

— Иди наверх, — наконец, справившись с потрясением, произнес сквозь зубы Аркад. — И корзинку прихвати.

Воронцов выполнил приказание и вышел наружу. А хорошо, что он не рискнул атаковать здоровяка, тот был не один, рядом паслись два душегуба с карабинами и рожами, самими что ни несть злодейскими.

— Давай на верх, — пихнув стволом пистолета в спину, приказал Аркад.

— Смерд, — грубо и на грани фола произнес Константин, — еще раз пихнешь, я твое богатство, которое вчера лишь легонько ушиб, отобью так, что бабы тебе будут не нужны, придется искать кол для твоей сраки.

Два боевика, пасущиеся наверху лестницы, стоически пытались не заржать, похоже, весь поселок был в курсе о постыдной травме. Как справился с этим Аркад, Константин, к сожалению, не видел, поскольку пошел вперед, не дожидаясь, пока у бугая окончательно сорвет башню.

Аркад шел следом, скрепя зубами, больше никаких тычков в спину, только изредка цедил команды — пошел, направо, прямо. Хотя Константин уже догадался, куда его ведут, тот самый добротный дом на площади, перед крыльцом которого он устроил свою маленькую бузу.

Крыльцо с тремя ступенями, массивная, очень тяжелая дверь, обшитая железом. Такую, наверное, только гранатометом можно с одной атаки выбить. Вообще, дома в поселке не очень походили на исконно русский колорит, каменные, сложенные из приличных булыжников, на которых выбиты охранные символы Сварога. С материалом для стен понятно — горы рядом. А вот черепичные крыши удивляли, это ведь больше в Европе распространено. Хотя чего тут гадать? Мир-то другой, из-за грубых поворотов в развитии культура и прогресс могли пойти по другому пути.

— Заходи, — сквозь зубы прошипел Аркад.

Константин потянул на себя дверь. Да, он оказался прав, тяжелая, очень тяжелая, наверное, даже винтовка не сможет прострелить. Полутемная прихожая, свет только от лампы, два окна, справа и слева от двери, сейчас закрыты плотными ставнями. На стуле скучает еще один мордоворот, которого Константин видел вчера на крыльце. В отличие от «конвоира», тот смотрел спокойно без ненависти, так, с любопытством.

Константин опустил взгляд на его ноги и едва не заржал, на бандите были его сапоги.

— Обыщи, — приказал зашедший следом Аркад, — вдруг где сумел заточку раздобыть. А ты, — цедя слова через губу, обратился он к Воронцову, — корзину поставь на пол, больше она тебе не нужна.

Обыск много времени не занял, но охранник провел его довольно тщательно, прощупав все швы, вывернув карманы, даже воротник поднял, разве что в зад не заглянул, наверное, решил, что если там и можно спрятать оружие, то быстро его не достать.

— Проходи, — указывая рукой на дверь, произнес он.

— Проходите, Ваше сиятельство, — поправил Константин.

За спиной раздался скрип зубов Аркада, но, похоже, приказ у него был однозначный — и пальцем не трогать ценного пленника.

— Проходите, ваше благородие, — с издевкой произнес безымянный охранник.

Константин кивнул, состроив надменную рожу. Вообще из прихожей вели две двери, одна направо, скорее всего в кладовку, а может, гардеробную, но явно техническое помещение, вторая, более массивная, вглубь дома.

Дорого-богато — вот как можно описать двумя словами комнату, в которую он попал. Да, это была не классическая русская изба, ковер на полу, камин, сейчас потухший, но им часто пользовались и совсем недавно, возле него массивное деревянное кресло, с мягкой спинкой и седушкой. Окна не очень большие, но их пять штук, света вполне хватает. Посредине комнаты солидный овальный стол с шестью стульями. У стены напротив что-то вроде дивана, под потолком большая люстра, по стенам светильники. Еще одна дверь ведет в смежное помещение, и Воронцов мог бы дать зуб, что там спальня, и вполне приличная.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Хозяйка тоже присутствовала. Она сидела во главе стола и завтракала. Воронцов решил, раз уж он аристократ и попал на завтрак к женщине, пусть и не знатной, но имеющей власть, то и обращение должно быть соответствующее.

— Сударыня, — вежливо произнес он, отвесив вполне уважительный поклон.

Кин просветил, что это вежливое обращение к незнатной женщине. Здесь миры соприкасались тесно, например, к приказчику чаще всего обращались «сударь» или «милейший».

Авия благосклонно кивнула. Одета она была так же, как и накануне, только без плаща и без шляпки. Те же высокие сапоги, вроде ботфортами такие называются, обтягивающие штаны или бриджи, блуза плотная с кружевами, расстегнута чуть ли не до пупа. Но грудь для азиатки довольно крупная, упрятана во что-то вроде лифчика. Хотя до тонкого кружевного сексуального белья этот мир не скоро доберется.

— Проходите, Ваше сиятельство, — указывала она на стул напротив. — Давайте позавтракаем и поговорим, но не как вчера. Вы, признаться, меня впечатлили, когда свалили Аркада.

Константин улыбнулся, за спиной раздался уже почти привычный скрежет зубов.

— Но я, надеюсь, вы больше не полезете в драку, а то мне придется вас наказать.

— Благодарю за приглашение, — направляясь к указанному месту, вежливо ответил Воронцов. — Я тоже полагаю, что мы сможем поговорить без драки. Надеюсь, вы больше не будете приказывать вашему псу проучить меня.

Он занял указанный стул, потом взял салфетку, лежащую на фарфоровой тарелке, и аккуратно уложил ее на колени.

— Прошу простить меня, сударыня, за мой неподобающий вид, — продолжил он светский разговор, — но сапоги мои на вашем телохранителе. А одежда запачкалась в многочисленных передрягах, да и умыться в вашем погребе — та еще проблема.

— Не страшно, боярин, моему глазу не оскорбительно, — ответила с веселым вызовом атаманша. — Думаю, нам надо еще раз представиться друг другу, вчера все пошло не по этикету.

— Воронцов Константин Андреевич, боярин, — склонив голову, произнес бывший детектив. И снова почувствовал, как маска прирастает к лицу.

— Авия Турбина. Имею родство с бароном Глыбиным. Внебрачная дочь.

— Очень приятно, рад знакомству, — Константин снова склонил голову в поклоне.

Интересно, она так спокойно сказала, что является внебрачным ребенком. Сомнительно, что в дореволюционной России кто-то бахвалился бы тем, что он бастард или байстрюк. Хотя, что он знает о тех временах? Лучший источник — фильм «Гардемарины вперед». И еще пару вразумительных псевдо-сериалов. А тут совсем другой мир. И как ему реагировать на подобное? Оставил, как есть, вежливое обходительное обращение, в надежде, что он не прокололся. Потом у Кина уточнит.

— Боярин, не тушуйтесь, накладывайте себе сами, слуг я не держу.

Константин внимательно осмотрел стол. Посуда была дорогая, скорее всего, с разбоя — пяток разномастных плошек. Стол простой — блины, масло, варенье, сметана, мед, пироги с неясной начинкой, чайник, или как его тут называют, с бодрящим травяным взваром. Взяв блин, он скрутил его в трубочку и полил сметаной, мед, как и варенье, он проигнорировал, не любил слишком сладкое. Взял и пирог. Тот оказался с мясом, вкусный, свежий, еще теплый, но немного суховат. Вот сейчас он с тоской вспомнил про майонез, научить, что ли, местных делать, там ничего сложного.

— О чем задумались, Ваше сиятельство? Иль пирог вам не по нраву? — в голосе Авии звучала издевка.

— Да нет, очень вкусно, но не хватает майонского соуса, или, как его зовут в моих краях, майонеза.

— Впервые слышу, — тоном светской львицы произнесла атаманша.

— Очень вкусный соус, и готовить его легко, — так же светски заявил Константин. — Если вам интересно, я расскажу рецепт. Моя память частично повреждена, я не помню, откуда я, и как попал в проклятую столицу, но некоторые вещи в ней почему-то сохранились. Как, например, рецепт майонеза.

— Будет интересно послушать.