Завтра утром - Лайза Джексон

— Твой отец ко всем относится с подозрением. — Шарлин скрестила руки на узкой груди. Губы решительно сжались в тонкую ленту, которую Никки слишком часто видела на ее лице. — Все оттого, что он занимается уголовщиной и каждый день видит преступников.

Никки услышала, как открывается дверь гаража:

— Легок на помине.

Мать непроизвольно выпрямилась, как если бы потягивалась, и Никки кольнула грусть. Что же случилось с ее родителями, которые в молодости танцевали и смеялись, глаза их светились, когда они шутили, стараясь перещеголять друг друга? Они были преданы друг другу, хотя и независимы, и прежде всего уважали друг друга. Они были великодушны и счастливы. Любили друг друга, даже после рождения четверых детей и двадцати лет совместной жизни. И их счастье разрушилось, сломалось со смертью Эндрю и их чувством собственной смертности. Возраст и печаль лишили Шарлин юмора и жизненной силы, и те же демоны не обошли стороной и отца.

Сандра смахнула последние крошки орехов, и достопочтенный судья на пенсии Рональд Жилетт распахнул дверь из гаража и появился в кухне, освещенной теплым светом.

У него были румяные щеки, уже постоянно красный нос, голубые глаза сверкали, несмотря на лопнувшие сосудики. Некоторые считали, что он похож на Санта-Клауса, но Никки он напоминал Берла Айвса в роли Большого Папы в старом фильме «Кошка на раскаленной крыше».

— Привет, Петардочка! — прогремел он и заключил младшую дочь в медвежьи объятия, которых она, впрочем, и ожидала. От него пахло сигарами, ржаным виски и дождем. — Значит, ты наконец попала на первую страницу! Поздравляю! — Очередное объятие.

Когда он выпустил ее, Никки широко улыбнулась:

— Ключевое слово — «наконец». Большой Рон хихикнул:

— Похоже, дела у тебя пошли на лад.

— Пока да.

— Что ж, думаю, нам стоит за это выпить. Шарлин?..

— Нет. — Она покачала головой, стараясь скрыть неодобрение.

— А ты-то будешь? — спросил он Никки.

Она вспомнила о назначенной встрече с Клиффом.

— Как-нибудь в другой раз, папа. Мне нужно работать.

— Ну, всего стаканчик. — Он уже направился в комнату. Мать перевела взгляд на темные окна, и Никки увидела в них бледное отражение Шарлин; в этом призрачном образе читались боль и осуждение.

— Мама, как ты себя чувствуешь? Шарлин моргнула, выдавила улыбку.

— Прекрасно.

— Не надо меня обманывать, ладно? — Никки уселась рядом на подушку и обняла мать. От Шарлин пахло духами и пудрой. — Вчера ты была у врача. Что он сказал?

— Как обычно. Что я все выдумываю. — Бросив взгляд на коридор, где скрылся ее муж, она добавила: — Он предложил мне сходить к психиатру.

Никки взяла маму за руку и поразилась, какая она маленькая и сухая. Кольца сидели так свободно, что чуть не соскользнули Никки в ладонь.

— Может, действительно стоит?

На миг подбородок Шарлин задрожал, и она взглянула в глаза дочери:

— Значит, ты тоже думаешь, что я сошла с ума?

— Нет. Просто у тебя депрессия.

— А разве это не одно и то же?

— Нет, конечно. Есть большая разница. — Никки старалась смягчить свои слова, но это было трудно, ведь приходилось говорить правду. — Просто у тебя такой несчастный вид, мама.

— Да уж, тончайшее наблюдение, — сердито буркнула Шарлин, потом овладела собой и вынула свои пальцы из ладони Никки. — Со мной все в порядке. Все хорошо. Не беспокойся, пожалуйста.

В коридоре раздались тяжелые шаги, и снова губы матери скривились, будто она не выносила присутствия мужа. Большой Рон вернулся с двумя стаканами, и она натянуто улыбнулась. В золотистой жидкости звякали кубики льда.

— Вот. — Он вручил Никки стакан.

— Она сказала, что не будет, — произнесла Шарлин.

— Да? — Он покосился на дочь. — Ну, пусть я этого не слышал. — Чокнувшись с Никки, он сказал: — За то, чтобы у тебя было больше сенсаций и статей на первой полосе!

— Спасибо. — Она сделала маленький глоток, нашла напиток сносным и решила не обращать внимания на висящее в воздухе напряжение.

Очень хотелось есть, да и маму порадовать, и она осталась на ужин, слушала рассказы отца про гольф и рыбалку и безуспешно старалась втянуть Шарлин в разговор. В гостиной они ели на десерт пирог, пили кофе, и Никки пыталась не обращать внимания на то, что уже так поздно. Она уже почти доела, и тут до нее дошло, что она совершенно забыла о Симоне. Опять. О господи, она становится необязательной, хотя сама терпеть этого не может.

— Ой, мне правда пора бежать! — Она вскочила, оставив на столе половину пирога и нетронутый кофе.

— Где пожар? — Отец сидел в своем любимом кожаном кресле, задрав ноги и расстегнув рубашку, а теперь пытался снять кобуру с лодыжки. Он всегда носил с собой оружие после того, как на него покушались в результате особо непопулярного судебного решения.

— Я обещала Симоне, что пойду с ней в спортзал, — объяснила Никки, хватая сумочку. Она взглянула на часы: — Если потороплюсь, еще успею.

— Но мы тебя так редко видим, — возразила Шарлин. Большой Рон потер ногу, отстегнул кобуру и положил ее вместе с пистолетом на кофейный столик.

— Убери эту чертову штуковину, — велела Шарлин, указывая пальцем на оружие. — Когда ты в последний раз оставил его на видном месте, пришла Лили с Офелией!

Большой Рон не двинулся с места, только переключил программу на телевизоре.

— Ну, пожалуйста. — Губы Шарлин сложились в несчастную, затравленную гримасу.

Никки очень не хотелось уходить. Пахло большим скандалом.

— Я вернусь. Скоро. Обещаю. — Она поцеловала маму в макушку, обняла отца и выбежала из дома. У ее родителей непростой период. Но все наладится. И все же она скрестила пальцы.

Как же она забыла о подруге? Несмотря на амбиции, она никогда не считала, что работа превыше всего, и высоко ценила семью и друзей. И все-таки она бросила родителей, уже два дня как не перезванивала сестре, оставила Трину разбираться с Эйми и Даной, а теперь чуть не подвела лучшую подругу.

— Да, Жилетт, — призналась она себе, — ты настоящий друг.

Она на полной скорости понеслась домой, зашла к домовладельцу, где ей вручили два сверкающих новеньких ключа и сказали, что новые замки «уж точно отгонят непрошеных парней».

— Спасибо, — сказала Никки, сверкнув улыбкой, и помчалась вверх по лестнице. Она замешкалась, вставляя ключ в новый замок, но дверь отворилась, и уютная маленькая квартирка предстала перед ней такой же, как она ее оставила. По крайней мере, с виду. Дженнингс проворно соскочил с кухонного стола и стал тереться о ноги. Она погладила его, подсыпала еды и поменяла туалет. Затем позвонила Клиффу Зиберту на сотовый и объяснила, что приедет в придорожное кафе к «Братьям Уивер», но опоздает из-за встречи с Симоной. Затем с легким чувством вины перед котом, который опять оставался один, тщательно заперла дверь и слетела по лестнице. До начала занятий оставалось пять минут.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});