Большая книга ужасов 2016 - Ирина Щеглова

Кошка подошла к этой двери и стала скрестись в нее когтями, тоненько и жалобно мяукая.

– У тебя что, котят там заперли? – догадалась я.

– Мяа-а! – жалобно посмотрела на меня кошка.

Я отодвинула засов и открыла тяжелую дверь. Внутри было темно, вниз вели ступеньки, и кошка быстро сбежала по ним. Села и уставилась на меня выжидающе.

– Не поняла. Тебе нужно, чтобы я туда спустилась? Ну, киса, это уже противозаконно. Поди докажи потом, что ты не воровка!

– Мя-а-а-а…

Более жалобного тона я не слышала ни от одной кошки на свете. И тут ничего не могла с собой поделать. Котят было жалко, их следовало оттуда вынести, чтоб опять не заперли. Боялась, конечно, но скорее того, что меня могли здесь застать. И бросить котят не могла. А потому вздохнула и тоже спустилась. Нашарила выключатель, включила свет. Погреб как погреб, полки для варений-солений, на них пыльные банки. Котячьего писка слышно не было.

– Ну и где твои котята? Слушай, киса, ты куда меня заманила? Ты… кто вообще такая?

Мне в голову полезли всякие глупые россказни о черных кошках – порождениях Тьмы. Всю жизнь я над этим смеялась…

…и правильно делала. Кошка никак и никогда не может быть порождением Тьмы! Ни черная, ни любая другая – ни-ког-да!

Мне здесь даже почти не страшно, потому что со мной кошка. Потому что кошки чувствуют, где плохо и куда не следует идти. Нечисть всякую на километр чуют и даже защитить порой могут.

– Где же твои котята? – повторила я.

Кошка принюхалась, потом пошла в дальний угол погреба, где стены зачем-то были завешаны старыми мешками и покрывалами. Подошла и юркнула за одно из них. Оп-па, да там ход какой-то! Низкий, узкий, стены земляные…

Это мне уже не нравилось.

– Кошка, ты совсем глупая? Зачем ты родила котят в таком подземелье? Или там… не котята?

Но кошка уже скрылась в черноте хода, только глаза светились где-то там – ждала. И что мне было делать? Я осторожненько сделала шаг, другой, третий – ничего ужасного не происходило. Сначала несмело, потом увереннее шагала я за кошкой, мысленно ругая себя при этом последней идиоткой. А кто я еще? Мне бы сидеть у Ники и не высовываться…

А вдруг сзади дверь закроют? Что тогда? Засов там мощный!

Но ничего не происходило, а возвращаться, не достигнув цели, не хотелось.

Ход был прямым, и в нем было более-менее светло – с учетом освещенного погреба позади. Теперь кошка, видя, что я за ней иду, забыла и о больной лапе, бежала вперед как можно быстрее. Наверно, боялась, что я передумаю.

Надо было Нику с собой позвать! Дуреха я…

– Так, киса, куда мы идем? Еще немного, и я возвращаюсь обратно!

Тут ход свернул за угол. Там была уже полная темень, жалкий свет из погреба не доставал туда. Я быстренько зажгла фонарик на мобилке.

Вот это да! Здесь в стене из грубо сложенного песчаника обнаружились два низких и узких дверных проема, за которыми виднелись небольшие пустые помещения. Ход продолжался дальше, но кошка туда не пошла. Она отбежала в сторону, где стояла прислоненная к стене большая деревянная заслонка, подпертая шлакоблоками, сложенными друг на друга. Кошка ухитрилась протиснуться между ней и стеной и пропала с глаз.

И как мне быть? Куда и зачем она меня привела? Может, все-таки речь идет о котятах, которых какой-то садист туда засунул?

И я принялась разбирать шлакоблоки. Тяжело, конечно, но справилась, убрала столько, чтоб можно было отодвинуть заслонку. Она оказалась очень тяжелой и поддавалась с трудом. Я заметила туго натянутую белую нитку, привязанную к заслонке и уходящую куда-то вверх. В ходе моих стараний нитка лопнула, а заслонка в конце концов поддалась.

За ней обнаружился еще один дверной проем. В глубине, в темноте, сверкнули глаза кошки и снова погасли. Стало слышно, как она громко урчит. Пришлось опять включать фонарик на мобилке, который я выключила, пока возилась со шлакоблоками.

Мама родная!

На земляном полу, скорчившись, лежал человек. Лежал неподвижно, поджав колени к подбородку. Кошка сидела рядом с его головой и, громко урча, вылизывала ему лицо. При свете фонарика она остановилась, посмотрела на меня выразительно и снова продолжила.

Крик застрял у меня в горле. Я подумала, что это труп, и не бросилась бежать только потому, что у меня подогнулись коленки и перестало хватать воздуха. Я несколько секунд стояла в оцепенении, не сводя глаз с лежащего, и поняла, что ошиблась. Грудная клетка хоть и слабо, но вздымалась – он был жив. А потом уже я заметила, что у него связаны руки и ноги.

– Мя-аа! – хриплый голос кошки вывел меня из прострации.

– Ох, киса… Надо звонить… в полицию, в «Скорую», – бормотала я, выискивая в мобилке нужный номер. Но оказалось, что здесь нет связи. – Тьфу, какая я дура…

Помочь надо первым делом, а потом уже звонить! Я достала из сумки бутылочку с минералкой, села на пол и попыталась приподнять ему голову. Плеснула нечаянно на лицо несколько капель. Он открыл глаза – взгляд был затуманен. Я увидела, что он молод, но черты лица, испачканного грязью и засохшей кровью, трудно было разобрать.

– Вот, держи, пей! Ах да, у тебя ж руки…

Я поднесла бутылочку к его губам. Он еще раз взглянул на меня, словно не веря, а потом жадно припал к горлышку и пил, пока бутылка не опустела. Я забросила ее в дальний угол и принялась его развязывать.

– Ты кто? – сипло спросил он.

– Меня зовут Лиля… Какой дурак вязал эти узлы… А тебя как звать?

– Сашка… Сашка Лютый.

Где-то я это имя слышала. Не помню… Но знакомы мы не были точно.

– Все, готово. Встать можешь?

Сначала я помогла ему сесть, а затем он несколькими отчаянными усилиями попытался подняться. Это у него с моей помощью получилось, а вот кисти рук отекли и пальцы не сгибались.

– Ничего, пройдет, – выдохнул он. – Бежать отсюда надо.

– Пошли! Ох, да ты и стоишь-то чисто условно. Давай опирайся на меня.

Он оказался легким, особенно если сравнивать с заслонкой. Я закинула его руку себе на плечо, и мы поковыляли к выходу. Кошка вертелась у нас под ногами и урчала.

– Как ты сюда попала? – Сашка повернул ко мне голову, и взгляд получился немного сверху вниз. – Ты знала обо мне?

– Нет. Меня кошка привела. Вот эта, черная. Очень умная зверюга, но разговаривать, увы, не умеет. Так что не знала.

– И ты просто пошла следом за кошкой?

– Да. Когда мы с ней пришли, она бросилась вылизывать тебе лицо.

– Она так делала все это время, пока я здесь, – отозвался Сашка. – Не знаю, сколько его прошло…

Я хотела сказать, что для кошки это сродни реанимации, но не успела ответить. Потому что в кромешной тишине раздался отдаленный звук шагов, где-то в районе погреба. Щелк – и свет погас. А несколько секунд спустя хлопнула дверь, что-то заскрежетало и громко лязгнуло. И снова воцарилась тишина.

– А-а!

От ужаса у меня помутилось в голове, ноги чуть не подкосились, пришло вдруг четкое осознание – жизнь не вечна, как казалось когда-то, и могу остаться навсегда в этом подземелье! Надо что-то делать… Внезапно вспомнились Никины слова: когда-нибудь ты останешься один на один со страхом, и тут уж или ты его, или он тебя.

– Сигналка сработала, вот они и пришли, – пояснил Сашка. – Видела там нитку натянутую? Если за нее потянуть…

– Видела… Мамочки, я не хочу находиться в этой могиле! Я хочу наверх! Что нам делать?! Выход, где выход?!

– Прежде всего не паниковать, – по Саше не было видно, чтобы он испугался.

– Да толку с того, если нет выхода! Или есть?

– Есть другой выход, – ответил Саша. – Правда, опасный, но, надеюсь, прорвемся. Вот, Мурочка подсказывает.

Действительно, ход ведь не заканчивался здесь, он вел куда-то дальше. Логично, подумала я: если есть ход, то ведет же он куда-то. А кошка уже сидела там, в зияющем чернотой проеме, и ждала.

– Пошли! Пошли скорее!

– В самом деле, надо скорее. Если твой мобильник сядет – хана нам.

– Цепляйся за меня.

– Ничего, я и сам справлюсь. Теперь мне полегче. И спасибо тебе. Не ждал уже, что кто-нибудь придет.

И мы последовали за кошкой. На ногах Сашка держался уже лучше, хотя идти быстро не получалось.

– Так что здесь случилось? – нарушила я молчание через некоторое время. – Кто так с тобой поступил и за что?

– Долго рассказывать, да ты и не поверишь, – нехотя ответил Сашка, остановившись, чтобы перевести дыхание. – Слушай, у тебя воды больше нет?

– Извини, нет. Но почему не поверю?

– Потому что для вас, нормальных людей, все это покажется чертовщиной и бредом.

– Для каких еще «нормальных людей»? А сам ты что, из психушки сбежал?

– Если бы из психушки! Давай потом об этом, ладно? – Он закашлялся и долго не мог остановиться. – Поговорим, когда выйдем. А то не хотелось бы поминать Хозяина Теней так близко к его владениям.

– Что?! – я остановилась. – Хозяин Теней? Тогда я должна сказать, что влипла и сама в эту историю по уши.

– Как?!

– Ну как я могу рассказывать, если я не знаю, кто ты такой и как связан со всем этим безобразием! Я и без того уже дома ночевать боюсь, в квартире дважды что-то искали!..