Право на любовь - Майя Бэнкс

Кормак вернулся с флягой эля и необходимыми принадлежностями. Юэн бережно все принял и положил на стол рядом с кроватью.

Очень не хотелось, чтобы кто-то прикасался к Мейрин, однако справиться в одиночку было невозможно, и лэрд отлично это сознавал. Если ему предстояло самому зашивать рану — а в отсутствие целительницы больше никто не мог это сделать, — значит, требовался человек, способный крепко держать раненую, чтобы она не дергалась и не навредила себе еще больше.

Лэрд посмотрел на Кормака.

— Навести детей, проследи, чтобы они хорошо себя вели. И позаботься о Криспене. Когда он узнает, что случилось с Мейрин, то очень огорчится. Пусть Мэдди и другие женщины не пускают его наверх до тех пор, пока я не закончу работу и не спущусь.

Воин коротко поклонился и отправился выполнять задание, а рядом с Мейрин остались только Юэн и Кэлен.

Лэрд взял флягу, присел на кровать рядом с женой и бережно провел ладонью по ее волосам.

— Девочка, постарайся открыть глаза и сделать несколько глотков.

Мейрин с трудом открыла глаза и посмотрела на мужа. Он помог ей приподняться и поднес флягу к губам. Как только крепкий напиток попал в рот, она сморщилась и отстранилась.

— Собираешься меня отравить?

Юэн улыбнулся, однако руку не убрал.

— Это всего лишь эль. Он поможет тебе расслабиться, да и боль немного снимет.

Мейрин прикусила губу и посмотрела на мужа с тревогой.

— А будет больно?

Юэн вздохнул.

— К сожалению. Очень хотелось бы, чтобы было иначе, но ничего не поделаешь. Зашивать рану — процедура не самая приятная. Но если выпьешь, будет легче. Обещаю.

— А если проглотишь побольше, то и вообще ничего не почувствуешь, — добавил Кэлен.

Мейрин вздохнула, поморщилась от безысходности и позволила мужу снова поднести флягу к ее губам. Она сделала несколько глотков, даже не поперхнувшись и не закашлявшись. Однако, едва отстранившись, Юэн увидел, что лицо жены из бледного превратилось в зеленоватое. Кажется, долго задерживаться внутри эль не собирался и грозил при первой же возможности вырваться на свободу.

— Дыши глубже, — посоветовал он. — Вдыхай через нос. Пусть осядет.

Мейрин опустила голову на подушку, и из ее груди вырвалось несколько весьма неблагородных звуков.

— Вы этого не слышали? — спросила она.

Кэлен поднял бровь и с улыбкой взглянул на брата.

— О чем ты?

— Ты хороший человек, Кэлен, — убежденно сообщила Мейрин. — Совсем не такой злой, каким кажешься. Но если бы хоть иногда улыбался, то был бы вообще красавцем.

Кэлен сурово сдвинул брови.

Юэн подождал еще несколько минут, а потом наклонился к жене и внимательно посмотрел ей в лицо.

— Как ты себя чувствуешь?

— Чудесно. Вот только почему здесь два Юэна? Одного было бы вполне достаточно!

Вождь улыбнулся:

— Значит, все в порядке. Ты уже готова.

— Готова? К чему?

Маккейб смочил кусок чистой ткани в теплой воде, которую заботливо принес Кормак, и осторожно стер с раны засохшую кровь. К счастью, она оказалась неглубокой. Стрела удачно проскользнула между боком и рукой — об этом свидетельствовала небольшая царапина на внутренней стороне предплечья.

И все же рисковать и надеяться на милость судьбы было бы опасно. Куда надежнее зашить.

Маккейб взглядом попросил брата сесть рядом с Мейрин.

— Держи крепче, — спокойно предупредил его Юэн. — Чтобы не дергалась, когда в дело пойдет игла.

Кэлен неохотно обнял больную и крепко сжал ее запястья.

Мейрин открыла глаза:

— Лэрд не обрадуется, если застанет вас в своей постели.

Кэлен закатил глаза:

— Надеюсь, он поймет и простит.

— А вот я не прощу, — строго предупредила леди Маккейб. — Это неприлично. Никто не имеет права видеть меня в постели, кроме супруга. Знаете, что я ему сказала?

Юэн хмыкнул.

— Может, лучше помолчишь, девочка?

Однако Мейрин не желала слушать советов.

— Я сказала, что он ничего не понимает в любви. Вот. Боюсь только, что мое заключение не очень его обрадовало.

Несмотря на строгий взгляд старшего брата, Кэлен расхохотался.

— Фу, как невежливо смеяться над вождем, — торжественно провозгласила Мейрин. — Тем более что это неправда. Я ошиблась.

Юэн осторожно прикрыл рот Мейрин рукой: нельзя, чтобы пьяная жена сболтнула еще чего-нибудь лишнего.

— Кажется, уже достаточно.

Не обращая внимания на заинтересованный взгляд брата, он знаком показал, что готов начать операцию. Кэлен поморщился, а когда игла проткнула кожу Мейрин и та вскрикнула, в его глазах мелькнуло искреннее чувствие.

Еще один стежок, и Мейрин заплакала.

— Быстрее! — взмолилась она.

— Хорошо, милая, хорошо.

В битве у Юэна рука никогда не дрожала и твердо сжимала рукоять меча. Еще ни разу в жизни он не промахнулся. И все же сейчас, выполняя такую простую операцию — то-то и требовалось, что по живому сшить края раны, — при каждом новом стежке приходилось призывать на помощь всю свою волю, и высшие силы.

— Отпускай, — негромко позволил Маккейб. — Готово.

Кэлен опустил руки, и брат жестом попросил его побыстрее выйти. Как только дверь за Кэленом закрылась, Юэн осторожно прикоснулся губами к мокрой от слез щеке Мейрин.

— Прости, дорогая. Прости за то, что причинил боль.

Мейрин открыла синие, блестящие влагой глаза.

— Было не очень больно. Терпимо.

Конечно, она обманывала, и все же ее храбростью и выдержкой можно было гордиться.

— Почему бы теперь тебе не поспать? Сейчас попрошу Мэдди принести успокоительный отвар.

— Спасибо, — шепнула Мейрин.

Юэн нежно поцеловал жену в лоб и заботливо укрыл ее одеялом. Подождал, пока она уснет, и неслышно вышел из комнаты.

За дверью добрый, заботливый супруг немедленно превратился в сурового лэрда.

Первым делом он разыскал Мэдди и строго-настрого приказал не отходить от госпожи. Потом вышел во двор, где Кормак, Диормайд и Гэннон опрашивали воинов.

— Что-нибудь узнали?

— Еще мало с кем успели поговорить, лэрд. Дело небыстрое, — ответил Гэннон. — Из лука сегодня стреляли многие, но в ошибке никто не признается.

— Найдите виновного. Кто-то ранил леди Маккейб; неизвестно, случайно или намеренно. И я хочу знать, кто именно. — Вождь посмотрел на Диормайда. — Разве не ты должен следить за лучниками? Неужели не можешь ответить за своих людей?

Диормайд удрученно склонил голову.

— Да, господин. Я понимаю, что несу ответственность за печальное происшествие. Непременно допрошу всех и каждого и найду виновного.