Когда сгущается тьма - Джеймс Гриппандо

— Очень на это надеюсь.

Барбер прищурился, словно давая понять, что этот пункт имеет для него первостепенное значение.

— Утром у меня состоялся конфиденциальный разговор с сержантом Пауло. Он упоминал о нем в вашем присутствии?

— Нет.

— Мне требуется получить от Фэлкона кое-какую информацию, но Пауло говорил, что переговоры с ним ведете в основном вы.

— Это не мой выбор. Так захотел Фэлкон.

Барбер раздумчиво кивнул, словно сообщение Джека полностью согласовывалось с полученными им от Пауло сведениями.

— Что вы хотите выяснить?

Барбер заколебался, видимо, сравнивая свое личное мнение относительно надежности Джека с информацией, полученной на сей счет от его прежнего босса. Либо это сравнение завершилось в пользу Джека, либо у Барбера просто не оставалось выбора, но как бы то ни было, он решил перейти прямо к делу.

— Мне нужно знать, почему телохранитель мэра шнырял вокруг машины Фэлкона в четверг ночью.

— В ту самую ночь, когда была убита женщина?

— Именно это я и имел в виду.

— А что сам мэр сказал по этому поводу?

— Я с ним этот вопрос еще не обсуждал.

— Почему?

— Тому есть несколько причин. К сожалению, не могу поделиться ими с вами. Разве что назвать одну из них? Но вы, без сомнения, и так догадываетесь.

— О чем это?

— Вы не могли не слышать, как опечален мэр тем обстоятельством, что на должность главного переговорщика назначен Винсент Пауло. Очевидно, опасается, что с его подачи в это будет вовлечена дочь.

— Похоже, так оно и есть, — кивнул Джек. — К примеру, сегодня утром я был препровожден из аэропорта в гараж, где стояла машина мэра. Он пригласил меня к себе в автомобиль и ясно дал понять, что свойственная Пауло манера вести переговоры его никак не устраивает.

— Неужели? Это очень интересно.

— Что именно вас так заинтересовало?

— А вот что. Я совершенно точно знаю, что, когда началась вся эта заварушка, мэр лично позвонил шефу полиции Ренфро и предложил назначить главным переговорщиком Пауло.

Джеку понадобилось несколько секунд, чтобы осознать услышанное.

— Откуда вы об этом знаете?

— Я ведь детектив, не так ли? — Лучшего объяснения Барбер не предложил. Но похоже, счел и это более чем достаточным.

— Зачем же было мэру притворяться, будто он не хочет видеть Пауло в роли главного переговорщика, а на деле способствовать этому? — удивился Джек.

Барбер задумчиво пожал плечами, словно говоря: «Хороший вопрос».

— Попробуйте навести своего клиента на разговор о визите телохранителя мэра на берег реки в ту злополучную ночь. Может, тогда мы и узнаем ответ.

Джек некоторое время обдумывал слова детектива, потом еще раз взглянул на отражение своего усталого лица в зеркале.

— Да, — тихо сказал он. — Может, и узнаем.

Глава 38

Выходя из ресторана, превращенного в штаб правоохранительных сил, Джек остановился в баре, торговавшем пончиками. Он очень проголодался, а здесь был неплохой выбор. В Майами закусочную, где бы не торговали пончиками, так же трудно себе представить, как прибрежный ресторан без супа из морской черепахи. В баре, куда заглянул Джек, продавали кубинские pastelitos — еще теплые колечки воздушного, обжаренного в масле теста с гуавой и другими сладкими наполнителями, о каких можно было только мечтать. Кроме того, в баре имелись пончики с ветчиной и говядиной, а также с сахарной глазурью и начинкой из соленого мяса, каковая комбинация создавала совершенно неповторимый вкусовой эффект. Подававшиеся здесь различные сорта капуччино не имели ничего общего с кофе из автомата и были щедро сдобрены взбитыми сливками и различными сиропами. Эмпанадос — блинчики с мясом — тоже выглядели очень аппетитно и чудесно пахли. Но как ни хороша вся эта снедь, она и вполовину не была такой вкусной, какую в прежние времена пекла старая кубинская abuela Джека. И еще одно: добрых старых пончиков в этом баре не подавали. Возможно, такова была общая тенденция. Джек как-то читал в «Нью-Йорк таймс» или еще где-то, что в моду стали входить разнообразные кексы, которыми торгуют на всех углах. Однако до Нью-Йорка расстояние порядочное, и, возможно, в Майами кексы все-таки пончиков не заменят и не отменят, по крайней мере в ближайшем будущем.

Джек купил pastelito с кокосовым наполнителем и отошел от прилавка, чтобы позвонить. Он имел обыкновение обговаривать свои дела, поскольку в процессе обсуждения ему лучше думалось. Его abuela считала, что он перенял эту привычку от матери. Но хотя Джек не знал своей матери — она умерла при родах, — он был уверен, что Анне Марии Фуентес-Свайтек никогда не приходилось обговаривать проблемы, связанные с освобождением заложников. Джек ни на секунду не забывал о положении Тео Найта и, желая подхлестнуть свое мышление, решил переговорить по поводу сложившейся ситуации с отцом. Он сильно сомневался, что отставной губернатор сможет оказать заложникам действенную помощь, но Фэлкон настаивал, чтобы Джек позвонил ему, и тот решил, что это не помешает. По крайней мере потом в разговоре с Фэлконом он мог бы с полным на то основанием утверждать, что и в самом деле общался с бывшим губернатором Хэрри Свайтеком.

— Ты меня знаешь, — сказал Джек отцу. — Я никогда не умел лгать.

— В таком случае тебе следует оставить работу адвоката и вернуться в прокуратуру.

Ну что еще можно ожидать от бывшего офицера полиции?

— Это называется ударом ниже пояса, отец.

— Извини. Я чувствую, как ты напряжен. Но попытка немного тебя развеселить мне, увы, не удалась.

— Ты пытался, и это главное.

— Ты уже разговаривал с бабушкой? — спросил Хэрри.

— Нет.

— Выкрои минутку и позвони ей. Твое имя то и дело мелькает в газетах и по телевизору. Должно быть, она ужасно за тебе волнуется.

— Попробую. Но может, ты позвонишь ей от моего имени и скажешь, что у меня все в порядке?

— А у тебя все в порядке?

— В каком смысле?

— В смысле истории, в которую ты ввязался.

Джек выдержал паузу.

— По крайней мере мне сейчас лучше, чем Тео.

— Извини, но этот твой Тео относится к тому разряду парней, которые выживают при любых условиях.

Подобное замечание из уст человека, подписавшего Тео смертный приговор, казалось неуместным. Но Джеку не хотелось ворошить старое.

— Мне нужна помощь.

— Помогу, чем сумею. Рассказывай, в чем дело.

— Я хочу понять, какие игры ведутся в департаменте полиции Майами-сити.

— Что ты имеешь в виду?

Джек видел сквозь стеклянную стену работающий в холле ресторана телевизор, вокруг которого стали собираться бойцы СВАТа.

— Отец, включи седьмой канал. Через минуту я тебе перезвоню.

— Да что там у вас происходит, в самом деле?

— Выступает мэр Мендоса. Я хочу послушать его. И тебе советую.

Джек отключил мобильный, вбежал в ресторан и нашел свободное местечко позади сгрудившихся вокруг телеприемника бойцов СВАТа, откуда ему был хорошо виден экран. Звук установили на максимум, так что маленький динамик телеприемника дребезжал и вибрировал от напряжения.

На экране мэр Мендоса стоял перед зданием городской ратуши. Он только что закончил читать официальное заявление и теперь ждал, когда газетчики завалят его вопросами. На нем был все тот же темный костюм, что и во время беседы с Джеком в салоне лимузина. Только галстук другой. «Вот так помощники мэров и зарабатывают себе на кусок хлеба с маслом, — подумал Джек. — Должно быть, внушили ему, что при сложившихся обстоятельствах розовый галстук выглядит несколько легкомысленно, и посоветовали сменить на красный, который, без сомнения, придаст его облику больше твердости и решительности».

— Преступник выдвинул новое требование относительно разговора с вашей дочерью? — спросил один из репортеров.

— Насколько я знаю, нет, — ответил мэр.

— А она будет с ним разговаривать, если он все-таки выдвинет такое требование?

— Ни в коем случае.

— Это ваша дочь так вам сказала?

— Меня заверили в этом и сержант Пауло, и шеф Ренфро.

Вперед выскочил другой репортер — старый негодяй, помешанный на сенсационных разоблачениях, который доставал своими расспросами Джека еще в те времена, когда Хэрри Свайтек был губернатором, а непокорный Джек считался колючкой в боку своего папаши. Его звали Эдди Мэлони.

— Мистер мэр! Вы можете заверить семьи заложников, что делаете все возможное, чтобы обеспечить безопасность их родных и близких?

— Это наша общая цель и стремление.

— Но как вы можете давать подобное обещание, коли отказываетесь обсуждать даже саму возможность разговора вашей дочери — которая, между прочим, является офицером полиции — с так называемым Фэлконом?

— Прежде всего мне хотелось бы подчеркнуть, что не я провожу эту операцию, — сказал мэр. — Главным переговорщиком и ответственным за ее ход и результаты является сержант Пауло, принимавший участие в разрешении многих кризисных ситуаций. И он уверен, что нельзя потакать навязчивым идеям психически неуравновешенного субъекта, позволяя ему разговаривать с женщиной, к которой он испытывает болезненное влечение. В этом пункте я лишь следую его совету.