Волк Севера (ЛП) - Гамильтон Дункан M.

Хейн выплеснул на снег полный рот крови. В лунном свете она казалась черной. Вид ее испугал Вулфрика, напомнив ему о том, как у него самого без видимой причины начала идти кровь из носа. Он снова проверил, но кровь уже не шла. Однако облегчение было мимолетным. Если гора смогла сразить Хейна, то же самое может случиться с любым из них.

Что-то в этой горе убивало их изнутри. Этельман предупреждал их об этом, и Вулфрик подумал, не держит ли она его в своей хватке, что бы это ни было. Он бросил последний взгляд на Хейна. Хейн изо всех сил старался улыбнуться, его губы и подбородок были забрызганы кровью. Он понимал, что выдохся, но Джорундир примет его с радостью. У него не будет места за главным столом, но он будет там, признанный за мужество, необходимое для похода на Высокие Земли, зная, что там его может не ждать ничего, кроме смерти.

Он подумал о той ночи, когда Хейн стоял рядом с ним, когда Хелфрик и остальные задумали очередное избиение. Ничего нельзя было поделать, но от этого Вулфрику не становилось легче. Он отвернулся и пошел дальше по долине. Пока он шел, он старался не думать о семье Хейна: его матери и младшем брате, который боготворил его.

Рассвет забрезжил, окрасив светом восточные вершины. За ночь Вулфрик больше никого не видел. Он проложил свежий след по снегу и знал, что опережает стаю. Его глаза были сухими и щипало. Каждая его частичка взывала ко сну. Он продолжал осматривать долину в поисках чего-нибудь примечательного. Наконец они что-то нашли.

Сначала он подумал, что ему показалось, но чем больше он всматривался, тем отчетливее оно становилось. Бледно-голубое свечение на фоне темных скал. Вульфрик почувствовал, как по коже пробежали мурашки, когда он уставился на мерцающий свет. Он поспешил к нему. Когда он подошел ближе, то увидел, что свечение окружало какой-то предмет — скалу. Скалу Джорундира.

Он почувствовал, как маниакальное чувство радости пронеслось через него, когда он, спотыкаясь, направился к ней. Всего через несколько мгновений он коснется скалы Джорундира, и его путь воина будет завершен. Даже если кровь унесет его к смерти сразу же после прикосновения, он умрет воином и присоединится к своему отцу за столом Джорундира.

Покалывание на коже становилось тем сильнее, чем ближе он подходил к Скале. Ошибиться было невозможно, как ему и говорили. Какая бы древняя магия ни направляла его, она оказалась верной. Это была скала Джорундира. Место, где Джорундир общался с людьми, где он выбирал тех, кого считал достойными звания воина. Говорили, что Джорундир сразит любого, кто посмеет прикоснуться к скале и не будет достоин этой чести. Вульфрик задумался, достаточно ли он сделал. Может быть, достаточно того, что он зашел так далеко?

После того, как он так долго мечтал о том, как будет выглядеть Скала, какова она на ощупь, как он протянет руку и прикоснется к ней, он обнаружил, что боится ее. Так близко к завершению своей цели, к тому, что когда-то было несбыточной мечтой, он колебался. Этельман говорил, что смерть для тех, в чьих сердцах живет алчность, — самая мучительная из всех, какие только можно себе представить. Их судьба после этой ужасной смерти была еще хуже. Волк Джорундира, Ульфир, будет грызть их кости до скончания веков.

Вульфрик почувствовал, как скрутило его желудок, когда он стоял перед Скалой, и подумал, что его сейчас стошнит. Он поборол это ощущение и попытался сосредоточиться на ней. Как и камень на поляне у деревни, он был покрыт странными знаками. Они были знакомы Вулфрику, но непонятны. Знакомые знаки помогли успокоить нервы, но рука его неудержимо задрожала, когда он протянул руку к камню. Голубой свет заиграл на его поверхности, переливаясь по резьбе, словно она была живой. Когда он приблизил руку, сияние распространилось на него и охватило его ладонь. Его дыхание участилось, когда оно стало подниматься вверх по руке и охватило все тело. Кончиками пальцев он ощутил шершавую поверхность камня. Его зрение приобрело голубой оттенок, а все тело задрожало. Раздался оглушительный грохот и яркая вспышка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Когда Вулфрик пришел в себя, он сидел на снегу, и холод проникал сквозь меха в его спину. Он находился в нескольких шагах от Камня. Он сидел на месте, голубое свечение мерцало на его поверхности. Неужели это он? Он не умер, а это уже кое-что. Этельман сказал, что достаточно прикоснуться к камню, но Вулфрик был в замешательстве. Должен ли он был отреагировать таким образом? Если здесь Джорундир общался со смертными, то не должно было быть чего-то еще? Какой-то разговор?

Вулфрик сидел и смотрел на Скалу, не обращая внимания на холод. Это было не то, чего он ожидал. Он всегда думал, что Джорундир скажет что-нибудь, подтвердит, что путешествие завершено, что он теперь воин. С небес раздастся великий рокочущий голос, признающий его достижение. Он решил попробовать еще раз. Он встал и протянул руку вперед, пока кончики его пальцев не коснулись свечения. Оно оказало сопротивление. Казалось, что оно не просто светлое, а материальное. На ощупь оно было губчатым и создавало непроницаемый барьер вокруг камня. Так или иначе, казалось, что Камень закончил с ним.

27

Обратный путь Вулфрика пролегал мимо того места, где он в последний раз видел Хейна. Он все еще стоял на коленях на том же месте. На снегу перед ним было еще больше крови. Он был мертв. Его глаза были открыты, но стеклянны и безжизненны. Вокруг рта Хейна застыла кровь, а его лицо было искажено страданием. Вулфрик смотрел в безжизненные глаза и размышлял, стоит ли ему отнести тело Хейна домой. Он заметил холодное, влажное ощущение на своей собственной верхней губе и понял, что у него снова идет кровь из носа. Его возвращение не было таким уверенным, как он начал думать. Вулфрик продолжал свой путь, размышляя о том, сколько еще старых учеников находится в этой долине, давно погребенных под снегом.

Вскоре он увидел другого ученика, который все еще стоял на ногах и пробирался вверх по долине. Вульфрик изменил свой курс, чтобы держаться подальше, как и другой ученик. Он вспомнил слова Этельмана. Джорундир всегда был начеку.

Несмотря на тяжелые меха, Вулфрик узнал в нем Аншеля. Ему стало интересно, что подумает Аншел, когда встретит тело Хейна. Все они знали, что некоторые из них не вернутся, но увидеть одного из них мертвым было шоком. Сколько их еще будет?

Простое исчезновение было худшим из того, что Вулфрик мог себе представить. По крайней мере, семья Хейна должна была знать, что с ним случилось. Семьям тех, кто ушел в горы и больше их не видел, всегда было тяжелее. Стоило ли путешествие того? Хейн был хорошим бойцом, сильным и быстрым, но гора убила его. Теперь его сила была навсегда потеряна для деревни, в то время, когда каждая рука, способная владеть мечом, ценилась сверх меры. Почему Джорундир был так жесток? Это казалось глупым упущением.

Небо начало темнеть задолго до того, как Вулфрик выбрался из долины, а снег снова приобрел призрачное сияние. Он подумал о том, чтобы попытаться зарыться в снег, чтобы укрыться от ветра и дождаться рассвета. Какой бы заманчивой ни была перспектива отдыха, на холоде люди засыпали и никогда не просыпались. Опасность, которую представляло начало спуска в темноте, казалась меньшей. Он устал, но мысль о том, чтобы свернуться калачиком в снегу и спать беспробудным сном, придала ему достаточно энергии, чтобы продолжать путь.

Он заметил другого ученика, медленно поднимавшегося в гору. Вулфрик подавил желание помахать рукой и посчитал, что ему повезло, что он уже спускается. Другому ученику предстоял долгий путь. Вульфрик напряг глаза, но ученик был слишком плотно закутан в меха, чтобы разобрать, кто это. Вульфрик ни за что не поменялся бы с ним местами.