Гори, гори, моя звезда! - Коллектив авторов

«Мое сердце – родник, моя песня – волна…»

Мое сердце – родник, моя песня – волна,Пропадая вдали, – разливается…Под грозой – моя песня, как туча, темна,На заре – в ней заря отражается.Если ж вдруг вспыхнут искры нежданной любвиИли на сердце горе накопится —В лоно песни моей льются слезы мои,И волна уносить их торопится.

<1856>

Из Бурдильена

Ночь смотрит тысячами глаз,А день глядит одним;Но солнца нет – и по землеТьма стелется, как дым.

Ум смотрит тысячами глаз,Любовь глядит одним;Но нет любви – и гаснет жизнь,И дни плывут, как дым.

<1874>

Диссонанс (Мотив из признаний Ады Кристен)

Пусть по воле судеб я рассталась с тобой, —Пусть другой обладает моей красотой!

Из объятий его, из ночной духоты,Уношусь я далеко на крыльях мечты.

Вижу снова наш старый, запущенный сад:Отраженный в пруде потухает закат,

Пахнет липовым цветом в прохладе аллей;За прудом, где-то в роще, урчит соловей…

Я стеклянную дверь отворила – дрожу —Я из мрака в таинственный сумрак гляжу.

Чу! там хрустнула ветка – не ты ли шагнул?!Встрепенулася птичка – не ты ли спугнул?!

Я прислушиваюсь, я мучительно жду,Я на шелест шагов твоих тихо иду —

Холодит мои члены то страсть, то испуг —Это ты меня за руку взял, милый друг?!

Это ты осторожно так обнял меня,Это твой поцелуй – поцелуй без огня!

С болью в трепетном сердце, с волненьем в кровиТы не смеешь отдаться безумствам любви, —

И, внимая речам благородным твоим,Я не смею дать волю влеченьям своим,

И дрожу, и шепчу тебе: милый ты мой!Пусть владеет он жалкой моей красотой!

Из объятий его, из ночной духоты,Я опять улетаю на крыльях мечты,

В этот сад, в эту темь, вот на эту скамью,Где впервые подслушал ты душу мою…

Я душою сливаюсь с твоею душой —Пусть владеет он жалкой моей красотой!

<1876>

Узница

Что мне она! – не жена, не любовница,И не родная мне дочь!Так отчего ж ее доля проклятаяСпать не дает мне всю ночь!

Спать не дает, оттого что мне грезитсяМолодость в душной тюрьме,Вижу я – своды… окно за решеткою,Койку в сырой полутьме…

С койки глядят лихорадочно-знойныеОчи без мысли и слез,С койки висят чуть не до полу темныеКосмы тяжелых волос.

Не шевелятся ни губы, ни бледныеРуки на бледной груди,Слабо прижатые к сердцу без трепетаИ без надежд впереди…

Что мне она! – не жена, не любовница,И не родная мне дочь!Так отчего ж ее образ страдальческийСпать не дает мне всю ночь!

1878

«Зной – и все в томительном покое…»

Зной – и все в томительном покое —В пятнах света тени спят в аллее…Только чуткой чудится лилее,Что гроза таится в этом зное.

Бледная, поникла у балкона —Ждет грозы, – и грезится ей, бедной,Что далекой бури призрак бледныйСтал темнеть в лазури небосклона…

Грезы лета кажутся ей былью, —Гроз и бурь она еще не знает,Ждет… зовет… и жутко замирает,Золотой осыпанная пылью…

1890

Иван Захарович Суриков (1841–1880)

Рябина

«Что шумишь, качаясь,Тонкая рябина,Низко наклоняясьГоловою к тыну?»

– «С ветром речь веду яО своей невзгоде,Что одна расту яВ этом огороде.

Грустно, сиротинка,Я стою, качаюсь,Что к земле былинка,К тыну нагибаюсь.

Там, за тыном, в поле,Над рекой глубокой,На просторе, в воле,Дуб растет высокой.

Как бы я желалаК дубу перебраться;Я б тогда не сталаГнуться да качаться.

Близко бы ветвямиЯ к нему прижаласьИ с его листамиДень и ночь шепталась.

Нет, нельзя рябинкеК дубу перебраться!Знать, мне, сиротинке,Век одной качаться».

<1864>

В степи

Кони мчат-несут,Степь всё вдаль бежит;Вьюга снежнаяНа степи гудит.

Снег да снег кругом;Сердце грусть берет;Про моздокскуюСтепь ямщик поет…

Как простор степнойШироко-велик;Как в степи глухойУмирал ямщик;

Как в последний свойПередсмертный часОн товарищуОтдавал приказ:

«Вижу, смерть меняЗдесь, в степи, сразит, —Не попомни, друг,Злых моих обид.

Злых моих обид,Да и глупостей,Неразумных слов,Прежней грубости.

Схорони меняЗдесь, в степи глухой;Вороных конейОтведи домой.

Отведи домой,Сдай их батюшке;Отнеси поклонСтарой матушке.

Молодой женеТы скажи, друг мой,Чтоб меня онаНе ждала домой…

Кстати, ей ещеНе забудь сказать:Тяжело вдовойМне ее кидать!

Передай словцоЕй прощальноеИ отдай кольцоОбручальное.

Пусть о мне онаНе печалится;С тем, кто по сердцу,Обвенчается!»

Замолчал ямщик.Слеза катится…А в степи глухойВьюга плачется.

Голосит она,В степи стон стоит,Та же песня в нейЯмщика звучит;

Как простор степнойШироко-велик;Как в степи глухойУмирал ямщик.

<1865>

«Занялася заря…»

Занялася заря —Скоро солнце взойдет.Слышишь… чу… соловейЩелкнул где-то, поет.

И всё ярче, светлейПереливы зари;Словно пар над рекойПоднялся, посмотри.

От цветов на поляхЛьется запах кругом.И сияет росаНа траве серебром.

Над рекой наклонясь,Что-то шепчет камыш:А кругом, на полях,Непробудная тишь.

Как отрадно, легко,Широко дышит грудь!Ну, молись же скорей!Ну, молись, да и в путь!

<1865>

«Солнце утомилось…»

Солнце утомилось,Ходя день-деньской;Тихо догорая,Гаснет за рекой.

Край далекий небаВесь зарей облит,Заревом пожараБлещет и горит.

Ходят огневыеПолосы в реке;Грустно где-то песняЛьется вдалеке.

<1865>

«Засветилась вдали, загорелась заря…»

Засветилась вдали, загорелась заря,Ярко пышет она, разливается;В поле грустная песня звенит косаря;Над заливом тростник колыхается.

От дерев и кустов полем тени ползут.Полем тени ползут и сливаются;В темном небе, вверху, поглядишь – там и тутЗвезды яркие в мгле разгораются.

1868

Алексей Константинович Толстой (1817–1875)

Благовест

Среди дубравыБлестит крестамиХрам пятиглавыйС колоколами.

Их звон призывныйЧерез могилыГудит так дивноИ так уныло!

К себе он тянетНеодолимо,Зовет и манитОн в край родимый,

В край благодатный,Забытый мною, —И, непонятнойТомим тоскою,

Молюсь и каюсь я,И плачу снова,И отрекаюсь яОт дела злого;

Далеко странствуяМечтой чудесною,Через пространства яЛечу небесные,

И сердце радостноДрожит и тает,Пока звон благостныйНе замирает…

1840-е годы

«Где гнутся над омутом лозы…»

Где гнутся над омутом лозы,Где летнее солнце печет,Летают и пляшут стрекозы,Веселый ведут хоровод.

«Дитя, подойди к нам поближе,Тебя мы научим летать,Дитя, подойди, подойди же,Пока не проснулася мать!

Под нами трепещут былинки,Нам так хорошо и тепло,У нас бирюзовые спинки,А крылышки точно стекло!

Мы песенок знаем так много,Мы так тебя любим давно —Смотри, какой берег отлогий,Какое песчаное дно!»

1840-е

«Колокольчики мои…»

Колокольчики мои,Цветики степные!Что глядите на меня,Темно-голубые?И о чем звените выВ день веселый мая,Средь некошеной травыГоловой качая?

Конь несет меня стрелойНа поле открытом;Он вас топчет под собой,Бьет своим копытом.Колокольчики мои,Цветики степные!Не кляните вы меня,Темно-голубые!

Я бы рад вас не топтать,Рад промчаться мимо,Но уздой не удержатьБег неукротимый!Я лечу, лечу стрелой,Только пыль взметаю;Конь несет меня лихой,А куда? не знаю!

Он ученым ездокомНе воспитан в холе,Он с буранами знаком,Вырос в чистом поле;И не блещет, как огонь,Твой чепрак узорный,Конь мой, конь, славянский конь,Дикий, непокорный!

Есть нам, конь, с тобой простор!Мир забывши тесный,Мы летим во весь опорК цели неизвестной.Чем окончится наш бег?Радостью ль? кручиной?Знать не может человек —Знает бог единый!..

Упаду ль на солончакУмирать от зною?Или злой киргиз-кайсак,С бритой головою,Молча свой натянет лук,Лежа под травою,И меня догонит вдругМедною стрелою?

Иль влетим мы в светлый градСо кремлем престольным?Чудно улицы гудятГулом колокольным,И на площади народ,В шумном ожиданьи,Видит: с запада идетСветлое посланье.

В кунтушах и в чекменях,С чубами, с усами,Гости едут на конях,Машут булавами,Подбочась, за строем стройЧинно выступает,Рукава их за спинойВетер раздувает.

И хозяин на крыльцоВышел величавый;Его светлое лицоБлещет новой славой;Всех его исполнил видИ любви и страха,На челе его горитШапка Мономаха.

«Хлеб да соль! И в добрый час! —Говорит державный. —Долго, дети, ждал я васВ город православный!»И они ему в ответ:«Наша кровь едина,И в тебе мы с давних летЧаем господина!»

Громче звон колоколов,Гусли раздаются,Гости сели вкруг столов,Мед и брага льются,Шум летит на дальний югК турке и к венгерцу —И ковшей славянских звукНемцам не по сердцу!

Гой вы, цветики мои,Цветики степные!Что глядите на меня,Темно-голубые?И о чем грустите выВ день веселый мая,Средь некошеной травыГоловой качая?

1840-е годы

«Бор сосновый в стране одинокой стоит…»