Рейтинговые книги
Читем онлайн Райские псы - Абель Поссе

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 51

«И поднимался от земли пар, что окутывал всю ее поверхность». Пар, напоминавший дыхание горячечного пса.

И средь столь расточительного богатства и разнообразия, когда даже грязь сверкала искрами аметистов, аквамарина и ляпис-лазури, можно было увидеть вдали небольших собак — молчаливых, бесшерстных, почти бесцветных. Как гласили предания, умели они заглатывать души умерших, что по какой-то причине не могли перейти в мир Всеобщего. На этой земле лишь на них пожалел Господь красок, что само по себе примечательно, ибо здесь, видно, безудержно отдался Творец соблазну быть романтичным и барочным.

Адмирал был уверен и поспешил сообщить о том Лас Касасу (но некоторые будущие авторы неверно истолковали его слова — в вульгарно коммерческом смысле), что скоро найдут они куски чистого золота — неоспоримая примета Рая, а также камень оникс и душистые смолы.

— Книга Бытия, 2, 12. И это необычайно важно!

Он жаждал отыскать знаки, знамения, а не гнался за пошлой материальной выгодой. Еще до наступления ночи они заметили: деревья стали выше, стволы их крепче и ровнее.

Попалась им великолепная черная с желтым анаконда. И размер и роскошь узора убеждали: именно она говорила когда-то с Евой. К счастью, змея поспешила скрыться в зарослях.

Наконец у подножия невысокого холма обнаружили они поляну, где царствовали два дерева: толстенный мистоль и огромная красавица сейба. В вечерних сумерках крона ее казалась одновременно безмятежной и грозной. Это и было Древо.

Адмирал обошел вокруг ствола сейбы и приказал разбивать лагерь. Свой гамак он велел привесить к нижним ее ветвям. Спутникам же своим посоветовал соорудить навесы, дабы было где укрыться от столь частых тут ливней.

— Здесь бьет из-под земли источник и дает начало великому потоку. Мы достигли порога Начала Начал, — объяснил он.

И улегся в гамак, надежно укрытый листвой Древа Жизни. Сквозь камышовую сеть гамака просвечивало белое тело открывателя новых земель. Можно было подумать, что в ловушку попала обезьяна-альбинос. Или у сейбы, изнасилованной каким-то другим деревом, скажем мушмулой, родился уродливый плод.

Адмирал отдыхал. Не от превратностей долгого пути, а от вековой усталости, от страха перед смертью. Он погрузился в глубокий сон. Итак, они все-таки возвратились. Рай обретен вновь, настал конец энтропии, вырождения, унизительной «жизни ради смерти».

А два ангела, два аборигена, стараясь угодить богам, пришедшим из-за моря, пальмовыми опахалами отгоняли от Адмирала мошек.

«Декрет о наготе», продиктованный Адмиралом под Древом Жизни, был доставлен на побережье.

Здесь уже вовсю трудились, сооружали таможню (она же склад), церковь, казарму, тюрьму, когда глашатай зачитал документ, суть которого вкратце сводилась к следующему: можно считать доказанным, что они ступили на землю Эдема, где никто не знает греха, а значит, неуместны здесь стыдливость и застенчивость.

Декрет был с восторгом принят бывшими каторжниками и шлюхами. И началось… Шабаш, безумие. Словно свору жестоко зажатых страстей спустили с цепи.

У проституток командовала Шпагоглотательница, которая по поводу нового указа устроила шумную пирушку. Обнаженное тело как символ чистоты и целомудрия! Им это было ни к чему. Они оголялись со вкусом, на бордельный манер: прозрачные панталоны, подвязки и корсеты — из тех, что носили римские кардиналы…

Горячие эстремадурцы и андалусцы носились за ними, словно солдаты за монашками. И по всему берегу, как раздавленные зверьки, валялись одежды.

Правда, далеко не все решились исполнить адмиралов Декрет. Весьма многие предпочитали сохранить покровы, а не быть похожими на очищенные бананы.

— Чем больше свободы, тем меньше удовольствия, — завистливо шипел священник Скварчиалуппи, на каждом шагу встречавший все новые изощрения греховности. — Хорошо смеется тот, кто смеется последним!

Трезвомыслящие и консервативные люди приходили в ужас. Вдруг утратил всякую власть королевский инспектор. Нотариус Родригес де Эскобедо признавался кое-кому из благородных сеньоров, например, Нуньесу де Мендосе, что не только не стал обнажаться, но не позволил себе теперь даже пуговицу расстегнуть — несмотря на тропическую жару — на своей толедской кирасе.

— Мы же не дикари, черт возьми!

Буйство пришельцев изумило аборигенов. Они не могли понять их странных капризов. И любезно исполняли все прихоти богов. Не могли понять, почему с таким любопытством глядели бородачи на самые обычные части человечьего тела. Почему с таким необъяснимым восторгом встречали самые рядовые вещи.

Ну разве не забавно: занимаясь с женщинами, они подражали привезенным на каравеллах животным — сопели, как свиньи, в возбуждении кричали пронзительно, как ослы, дрожали, как кобылицы.

За оглашением Декрета последовало обычное продолжение: была отслужена благодарственная месса и прочитана «Те Deum», ведь люди прощались с этапом своей истории, прощались со смертью. Да только сама месса была вроде бы и лишней (в Раю не служат месс). Поэтому падре Буиль отслужил ее весьма неохотно и вопреки протестам молодых священников и послушников.

— Эти грешники — обитатели Рая? Генуэзец просто спятил. Еретик! Они же спариваются повсюду, как кролики!

В одиннадцать месса началась. Все ликовали — Грех уходил из их жизни.

«Salve Regina» и «Те Deum» больше напоминали зажигательную румбу. Хор семинаристов подчинялся ритму ангельских тамбуринов и арейто. «Звонкая матансера», да и только! Финалом «Те Deum» стал танец принцесс и прочих юниц, быстро вращавших бедрами. Главной здесь была Анакаона, она привлекала к себе все взоры — была на ней лишь крошечная танга из перышков с затылка птицы кецаль (роскошь, которую, по меркам европейцев, можно было приравнять к норковому манто).

Служки и семинаристы из хора жадно глазели на дюжину соблазнительных ангельских попок, без устали крутящихся в ритме танца, и безнадежно фальшивили…

Семинаристы-иностранцы — Тиссеран, Даниелу и Каджиан — безутешно рыдали, запершись в черном ящике, приспособленном под исповедальню.

— Finis Eclessiam[75], — прошептал Каджиан.

Протесты, конечно, были. Но, в общем-то, Декрет не оставлял места для богословских споров. Текст его заканчивался энергичным утверждением: «Мы вступили в новую эру».

Добавим, что была отменена (по тем же теологическим причинам) назначенная на вечер коррида. Ведь бой быков — одно из самых наглядных проявлений Греховности.

Бык находился под навесом из листьев. Все протесты Жоана Вельмонта пропали даром. Королевский инспектор изменить ничего не мог: бык должен пойти на племя либо использоваться на полевых работах.

«Декрет об образе жизни» прибыл неделю спустя. И поверг всех в великое изумление, ибо в корне менял планы иберов. Он также был доставлен гонцом из-под Древа Жизни и зачитан глашатаем на площади.

Уразуметь его было еще труднее, нежели первый.

Мы, утверждал Адмирал, достигли пределов Безграничного, и любая человеческая деятельность теряет здесь всякий смысл. Европейцы же в припадке бурного энтузиазма развили лихорадочную активность — пострайский синдром, отзвук вечного проклятия. (Адам абсолютно ничего не делал, пока его как неизлечимого эротомана не изгнали отсюда.)

К тому же труд для европейцев давно перестал быть первоосновой, потерял изначальный смысл и превратился в какое-то соревнование с Богом, в болезненную демонстрацию умелости. Одним словом, теперь он — символ вавилонской гордыни, дьявольская печать бунтарства.

И Адмирал отменял труд — начисто, без лишних затей.

Декрет обязывал инспектора Короны уничтожить колеса, молотки, серпы, лопаты, веревки, блоки, тиски, ножи, гири, признанные нормы мер и весов, сами весы, чиновничьи бумаги, оружие, орудия инквизиторских пыток, музыкальные инструменты и т. д.

На сей раз сопротивление было серьезным, а возмущение попахивало бунтом. Теперь уже им навязывалась не нагота телесная: им приказывали оголить свое время, свое существование, остаться лицом к лицу с реальностью бытия, отказавшись от прибежища суеты.

Понятно, только простаки и отпетые лодыри сразу же отдали свои инструменты. Крестьяне, неисправимые kulaks, зарыли серпы и точильные камни в землю, как собака зарывает отнятую у противника кость.

Немногие брошенные орудия труда тут же были подобраны спекулянтами, которые скоро станут их перепродавать по ровым ценам — «импортным» ценам американского рынка.

Стало известно, что Адмирал советовал всем погрузиться в гармонию. Предаться безмятежной и сдобренной легкими беседами праздности, возвышающим и радующим душу размышлениям и искусствам (но — подальше от всяких паскалевских и кафкианских штучек!). Конечно, можно посвящать себя и любви. Но — без излишеств! Иными словами — жизнь, освобожденная от всяких драм. Разрядка.

1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 51
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Райские псы - Абель Поссе бесплатно.

Оставить комментарий