Райские псы - Абель Поссе

Он пишет королеве, и сердце готово вырваться у него из груди: «Господь наш сотворил Земной Рай и поместил в нём Древо Жизни. От корней сего Древа светлый ключ дает начало четырем великим рекам Рая. И теперь мы плывем по водам одной из них!»

Он быстро делает какой-то набросок на полях своего знаменитейшего письма и продолжает: «Как говорил я ранее, мир не кругл совершенно, а имеет скорее форму груши, у черенка которой имеется возвышение. А еще его можно сравнить с мячом, на поверхность которого наложена женская грудь соском вверх — то было бы наиболее высокое место в мире, самая близкая к Небу часть земли. И находится все это на краю Востока, а называю я «краем Востока» те земли, где заканчивается всякая суша, всякие острова мира…»

Он слышит, что море понемногу утихает. Свершилось! Они вступают!

Теперь, забыв о страхе, все: матросы, шлюхи, монахи, убийцы, освобожденные в Кадисе и посланные цивилизовывать Америку, философы-отщепенцы, многотерпеливые земледельцы, — все решаются приблизиться к борту и вдыхают сладчайший воздух.

Вот он, omphalos.

Адмирал, торжественный и уже невозмутимый, величественно следует на кормовую площадку и, словно выполняя понятный всем ритуал, начинает снимать с себя одежды, пока не остается совсем нагим.

На сей раз он расстался даже с чулками!

IV

ЗЕМЛЯ

Хронология. 1498

Сладчайший воздух. Прекрасные, простодушные люди. Ландскнехт Сведенборг и язык ангелов. Райская нагота. Анакаона, Сибоней, Бимбу. «Из-за моря пришли к нам бородатые боги».

1499

«Декрет о наготе» и «Декрет об образе жизни». Греха больше нет. Последняя месса. Ульрих Ницш и рождение сверхчеловечества. Новые путы Колумба. Падре Лас Касас и очевидность отсутствия Бога.

1499

Ролдан: первая американская революция. Бордель Дьяволицы. Лихорадка трудолюбия. Ангелы в цепях. Конец трагической богословской ошибки. Разграбление Рая.

11-Ахау

Донесение в Теночтитлан: «Прибыли великие разрушители, те, что будут строить новое». Их злые псы. Конец солнечного цикла.

1500

Смерть возвращается в Кастилию. Конец Секты. Фердинанд подписывает приказ об аресте Адмирала. Восстание псов. Колумб в кандалах. Восточные Врата разобраны и отправлены в брюссельский Католический университет.

Славное апрельское утро. Вот уже две недели, как двор стоит лагерем в живописной долине, неподалеку от Альмагро. Короли направляются в Барселону — не то развлечься, не то по государственной надобности.

На рассвете отряд во главе с Фердинандом покидает лагерь. В болотах у Аларкона охотятся они на кабанов. Пускают стрелы из арбалетов в перепелов и диких индюков. Изабелла и ее дамы тешат себя иным: жарким из говядины со сливами, хрустящими хлебцами, яйцами по-фламандски, шкварками по-райски, молочными поросятами, куропатками в сидре. Хоть на несколько дней удалось избавиться от тирании франкских и пьемонтских поваров, от их утомительно изысканных блюд. Порой дамы и сами, слушая советы местных старух, принимаются за готовку. По долине летает смех. Он катится от ручья до столов, где трудятся хмурые чиновники.

Да, теперь они владели империей. Да, империей, а не аграрно-колониальным королевством. Появился и Департамент картографии. Вон несчастные немецкие и португальские ученые работают прямо под открытым небом. Их возмущает, что на бумаги падают листья с деревьев, что пролетающие воробьи пачкают карты Новых Земель.

За столами, покрытыми парчой, сидит Фердинанд с приближенными. О чем говорят они? До конца ли сознают, что управляют первой, по сути, мировой державой? Между охотничьими байками и посольскими донесениями решают судьбы земли?

Вместе с маркизой де Мойя выбегает из своего шатра Изабелла. Она спешит поймать легавую суку Диану, которая пытается смешаться со сворой призывно воющих собак Фердинанда.

На рассвете гонцы доставили сообщение чрезвычайной важности. Оно испортило настроение Фердинанду. Даже разгневало его. Ни кардинал Сиснерос, ни Андрее де Кабрера, самый верный из «SS», не смогли отвлечь его от тревожных мыслей.

Неужели все изложенное в письме Адмирала может оказаться правдой? Империи придется отказаться от своих обширнейших и лучших земель, спокойно смотреть, как на них наложит руку церковь: объявит священными и неприкосновенными территориями? Он вскричал:

— Проклятый генуэзец! Его посылали открывать новые земли, искать золото, а он шлет нам перевязанную лентами коробку, полную ангельских перьев. Рай Земной! Разве это возможно? И как угораздило натолкнуться как раз на него! Тоже мне мистик-любитель! Небесный демагог!

Он велел, чтобы ему еще раз прочли некоторые куски из письма:

— Ну там, где о женской груди…

Изабелла услышала его громкий голос. Она уже подходила, волоча за цепочку упирающуюся Диану.

— Ваше Величество, наш Адмирал и вправду никогда не верил, что земля кругла. Помните, в Санта-Фэ он открыл нам свои главные географические секреты: земля плоская в человеческом восприятии, но сферична (хоть и не идеально кругла) в космическом плане, как и большинство планет… И теперь он повторяет то же, объясняя, что она имеет форму груши или мяча с женской, простите Ваши Милости, грудью наверху. Но его сообщение, если оно верно, изменит весь мировой порядок. Рим уже не сможет считаться подходящим местом для Ватикана. Наступит всеобщее увлечение мистикой. Земная суетность отойдет в тень… — Она опустила глаза долу и многозначительно замолчала.

Фердинанд, чье дурное настроение с каждой минутой усиливалось, исподтишка пнул ногой Диану, которая, виляя хвостом, подбежала к нему, чтобы обнюхать застежку на панталонах.

Сидевшая рядом с ним Альдонса Аламан — в экстравагантном костюме кондотьера и черной полумаске, из-под которой сверкали ее озорные глаза, — наслаждалась пртаенным смыслом спора августейших супругов.

— Но неужели он действительно отыскал Рай Земной? Падре Талавера, а что вы думаете по этому поводу?

Падре Талавера вышел вперед. До сих пор он стоял, прислонившись к тополю, среди придворных второго ранга (очень мудрая тактика: не мозолить глаза, но всегда оказываться под рукой, когда того требовали государственные дела).

Фердинанд заговорил вновь:

— Значит, с 1492 года и по сей день, целых шесть лет, и притом, что нами отправлены в Америку сотни людей, Адмирал занимался поисками Древа Жизни? Поисками центральной части Рая? И ничего больше его не интересовало! Ему ни к чему были окраины! Потому-то он и покинул Эспаньолу, покинул другие острова. Ему не было до них дела! Он вверг нас в невероятные расходы! И вот: если дело обстоит именно так, как он пишет, надо слать донесение в Ватикан! Падре Талавера! Так это Рай Земной или нет?

Падре Талавера мнется. Не знает, что ответить. Что скажешь, например, старухе святоше, когда она рассказывает, что ей явилась Дева Мария? Для погрязшего в серых буднях священника нет ничего более неприятного, чем столкновение с очевидностью божественного. (Всякая религия, всякая проповедь рождены неверием и неудовлетворенностью, когда в поиске ответов на вопросы ломаются устоявшиеся литературные каноны.)

Тогда заговорил стоявший рядом с ним падре Марчена:

— Сомневаться не приходится, на Рай все это действительно похоже… Есть буквальные совпадения с описаниями Отцов церкви. Редкие фрукты и цветы… Благоуханный воздух, большие реки, белокожие нагие люди!

В спор вступил Талавера:

— Да, падре, все это так. Но существует ли богословское объяснение сего явления, приемлемое для церкви? Что такое ныне то место, где прежде находился Рай? Можно ли там человеку селиться, обрабатывать земли, обращать себе на пользу его богатства? Либо то святая, Божия земля? Думаю, мы можем понять тревогу Его Величества: будем ли мы извлекать выгоду из тех земель, или человеку заказано делать свои дела на них… Или все еще обитает там, пусть временами, Господь наш?

Цепочка вопросов лишь еще больше раздражает Фердинанда:

— В принципе Ватикану нечего соваться в эту историю. Папа Александр сказал свое слово в Тордесильясе: Испании принадлежит все, что располагается к западу от линии, проходящей на расстоянии 370 лиг от островов Зеленого Мыса.

(Фердинанд не забыл и о секретнейшем договоре в Лёчесе (Торрехон), который Первосвященник полностью подтвердил, взойдя на престол святого Петра.) Король взглянул на нунция, и тот чуть заметно кивнул головой. Но Фердинанд понял: все его аргументы в этом споре слишком легковесны и неуклюжи, и они ничуть не снимают серьезных проблем, затронутых в письме Адмирала.

И как назло, послание взяла Изабелла и принялась читать:

— «…есть здесь восхитительные рощи, зеленые острова, а трава растет, как в Андалусии в апреле. Птицы столь сладкозвучны, что ни один человек не захочет по доброй воле покинуть здешние края. Имеются тут стаи попугаев, и числом своим затмевают они солнце, и другие большие и малые птицы, чудесным образом отличные от наших… Люди же местные весьма робки и боязливы, ходят, как я уже говорил, нагими, и не знают ни оружия, ни законов. Языка их прекраснее нету на свете, на устах неизменно улыбка, И любят ближних своих они словно самих себя…»