Эхо далекой битвы - Диана Торнли

— Когда-то здесь был храм шиотанского идола. Теперь это будет твоя школа.

Озадаченный ответом, Тристан склонил голову, а Тоназо продолжал:

— Ты не настоящий кандидат в сферзахи, а потому тебе нельзя заниматься в настоящей школе. Впрочем, весь курс и не нужен. Надо, чтобы ты не был обузой для группы и мог позаботиться о себе. Понятно, йатсу?

— Да, ишку.

— Хорошо. — Тоназо кивком указал на строения. — Выбери себе келью. В ближайшие несколько месяцев это будет твой дом. Потом принеси воды и умойся.

Тристан кивнул и повернулся, чтобы уйти, отгоняя от себя кружащую над его головой мошкару.

Кельи были совершенно одинаковые: каменные прямоугольники чуть просторнее каюты звездолета, каждая с квадратным окном, через которое падал тусклый вечерний свет. Под окошком узенькая откидная полка. Везде затхлый, сырой запах, напомнивший Тристану о его комнате на Исселе-2 с вентиляционным отверстием, выходящим в расположенные ниже пещеры с лишайниками. Несмотря на жару, он поежился.

Забросив сумку на полку, Тристан вытащил туго свернутый спальный мешок и расстелил его на каменном полу.

Принести воду было не в чем: ни ведра, ни ковша, а потому он взял с собой пустую фляжку. Сейчас, на закате, двор казался синим и пустынным. Тоназо нигде не было видно. Недоумевая, куда тот мог подеваться, Тристан разделся и присел над водой, держа фляжку в руке.

Сначала он облил голову, ахнул, когда ледяные струйки потекли по ключицам и спине. И тут же обернулся, хлопнув рукой по боку, словно его укусила тунги.

Возле ноги прямо на каменной плите лежал камешек, которого только что здесь не было. Тристан поднял его и огляделся.

Никаких признаков присутствия Тоназо, но Тристан знал, что он где-то здесь, наблюдает за ним из тени, ждет удобного момента, чтобы застать его врасплох. Прежде чем облить водой рубашку, юноша долго и пристально вглядывался в темный угол, откуда, по всей вероятности, прилетел камешек.

Он стирал рубашку и брюки, расстелив их на камнях, когда второй камешек ударил его по спине. Тристан подскочил.

Тоназо стоял позади него метрах в четырех и держал что-то в руке.

— Четвертое правило: ты должен все время быть начеку. Все время, понял?

— Да, ишку.

Тоназо бросил ему пакет с сухим пайком.

— Ужин. Съешь и отправляйся спать.

— Да, ишку. — Тристан собрал мокрую одежду и повернулся, чтобы уйти.

— Йатсу!

Он замер. Повернулся.

Темный предмет, больше кулака, летел прямо в лицо. Тристан уронил одежду и поднял руку.

Это оказалась пластиковая коробка с черными капсулами. Он вопросительно посмотрел на учителя.

— От насекомых, — сказал Тоназо. — Будешь принимать по одной перед едой. Запах отпугивает жучков.

Опустившись на корточки у двери кельи, Тристан принялся за еду. Надежды на то, что ночь принесет прохладу, не оправдались. Даже после захода солнца воздух оставался тяжелым и неподвижным.

Покончив с консервами и соком, он растянулся на спальном мешке. Лежать было неудобно, жестко. Тристан долго ворочался, стараясь устроиться поудобнее, но духота изнуряла еще хуже твердого каменного пола. Несмотря на усталость, уснуть ему удалось далеко не сразу.

* * *

Он поднял голову, когда кто-то заорал «йатсу!». Было темно. Тристан заморгал спросонья, завертел головой. В квадрате окошка висел серебристый диск луны. Крик повторился, перекрывая тревожный хор птиц, и юноша поднялся на ноги.

Что-то соскользнуло с него и мягко опустилось у ног: какая-то длинная, темная накидка. Он недоуменно пожал плечами, подобрал ее и, пошатываясь, вышел из кельи.

В следующее мгновение чьи-то крепкие руки схватили его сзади, пальцы замкнулись на ключицах. Внезапная боль заставила юношу вскрикнуть.

— Какое четвертое правило, йатсу? — прошипел над ухом Тоназо.

— Всегда быть… начеку… — прохрипел Тристан.

— Но ведь ты же не был начеку только что, верно? — Он усилил хватку, его пальцы впились в тело юноши. Тристан попробовал освободиться, но безрезультатно.

— Н-нет, ишку!

— И ночью ты тоже не был начеку?

— Нет, ишку!

Тоназо отпустил его. Указал на темную тряпку, которую Тристан выронил во время схватки. В предутреннем свете она казалась малиновой.

— Подбери.

Неуклюжими, словно развинченными руками, Тристан поднял тряпку, стараясь не смотреть на нее.

— Знаешь, что это? — спросил Тоназо.

— Нет, ишку.

— Это означает кровь, — сказал Тоназо. — Твоя кровь. Это означает, что я «убил» тебя ночью. — Он забрал покрывало из рук Тристана и обернул его вокруг себя. — Не забывай о бдительности, йатсу -

Тристан ничего не сказал. Он лишь посмотрел в глаза учителю и сглотнул.

* * *

— Ты видел каменные плиты во дворе? — сказал Тоназо, когда Тристан закончил свой скудный завтрак. — Их нужно помыть. У тебя есть время до заката. Начинай с этого угла. Первую плиту отскребай правой рукой, вторую — левой, третью — опять правой и так далее. В доме найдешь ведро и щетку. Воду бери из бассейна, а не из канавы. После кажДой третьей плиты выливай ведро в канаву и набирай свежей. Доложишь мне, когда закончишь.

Тристан изумленно посмотрел на него и уже собирался возразить, но в последний момент сдержался.

— Ишку, можно мне сказать?

Тоназо повернулся.

— Можно.

— Зачем все это? Какое отношение имеет это к подготовке сферзахов?

Тоназо поднял бровь.

— Возможно, очень большое. А может быть, никакого. Не это важно, йатсу. Ты сделаешь это потому, что я так сказал. Понятно?

Тристан вскинул голову и… встретил твердый взгляд учителя.

— Да, ишку. — Он кивнул.

Набрав воды, как было приказано, юноша направился в тот угол, о котором говорил Тоназо. Опустился на колени. Метнул взгляд в сторону учителя. После ночного приключения болели ключицы и руки.

Он еще не закончил первую плиту, когда что-то ужалило его в бедро. Тристан обернулся. Так и есть: рядом лежал камешек, а в тени стоял Тоназо.

— Какое третье правило, йатсу?

Тристан сжал кулаки. Переменил позу, опустившись на корточки.

— Всегда держаться на ногах.

Тоназо кивнул.

— Не забывай.

В таком положении работать было труднее, да еще приходилось все время посматривать по сторонам. Стоило ослабить внимание, как новый камешек вонзался в бок, спину или бедро.

— Какое четвертое правило, йатсу? — спросил в первый раз Тоназо.

Сжав зубы, Тристан процедил.

— Всегда быть начеку.

— Запомни.

И все-таки к тому времени, когда он закончил, все его тело было покрыто красноватыми пятнышками и даже ссадинами от камней. От пота они зудели, вызывая жгучее желание почесаться. Вылив в канаву последнее ведро воды, Тристан почувствовал, что уже ничего не может сделать, даже пошевелить пальцем. Морщась и кусая губы, он осторожно потянулся и огляделся.

Тоназо сидел на корточках в тени, очевидно, предаваясь медитации. Под ним лежала циновка. Захватив ведро и щетку, Тристан направился к нему.

— Ишку, я закончил.

Бесстрастное лицо учителя не изменилось. Едва заметно кивнув, он сказал:

— Завтра еще раз вымоешь двор, только начнешь с того угла. — Он повернул голову, указывая на плиты.

На следующий день Тристан едва двигался, каждый поворот, наклон, усилие отдавались жгучей болью.

С ненавистью он оглядел двор, обвел взглядом окружающую его стену, зная, что где-то там, в тени, скрывается Тоназо, и стиснул зубы не столько от боли, сколько от ярости.

— Ишку, можно мне сказать? — спросил он за ужином.

Прежде чем ответить, Тоназо положил в рот кусок, не спеша пережевал.

— Можно.

— Когда же я начну учиться? Ведь мне нужно что-то знать и уметь из того, что знают и умеют сферзахи. Все это мытье плит… это же глупо?

Тоназо вскинул брови.

— Значит, так ты считаешь, йатсу? Тогда завтра вымоешь его еще раз.

Тристан драил двор десять дней подряд.

Вечером десятого дня Тоназо спросил:

— Итак, чему же ты научился за это время, йатсу?

За десять дней у юноши было достаточно времени, чтобы подумать, хотя уколы камней частенько отвлекали его.

— Я научился выполнять приказы, даже не зная, для чего они отданы.

— Еще чему?

Он замялся от стеснения.

— Еще… я понял… что злость… ни в чем не поможет… от нее только хуже.

— Еще чему?

Тристан поднял голову. Посмотрел в лицо инструктору.

— Еще понял, что для того, чтобы быть сферзахом, надо много работать. И чтобы стать им, требуется терпение, выдержка и самоконтроль.

Тоназо кивнул.

— Вот теперь ты готов начать учебу.

* * *

— Тело и мозг — это твое оружие и щит, — сказал Тоназо, — но чтобы они служили тебе верно, нужно научиться ими пользоваться.

Он рассказывал о различных видах силы, демонстрировал их применение в рукопашном бою. Говорил о балансе, маневре и сосредоточенности.