Чёрная река - Токацин

«Алдер, Хальконег и Кутт,» — подумала она, встряхнув головой. «И я их всех вижу.» Она осторожно протянула руку к чешуйчатой лапе ящера. Тот стоял поодаль от лекаря и раненого и задумчиво баюкал в руках большой горшок.

— Хсс, — Алдер покосился на Кессу и протянул к ней руку. — Если будешь пить взвар, давай чашку.

— Эхм… да, — закивала та, подставляя сосуд без ручек, но с лапками. — Взвар?

— Смоляной взвар, — пояснил Алдер, выливая из горшка вязкую пахучую жидкость с белой поволокой. — Согреешься.

— Тут не холодно, мастер Звигнел, — замотала головой Кесса, но взвар отхлебнула — и высунула обожжённый язык, судорожно хватая воздух. Этот вкус был знаком ей — многие в Фейре по весне жевали сосновые веточки, вынесенные на берег, и подолгу держали во рту медово-жёлтые капли смолы.

— Тогда не дрожи, — махнул хвостом чёрный ящер. — Тут бояться нечего. Эти двое куда толковее, чем кажется со стороны. Вот сейчас Сиарнон отдышится, и мы пойдём есть. Мы с Хуртсой ждали его к обеду. Понесло же его к Провалу!

Алдер покачал головой и добавил, смерив Кессу задумчивым взглядом:

— Чёрная Речница! Надо же… Давно я вас не видел. Считай, с тех пор, как встал на две ноги. Вот отец удивился бы встрече…

Яркий розовато-жёлтый церит, небрежно брошенный на каменную плиту, разлил ровный свет по комнате, озарил стены из неотёсанных глыб, огромное блюдо с жареной рыбой и лица странных существ за базальтовым столом. Они сидели вокруг, поджав ноги и аккуратно уложив хвосты, и Кесса силилась рассмотреть, есть ли хвост у Хуртсы — и вообще, сидит он или стоит у стола, с такими-то короткими толстыми ногами, спрятанными под платьем! Рыба была хороша — не хуже, чем в пещере Скенесов, но Кесса не чувствовала вкуса и глотала еду, не жуя. До еды ли тут…

Хвоста у Хуртсы не было; он сидел на корточках, подоткнув широкие полы платья. На груди, поверх нескольких слоёв сшитой и проклёпанной кожи и толстой ткани, висел на толстом шнурке драгоценный жёлтый агат, и Кесса щурилась, пытаясь пересчитать его тончайшие слои. В центре самоцвета была дырка, но не просверленная, а словно проросшая прямо в камне. Хальконег как будто хвастался своим амулетом — и не спешил спрятать его под одежду, даже когда агат качался прямо над куском жирной рыбы.

— Да уж, голодом тебя не морят, — Хуртса поджал тонкие губы, глядя одним глазом на Звигнела, другим — на еду. — На тот Семпаль, помнится, принесли целый окорок. Боги знают, сколько Семпалей подряд мы не увидим ни единой рыбины! Ешь, кошак. Устроил ты нам праздник сегодня, ничего не скажешь…

— Уймись, Хуртса, — раздражённо дёрнул хвостом Сиарнон. — Что дурного в том, чтобы посмотреть на Реку?

— Спросил бы у того Речника, что едва не снял с тебя шкуру, — слегка сузил глаза Хальконег. — Видать, вид Реки — не для наших глаз.

— Да нет же! — вскинулась Кесса. — Этот Речник какой-то чудной. А жители Реки никому зла не желают. И всегда рады гостям. Но тут идёт война, и враги коварны и жестоки…

— Да слышали мы, слышали, — отмахнулся Звигнел. — Даже кое-что видели.

Из-за тяжёлой дверной завесы долетел тоскливый вой, и Кесса поёжилась. Так перекликались Войксы — демоны-падальщики, серые вестники смерти. Сиарнон навострил уши, лица Хуртсы и Звигнела остались неподвижными.

— Тут слишком много мёртвого огня в последние недели, — недовольно заметил Хальконег, ссыпая кости в пустой горшок. — Сделай одолжение, сожги этот сор. Ни к чему нам тут рыбы-привидения.

Кесса мигнула и покосилась на объедки с опаской. «А верно! Кости есть кости. Какая разница мёртвому огню, что оживлять?»

Хальконег выдернул из ниши в стене пучок свежих сосновых игл и раздал их едокам, и некоторое время по комнате распространялось чавканье и запах хвои. Кесса старательно жевала хвоинку — а там было что жевать, иглы на Высоких Соснах вытягивались на три-четыре шага в длину — и исподтишка разглядывала Кутта. Его шерсть по-прежнему была пыльной и взъерошенной, он только для вида пригладил её лапами, но ранки уже не кровоточили, и хеск их как будто не замечал.

— Звигнел, одолжи нам на вечер большой котёл, — попросил Хальконег, покосившись на Кутта. — Не помешает нам помыться. Особенно тебе, кошак.

Сиарнон поперхнулся и бросил на Хуртсу сердитый взгляд.

— Именно, — кивнул Звигнел. — Перед дорогой — не помешает. Завтра уезжаете?

— Да, Халькон обещал приползти к полудню, — степенно кивнул Хуртса. — Сиарнон не успеет ещё раз выбраться к Провалу — и это к лучшему. Ты с нами не поедешь, ящер?

— Чего я не видел в вашшем муравейнике?! — по рогам Алдера пробежали трескучие искры.

— Да, Халкес — это тебе не посёлок в три пещерки, — ухмыльнулся Хальконег, мечтательно глядя вдаль. — Ну ладно, если боги занесут тебя в Халкес — заходи в нору Нъен'бенни. Я, как отчитаюсь перед Советом, до зимы никуда больше не поеду. Приедешь — отплачу тебе за угощение и кров.

— Торопишься в Халкес? — Кутт шевельнул ухом. — Странно, что тебя, о дед многих внуков, вообще смогли оттуда вытащить. Теперь Нима наденет на тебя ошейник и привяжет к очажным камням, чтобы из норы — ни ногой!

Он толкнул в бок Звигнела, и ящер широко разинул пасть и быстро зашевелил языком. Хальконег нахмурился.

— Всё бы потешаться! Да, вам, кошакам и ящеркам, хорошо живётся, — кивнул он. — Ни жён, ни внуков, отгулял по весне — и унёс хвост подальше. Но мы, разумные существа, не таковы. Мы знаем имя нашего рода и имена тех, кто продолжит его. Ты свитки не потерял, весельчак?

Сиарнон от неожиданно громкого окрика прижал уши к голове и дёрнулся, порываясь вскочить. Хальконег хлопнул широкими ладонями по каменному столу и затрясся от беззвучного смеха.

— Да ну тебя! — вильнул хвостом Сиарнон. — Всё на месте.

— Проверить надо бы, — посерьёзнел Хальконег, и двое хесков отошли к огромному сундуку у стены и принялись рыться в ворохе вещей, сваленных поверх крышки. Хуртса прихватил с собой светящийся кристалл.

— Внуки… — пробормотал Звигнел и пожал плечами. — Странные выдумки у этих Хальконегов. Мне вполне хватает забот с одним учеником. Зачем мне возиться ещё и с его учениками?! Скажи, Кесса, у вас тоже принято сбиваться толпой в одну нору? И помнить на несколько веков, кто из чьего яйца вылупился? Те, кто ходит сюда по делу, о таких вещах редко рассказывают…

— Мы не откладываем яиц, мастер Звигнел, — покачала головой Кесса. — А так — тебе сказали правду. Я живу… жила в пещере моего деда. А если бы прадед был жив, я бы и его знала. А Мейны вообще знают всех своих предков со времён Короля-Речника… Мастер Звигнел, а Халкес далеко отсюда?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});