Остров тетушки Каролины - Франтишек Пиларж

Он даже слыхал не раз, что некоторые мужчины, склонные к фривольным похождениям, дарили своим дамам различные вещи, чаще всего нейлоновые чулки. Лорд Хэвишем был либералом и потому допускал существование подобных вещей. Но двадцать гроссов дамских чулок – это уже слишком!

Его математически точно работавший мозг, воспитанный в традициях Английского банка, тотчас сопоставил число пар чулок с числом дней в году и с изумлением установил, что или лорд Бронгхэм меняет по восемь любовниц в день и каждой дарит по паре чулок, или же у него одна любовница, но требующая за свою любовь две тысячи восемьсот восемьдесят пар чулок ежегодно. Масштабы порока потрясли пуританскую душу лорда Хэвишема.

Все понятно: его уважаемый коллега попал в сети женщины-вампира, задавшейся целью высосать из него, как из мужчины и государственного деятеля, все силы до последней капли. Надо немедленно принять меры. Не потому, что лорд Хэвишем был привязан к лорду Бронгхэму, – просто он считал подобный способ ухода с общественной арены несовместимым с общепринятыми нормами.

Лорд Хэвишем полагал неразумным брать на себя ответственность за исход столь важного дела. Необходимо было посоветоваться с человеком, чей опыт по части грешников не вызывал никаких сомнений. Наиболее подходящим лицом он нашел его преподобие Джемса Брауна, советника по делам церкви из министерства колоний.

Отец Джемс прибыл немедленно. У него были розовые щеки, голубые глаза и круглые бедра. Он до того походил на херувима, что принимавшим его у себя хозяевам неизменно приходила в голову мысль предложить ему вместо стула белое облачко. Лорд Хэвишем не являлся исключением.

Поморгав глазами, лорд Хэвишем произнес скорбным голосом:

– Господь отвратил свое лицо от Британской империи и допустил, чтобы на нее пала тень.

– Мы опять потеряли какую-нибудь колонию? – спросил отец Джемс спокойным тоном, свидетельствующим, что изучение казней египетских пошло ему на пользу.

– На этот раз нет. Но, кажется, мы теряем лорда Бронгхэма.

– Это, разумеется, очень грустно. Что с ним случилось?

Когда лорд Хэвишем выложил все подробности, отец Джемс глубоко задумался.

– Я вижу только два выхода, – сказал он наконец. – Во-первых, вместо нейлоновых чулок можно выслать лорду Бронгхэму кого-нибудь из наших наиболее уважаемых пастырей, чтобы он очистил его от греховных мыслей. Будет ли правильным такое решение? Удастся ли пастырю искоренить зло в душе лорда Бронгхэма? Я не без оснований опасаюсь, что не удастся. Лорд Бронгхэм, как всем известно, человек высокой нравственности, и если уж он не избежал соблазна, то только потому, что чары, перед которыми он не устоял, слишком велики.

– Вы полагаете, эта женщина очень хороша и соблазнительна? – строго спросил лорд Хэвишем.

– О да. Безусловно. Я мыслю ее обладательницей тонкой талии и округлых форм. Опасаюсь также, что любовный пыл такой женщины может превзойти воображение человека.

– Какой ужас! – воскликнул лорд Хэвишем.

– Чудовищно!

Оба с минуту смотрели в одну точку.

– Принимая во внимания эти обстоятельства, – продолжал духовный отец, – понятно, ничего не остается, как избрать второе решение. Если выше сил человеческих заставить лорда Бронгхэма отказаться от этого сосуда дьявола, выход только один: заставить ее отказаться от лорда Бронгхэма. Что вы на это скажете?

– Я думаю, это очень правильная мысль. Вопрос, стало быть, в том, чтобы подыскать подходящую кандидатуру для выполнения столь трудной миссии.

– Мне кажется, нужный нам человек должен отличаться большим опытом и ловкостью. Следовательно, теми качествами, которыми, например, обладаете вы, сэр.

– Я? – изумился лорд Хэвишем. – Но мое положение…

– Желательно также, чтобы это лицо было закалено в борьбе с дьяволом, – осторожно прервал его отец Джемс. – Пожалуй, на такой случай скорей подходит духовная особа, например я…

– Вы? – встрепенулся лорд Хэвишем. – Нет, такой жертвы я не имею права потребовать!

– Святая церковь богата мучениками – ответил достойный отец Джемс смиренно. – Впрочем, задача моя облегчается возможностью влиять на эту женщину, используя не только слово божие, но и безупречные изделия нашей текстильной промышленности. Я полагаю все же…

– Нет, это исключается! – отрезал лорд Хэвишем. – Уже само имя говорит о принадлежности этой женщины к варварской расе, следовательно, она способна на все. Я опасаюсь, ваше преподобие, что с такой чувствительной душой, как ваша, нельзя одержать победу над столь невежественной особой. Нет, я не могу дать свое согласие на такое рискованное дело.

Некоторое время они молчали.

– Так что же делать? – спросил наконец отец Джемс, и в голосе его прозвучала покорность судьбе.

– Если ни один из нас не в силах помочь лорду Бронгхэму, остается третий выход, – твердо заявил лорд Хэвишем. – Для того чтобы избавиться от искушения, надо поддаться ему, как говорит один из ученых столпов нашей святой церкви. Лорд Бронгхэм должен жениться на этой женщине. Сегодня же пошлем ему радиограмму-молнию с таким советом. Нейлоновые чулки лорду Бронгхэму, конечно, ни к чему. Подобный подарок молодоженам мне кажется неуместным. Однако я склоняюсь к мысли, что правительство его величества не будет возражать, если лорду Бронгхэму и его супруге в день свадьбы будет отправлено приличествующее случаю подношение.

– Вы совершенно правы, сэр, – согласился его преподобие отец Джемс и печально вздохнул. – Я лично предложил бы картину с видом на Вестминстерское аббатство с южной стороны в солидной, украшенной богатой резьбой дубовой раме.

Договорившись по этому поводу, оба деятеля торжественно поднялись со своих мест.

* * *

В то время как в кабинете лорда Хэвишема решалась судьба лорда Бронгхэма, в доме номер 13 по Эшендем-стрит собрались на тайное экстренное заседание некоторые члены правительства. Заседание было созвано по поводу срочного донесения Интеллидженс сервис, гласящего, что сенатор Уоррен только что предложил некоей мисс Паржизек из Глубочеп, пассажирке парохода «Алькантара», десять миллионов долларов за остров Бимхо – владение упомянутой дамы.

Заседание проходило в спокойной и торжественной обстановке. Вступительную речь произнес сэр Гораций Тэрт, член консервативной партии.

– Уважаемые джентльмены, – сказал он, в соответствии с серьезностью минуты, глубоко взволнованным голосом. – Британская империя снова неожиданно получила возможность доказать миру, что только она одна является носительницей возвышенных идеалов свободы и подлинной гуманности. Как стало известно, мисс Каролина Паржизек из Глубочеп склонна продать свою наследственную собственность – остров под названием Бимхо, расположенный под нулевым градусом северной широты и сто восьмидесятым градусом восточной долготы. Как установлено, на этом острове произрастают кокосовые пальмы, кофейные деревья и ваниль. Само собой разумеется, упомянутые продукты нас ни с какой стороны не интересуют. Единственное, к чему мы не можем остаться равнодушными, это судьба примерно пятидесяти темнокожих туземцев, обитателей острова. Есть опасения, джентльмены, что мисс Паржизек не сумеет позаботиться об их духовном и материальном благе так, как надлежит. Она не уделит должного внимания их образованию, гигиене и воспитанию их политических взглядов. По ее вине население острова может остаться в полном неведении относительно своих гражданских прав, как например тайны переписки и свободы печати. Заранее можно сказать, что подобная политика мисс Паржизек в глазах всего цивилизованного мира лишает ее права на владение островом. Однако мисс Паржизек не только не отказалась заблаговременно и по доброй воле от претензий на остров Бимхо, но, наоборот, пытается его продать.

Джентльмены! Наша родина и, в частности, наша консервативная партия всегда славились либеральным образом мышления, особенно по отношению к цветным гражданам Британской империи. Этими соображениями мы обязаны руководствоваться и в случае с островом Бимхо. Мы не имеем морального права допустить, чтобы его жители не пользовались всеми благами цивилизации, а подобная опасность как раз им и угрожает. У нас не возникает ни малейших сомнений в том, что, если бы правительство Соединенных Штатов, которые являются родиной всех человеческих свобод, приняло на себя управление островом, оно бы сделало из этой территории подлинный рай земной. К несчастью, на этот остров претендует лишь частное лицо, а именно сенатор Уоррен. А разве мистер Уоррен призван к тому, чтобы одарить благами цивилизации простосердечных, но мужественных обитателей острова Бимхо? При всем нашем глубоком уважении к мистеру Уоррену мы полагаем, что не призван. Мистер Уоррен занимался до последнего времени цивилизаторской деятельностью в суровых областях Антарктиды, южнее мыса Горн. Он постиг стремления и душу детей северных стран, но не может знать желаний и интересов сыновей и дочерей тропиков. Возникает опасение, что он допустит ошибки и тем омрачит счастье бедных островитян. Поэтому, джентльмены, я предлагаю опередить мистера Уоррена и дать мисс Паржизек за остров Бимхо более высокую цену.