По воле случая. Том 5 (СИ) - Никита Куприянов

времени окружало Тома. Усевшись рядом с весело заплясавшим посреди снежного пола костерком, он вздохнул и, не отрывая взгляда от пламени, заговорил: — Система магии нашего мира очень сильно отличается от вашей.

— Да вы что, — съерничала медленно успокаивающаяся Алиса, ойкнув от болезненного щипка по прежнему обнимающей ее Ири.

— Дело даже не в использовании мыслеобразов вместо привычной вам вербальной магии, и не в том, что средний уровень наших магов выше здешних. Речь о двух основных факторах: у нас существует ранг, выходящий за пределы, доступные местным — архимаги. Те, кто стоят на вершине, те, чья сила превышает всё, что вы можете себе представить…

— А вы…?

— Да. При жизни я достиг этой ступени, пусть и весьма условно, не успев толком разобраться с открывшимися возможностями и силами, но речь не об этом. Второй фактор заключается в том, что в нашем мире не существует понятия «предрасположенность» к какому-либо виду магии — каждый волен самостоятельно формировать свою суть, подстраивая под нее Источник.

— Невероятно… — зачарованно прошептала Ири.

— Однако, как понимаете, не будь ограничений, подобная система рано или поздно уничтожила бы себя изнутри. И эти ограничения идут из самой сути человеческого естества: каким бы талантливым ты ни был, невозможно изучать и преуспевать абсолютно во всем. Потому юные маги, определяя свой путь, стараются блюсти некий баланс и не вбирать в себя всё подряд. Обычная магия, созидание, стихии и прочие относительно простые вещи — это один уровень, но есть несколько ответвлений Искусства, заявляющих более серьезные требования к выбравшему их: Пространство, Тьма, Время, Разум, и еще несколько. Дабы было понятнее, можно провести параллель с памятью на компьютере. Перечисленные ответвления занимают значительно больший объем, нежели «обычные». Для сильного и амбициозного мага нашего мира обыденным является изучать одно-два, максимум три направления из этого перечня, помимо «обычной магии». Но Том, в силу наследственной предрасположенности, природной любознательности и тяги к знаниям, с детства впитывал в себя всё, до чего мог дотянуться. Учитывая, что он с малых лет был очень талантлив, а в его роду каждое поколение появлялись люди, рано или поздно достигавшие высшего ранга Искусства, ни я, ни его родители не препятствовали интересу мальчика.

— И? — подались вперед девушки.

— Подобный подход, в целом, не уникален, и мне и раньше доводилось встречать подобных Тому людей. Если маг не обделен силой, талантом, и, главное, желанием, он способен развиваться практически всесторонне и серьезных этому препятствий нет как таковых. Разумеется, при соблюдении определенных условий. Главным сдерживающим фактором для человека является он сам: крайне сложно с равным успехом развиваться сразу во множестве направлений, уделяя им равное внимание. Других ограничивает собственный дар, не способный вместить амбиции хозяина. Однако таких людей, как Том, тех, кому хватает не только усердия и таланта, но и Дара, объединяет кое-что общее: крайне сложный, я бы даже сказал, болезненный, переход на высшие ранги.

— Ему сейчас больно? — вновь дернулась Алиса, а во взглядах Ири и Юки Кейташи уловил нешуточную тревогу.

— Это не боль в привычном понимании. Скорее… речь идет об испытании.

— Испытании?

— Способен ли человек принять свою силу. Мага испытывает собственный источник, а в некоторых случаях — и сама магия как таковая. И именно Тьма обычно вызывает наибольшие проблемы. Это крайне сложная в управлении, опасная даже для хозяина и, в случае подобных Тому уникумов, ревнивая стихия.

— Вы тоже через это проходили? — спросила Ири.

— Нет. Мне не хватило… хотелось бы сказать таланта, но, по правде говоря, банальной решимости, — улыбнулся Кейташи. — Я ограничился освоением трех «особых» направлений.

— Вы сказали, Тьма очень опасна, — напряженно произнесла Алиса. — Что может случиться, если Том… не выдержит испытание?

— Он растворится в стихии, — просто ответил Кейташи, и в иглу сгустилась зловещая тишина.

* * *

— Считаешь себя достойным? — вновь коснулся разума собственный шепчущий голос. — Мнишь себя сильнейшим, лучшим, способным на всё…

Том не ответил — он до сих пор не понимал, находится ли в плену иллюзий, или на самом деле прямо сейчас тонет в черных холодных водах затерянного в нигде озера, но на всякий случай плотно сжимал губы, не позволяя воде выдавить последние крохи кислорода.

— Ты обычный непримечательный человечишка. Такой же, как те, на кого смотришь свысока. Перестань это отрицать и впусти меня, позволь завладеть тобой. Не бойся, я не причиню вреда…

Сознание начало медленно гаснуть. Том не понимал, что происходит, и, самое главное, как с этим бороться. Бороться… А надо ли? Вся жизнь была одним бесконечным испытанием, так может, стоит наконец успокоиться? Опустить руки и расслабиться, позволить этому теплому мягкому шепоту одержать верх?

— Верно, верно! Наконец-то ты осознал…

Последняя отчаянная надежда, что кто-то придет, поможет. Мастер, родители, кто угодно! Мгновения медленно тикали, и вместе с заканчивающимся кислородом, медленно таяла и надежда.

И вдруг в памяти появились лица. Алиса, Ири и Юки. Женя и ребята из команды. Семья Орловых. Вечно пребывающий себе на уме Тауриэль и прямой как железный гвоздь Арес. Ребята из Отдела и друзья в Японии.

Они улыбались и подбадривали, некоторые тревожно хмурились, но все, как один, смотрели ему в глаза, напоминая, что в этом мире у него есть близкие, есть те, ради кого стоит бороться и не опускать руки.

Бесконечно темную толщу воды пронзил свет двух сияюще-белых зрачков.

Наслаждаясь вернувшимся ощущением собственного тела, Том неторопливо оттолкнулся ото дна и всплыл на поверхность.

— Сопротивляешься… И что дальше? — прошелестел насмешливый шепот. — Ты никогда отсюда не выберешься. Рано или поздно, но ты станешь частью меня…

— А может поменяемся ролями? — ярко улыбнулся Том, и полностью открылся кружащей вокруг тьме. Теперь не стихия затягивала его в себя, а он, словно гигантский водоворот, стремительно поглощал её и усваивал.

— Ты наконец понял суть моего испытания…

* * *

— Даже. Не. Пытайтесь, — медленно процедил Кейташи, с трудом сдерживая бьющие изнутри в стену защитного купола волны чистой Тьмы. — Ему не поможете и сами убьетесь!

— Плевать, — сверкая глазами, зажгла на руке огненный шар Алиса. — Пусти!

Ситуация поменялась всего за какие-то несколько секунд: больше не было лежащего на снегу тела Тома — только густая непроглядная Тьма, полностью затопившая установленный Мастером купол. Все разумные доводы, всё рассказанное японцем — всё мгновенно забылось, уступив трем затопленным отчаянием и страхом за любимого человека девичьим сердцам.

— Не. Позволю… — стремительно теряя краски, натужно просипел призрак.

— Справишься, Юки? — посмотрела на лисицу Алиса и та кивнула, обращаясь к тем немногочисленным древним знаниям, передавшимся ей по наследству из рода кицунэ. Искусству обращения с духами.

— Вы не понимаете, что творите… — собравшись с силами, почти четко произнес Кейташи.

— Плевать, — повторила Алиса. — Мы должны ему помочь.

— Что за шум? — раздался позади усталый, но не скрывающий веселья голос. Обернувшись, все четверо в немом изумлении уставились на вполне себе живого и здорового, но даже на вид чрезвычайно утомленного Тома.

— Что? Как ты… Когда… — опустила руки Алиса, неверяще вглядываясь в парня.

— Втроем на несчастного старика… — расплылся в улыбке Том, подходя ближе. Мгновение — и все трое синхронно пискнули в до боли знакомых и теплых крепких объятьях. — Привет, родные. Простите, что заставил переживать.

— Несчастного старика? — проворчал Мастер, устало сбрасывая ненужный более защитный барьер.

— Спасибо, — поймал его взгляд и глубоко наклонил голову Том. — За них, и… за всё. Эй, ну вы чего? Прекращайте реветь… Ну что за плаксы…

Глава 20