Прикамская попытка - 4 - Виктор Зайцев

- Меня то, за что? - не выдержал Иван, пытаясь возмутиться, но был резко осажен крёстным.

- Кто тебе дал слово? Я надеялся, что в Японии ты получишь достойное воспитание, видно, ошибся.

- Прости, дядя Ваня, - уселся на место Иван Быстров.

- Ты, Иван, не суетись, пока у старшего брата не вырастет наследник, будешь запасным игроком. Более того, жить будешь постоянно в Австралии, твои дети и внуки станут запасной династией Беловодья. Думаю, у них хватит ума не ссориться друг с другом и не интриговать. - Андрей Быстров поднялся, потрепал младшего сына по вихрастой голове и продолжил, - мы с матерью скоро незаметно переберёмся в Австралию. Хочу на старости лет на солнышке погреться, да и задумки у меня есть по тамошним заводам. Так, что не волнуйся, будем часто видеться.

- Так, нашим сёстрам вы тоже выбрали женихов? - Василий уже успокоился и пытался говорить спокойно.

- Нет, ваши сёстры и младший Олежка, когда подрастёт, вольны выбирать себе супругов среди граждан Беловодья и России. Более того, только среди них, не заглядывая на иностранцев. Ваши племянники должны жить в России или Беловодье, чтобы не создавать соблазнов любителям переворотов. Мы с мамой хотели только счастья своим дочерям, сёстры поедут в Петербург позже, будущим летом, после свадьбы Василия.

- А нам вы не хотели счастья?

- На вас мы надеемся, как на продолжателей нашего дела, как на настоящих мужчин, способных подчинить свои желания народным интересам.

- Почему вы так уверены в своих действиях? - Не зря изучал Василий философию и диалектику, критическому взгляду на любое предложение он научился.

- Потому, что знаю будущее. Вот мои дневники, читайте. Обед будет через два часа. Думаю, успеете, за обедом поговорим. - Быстров и Невмянов допили чифир и вышли из библиотеки.

Санкт-Петербург, три месяца спустя.

- Дай Вам бог здоровья, Ваше превосходительство, - поклонился Ивану его недавний попутчик, Сергей Светлов, торговец пушниной, усаживаясь в возок, заполненный привезённым из Беловодья товаром.

- И тебе, всего наилучшего, Сергей Петрович, - приподнял над головой новомодную шляпу беловодский наследник, улыбаясь своему ровеснику, с которым успел подружиться за четверо суток в поезде, от Сарапула до Питера. Он спрыгнул со ступеней вагона на перрон и направился к роскошному паровику, возле которого лениво прогуливался граф Желкевский.

- Доброе утро, Никита Сергеевич, - поклонился отцовскому другу Иван, стараясь держаться так же элегантно и легко, как дядя Никита.

- Здравствуй, здравствуй, вымахал-то как! - раскрыл руки для объятий, распахивая роскошную соболью шубу, Желкевский, - Орёл, красавец, молодец! Садись в машину, замёрз я на улице, рассказывай, как добирался.

- Как обычно, поездом до Иркутска, оттуда на перекладных в Барнаул, снова поездом до Сарапула. У дяди Володи неделю гостил, гостинцы для Вас от него везу, вот снимок, смотрите, - беловодец забыл свои мысли о сдержанности, чувствуя искреннюю любовь и внимание старого отцовского друга. Полчаса пути до графского особняка пролетели в монологе гостя столицы, лишь увидев на перекрёстке своего недавнего попутчика, Иван прервался, - глядите, снова встретились, это Сергей Светлов, беловодский торговец пушниной. Представляете, Никита Сергеевич, они всей семьёй восемь лет выращивают в неволе песцов, чернобурок и соболей, кормят отходами с забойного цеха нашего консервного завода, говорят, шкуры обходятся вдвое дешевле, чем у охотников. Сергей первый груз мехов в столицу приехал продавать, какая оригинальная идея, разводить соболя и песца, а не бегать за ними по лесу и тундре!

- Представляю, Ваня, представляю, ты не забыл дневники отца? - задумчиво проводил взглядом Желкевский попутчика своего гостя, - в двадцатом веке практически все меха будут производиться на зверофермах.

- Ох, - замолк Иван Быстров, совершенно забывший, что Желкевский и Кожевников попали в прошлое вместе с его отцом и крёстным. Благо, за неделю, проведённую в Таракановке, Владимир Анатольевич ни разу не вспомнил об этом.

- Да, мой мальчик, да. Ты об этом не забывай, но и говорить никому не советую, очень прошу.

- Понимаю, Никита Сергеевич, не маленький.

- Через три дня пойдём на приём к императору, думаю, после этого проблем у тебя с невестами не будет. Знаю, тебе не хочется жениться по принуждению, но, твой выбор мы не ограничиваем. Я уверен, что Андрей будет рад, если ты остановишь свой выбор на русской девушке. И, не принимай в голову рекомендации своего крёстного, твоя любимая не обязательно должна быть богатой. - Желкевский улыбнулся Ивану в глаза, - ты унаследовал удачу своего отца, и я уверен, твоя избранница принесёт лишь приятные сюрпризы. Наплюй на все наши указания, наслаждайся жизнью и слушай выбор своего сердца. До наступления навигации больше двух месяцев, у тебя достаточно времени.

Слова графа оказались пророческими, после большого приёма в Зимнем Дворце, где баронет весь вечер провёл рядом с Павлом Первым, широко рекомендовавшим всему столичному свету богатого беловодца, приглашения на званые вечера и балы поступали по три-четыре за день. Впрочем, довольно скоро Иван заметил сходство русских балов и японских приёмов, ставших привычными за два года, и успокоился. Легко перестроившись, парень старался больше знакомиться с девушками, пытаясь встретить свою любовь. Красивых и умных девушек оказалось много, некоторые привлекали своим характером, но, ни одна не тронула сердце молодого беловодца.

Быстро пролетели два с половиной месяца, дождливая столичная весна вступила в свои права. Глубокие лужи на улицах, вонь оттаявшего конского навоза, грязные остатки весеннего снега наводили грусть и воспоминания о цветении сакуры и багульника, по радио пришли известия из Невмянска о свадьбе беловодского барона и корейской принцессы. Иван искренне порадовался за старшего брата и решил не торопиться с женитьбой, сначала проехать по Европе. Поэтому одно из последних приглашений на бал к губернскому предводителю дворянства, барону Александру Сергеевичу Строганову, в знаменитый Строгановский дворец на углу Невского проспекта и Мойки, принял совершенно спокойно, решив напоследок просто отдохнуть, потанцевать с красивыми девушками, повстречаться с многочисленными столичными знакомыми.

Так и пошло сначала, Иван легко переходил от одной группы знакомых к другой, выслушивал поздравления с бракосочетанием Василия, перешучивался, обсуждая последние новости из Франции. Великолепно зная, во что выльется вся великая французская революция, по запискам отца и рассказам крёстного, он довольно резко отозвался об истинной сущности всех революционеров и сразу напоролся на резкий окрик сына хозяина дворца - Павла Строганова. Симпатичный парень, лет на пять старше Ивана, довольно бесцеремонно перебил беловодца, нарываясь на грубость.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});