Все только начинается - Антонина Циль

и выходил из убежища в тот момент, когда малыша готовили к прогулке.

Эйджи устраивал скандалы, требуя, чтобы к нему допустили котика. Такой пушистой, а главное живой игрушки у него еще не было. Лоу провожал ребенка зелеными глазищами, но никогда не приближался.

Альву открыла Гельда. Оэр вежливо поздоровался с экономкой, и Аня решила, что это хороший знак – мало кто из верхнего-среднего класса Лонто-хейма вообще замечал чужую прислугу. Гость сразу внимательно посмотрел в угол под лестницей. Лоу прятался. Анна начала вспоминать, рассказывала ли она про кота Эвелейну, но так и не вспомнила.

Ужин был накрыт прямо на кухне, поскольку Оэр заранее предупредил: он устал от светских приемов и в целом не любит церемоний. Ему больше по душе тихий семейный формат.

Анна звала Гельду и Мариссу присоединиться, но те решили устроить собственные посиделки наверху у радиоприемника. В девять часов как раз начиналась очередная серия детективного радиосериала.

— Вы скучаете по семье? — спросила Аня Оэра, приготовившись разлить вино.

— У меня есть жена и сын, сын еще мал, и я очень по ним скучаю. Еще была сестра, но она… ушла от нас почти двадцать лет назад.

— Как жаль, — посочувствовала Аня.

— Не успел предупредить: я не буду вино, — с виноватой улыбкой произнес альв. — Я вообще избегаю вещей, которые могут затуманить мозг или ослабить восприятие. А сегодня вечером мне особо важно оставаться в фокусе.

— Да? — по спине Ани пробежал холодок неприятного предчувствия. — Никаких проблем. Что вам налить?

— Кофе, — Оэр смутился еще больше.

— Кофеин тоже влияет на сознание, так пишут в медицинских журналах, — иронично ввернул Люк.

Сам он тоже не спешил касаться бокала. А Анна, по понятным причинам, налила себе воду с лимоном.

Альв шутливо развел руками:

— Я подсел на этот напиток давным-давно. Думаю, мой мозг признал хозяина неисправимым дураком и смирился. Я пью всего две чашки в день. В следующий раз, когда вы навестите меня, обязательно сворю вам кофе по-феански, я был в Феане в прошлом году, там изумительно жарят кофейные зерна.

Непринужденность и расслабленность, заданные гостем, сопровождали весь ужин. Эвелейн с юмором рассказал, как его приглашали на занятия альвийским языком. По словам Оэра он не понял практически ничего, что пытались сообщить ему студенты курсов, но старательно кивал и даже отвечал, возможно, невпопад.

Перед сладким Оэр поставил на середину стола ту самую маленькую коробочку.

— Это вам, — сказал альв. — У нас принято приносить маленькие подарки в ответ на приглашение.

Анна распечатала дар гостя. Она с удивлением повертела в руках стеклянный шар, похожий на те, которым пользуются гадалки.

— Это обогреватель и охладитель воздуха, — объяснил Оэр. — Ему не нужен кристалл. Он сам поглощает магию из окружающей среды. Еще полсотни лет назад шар делал это быстро, но сейчас зарядка занимает определенное время, сутки, примерно. Можно брать его в поездки, он абсолютно автономен.

— Артефакт? — изумленно спросил Люк. — Глазам не верю!

Судя по ошеломленному виду детектива, Аня держала в руках нечто редкое и дорогое. Она и сама это поняла. Об артефактах она читала в энциклопедии. До войны их было больше, хотя в быту их применяли все реже.

Некоторые артефакты требовали слишком больших расходов магической энергии, количество которой стремительно уменьшалось. Во время войны наги вывезли с Э-лан-драка огромное количество магических вещиц. Требования вернуть достояние архипелага ни к чему не привели.

— Мы… мы не можем его принять, — сказала Аня, укладывая шар в коробку.

Как только она достала его, он тут же стал холодным. Упаковывала его она уже ледяным, в кухне действительно было жарко.

Было безмерно жаль возвращать такую ценную вещь (Аня сразу представила, как берет шар на прогулку с Эйджи в жаркий день или разъезжает с ним в старом фургоне в холод). Однако Люк тоже покачал головой.

— Можете, — альв пожал плечами, попробовал крем и блаженно прикрыл глаза. — Если вас смущает цена шара, можете компенсировать ее… этим тортом.

На этот раз шутка Эвелейна Люка и Анну не расслабила, а напрягла.

— Если вы продадите это на государственном закрытом аукционе, — Танроу указал на коробку с подарком, — … сто тысяч василисков, не меньше.

— Двести, — беспечно поправил его альв.

— Уф! А если на черном рынке…

— Это не имеет никакого значения. Артефакт ваш. Возможно, вас успокоит история его появления. Его… создали из обычно шара для гадания. И сделала это женщина, странница, на пике своего дара. От нее осталось много чего интересного. Слышали о странниках?

Анна медленно кивнула.

— Берите, — Оэр потянулся за вторым куском торта. — Вы просто обязаны принять мой дар. Отказ будет считаться оскорблением. Я не хочу ссориться. Я хочу дружить си сотрудничать. Напротив, у меня для вас еще одно предложение. Это услуга, за которую я готов заплатить столько, сколько вы потребуете. Ведь вы детективное агентство, не так ли?

Эвелейн поднял глаза на Анну, затем перевел взгляд на Люка. Детектив подобрался, выпрямившись в кресле – в глазах альва больше не было ни расслабленности, ни улыбки.

— Вы не свитки изучать сюда приехали, — после недолгого молчания заключила Анна. — У вас в Лонто-хейме иная цель.

— Конечно, мои друзья в Эль-ЛЛиоле поблагодарят меня за интересные факты из древних манускриптов, но приехал я сюда не ради них, — подтвердил альв. — Я «аттарон», перевод этого слова на язык нагов довольно приблизителен – тот, кто извлекает истину на свет. Считайте, что я ваш коллега, мейст Танроу, тоже детектив.

— Гвенда Гоэль? — предположил Люк.

Оэр наклонил голову в знак согласия:

— Она моя племянница. Сестра довольно легкомысленно отнеслась к рождению дочери-полукровки. Она переместилась в Эль-ЛЛиоль, оставив девочку у друзей и собираясь забрать ее позже. На Э-лон-драке еще звучали отголоски войны, в результате трагической оплошности Абиэль потерялась. Мы нашли ее через двенадцать лет. Ей дали другое имя и другую биографию.

— Сочувствую вашему горю… — пробормотала Анна.

— Гвенда не умерла, — резко оборвал ее Оэр. — Негодяй нанес ей тяжелые раны, но альвы живучи. Или же у твари, покалечившей Гвенду, дрогнула рука. Девочка в коме, лицо обезображено. Я убедил местных дознавателей преподнести дело как убийство. Они согласились. Фотографии с места преступления в газете подлинны – коронеры не сразу поняли, что в девочке теплится