Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, – сказал Юрген, – но вы рассказывали не обо мне, а о богах.
– Вам, наверно, известно, что стареющие боги стремятся к спокойствию. «Мы отдадим ее Ахиллу, – сказали они. – А потом, возможно, этот царь людей спрячет ее в таком надежном месте, что его младшие собратья придут в отчаянье и прекратят воевать за Елену. И нас больше не будут тревожить их войны и прочие глупости». По этой причине боги отдали Елену Ахиллу и отправили эту чету царствовать на Левку, хотя, – закончила гамадриада, – я не перестаю удивляться, – что он в ней находит… да, даже если доживу до тысячи лет.
– Я должен, – заявил Юрген, – посмотреть на этого монарха Ахилла, пока мир не стал на день старше. Царь – это, конечно, очень хорошо, но ни одна корона не позволяет избежать добавления другого головного убора.
И Юрген развязной походкой направился в Псевдополь.
* * *А вечером, как раз после захода солнца, Юрген вернулся к гамадриаде. Он шагал, опираясь на ясеневый посох, который дал ему Терсит. Юрген был невесел, а скорее даже смирен.
– Посмотрел я на вашего царя Ахилла, – говорит Юрген, – и он лучше меня. Царица Елена, что я с сожалением признаю, нашла себе достойную пару.
– И что вы о ней скажете? – спрашивает гама дриада.
– Нечего больше сказать, кроме того, что она нашла достойную пару и она – подходящая жена для Ахилла. – На сей раз бедный Юрген был по настоящему несчастен. – Я восхищаюсь Ахиллом, я ему завидую и боюсь его, – говорит Юрген. – И несправедливо, что он сотворен лучше меня.
– Но разве царица Елена не прелестнейшая из всех дам, которых вы когда-либо видели?
– Что касается этого!.. – говорит Юрген. Он подвел гамадриаду к лесному озеру как раз у дуба, в котором она жила: темная спокойная вода – природное зеркало. – Смотри! – сказал Юрген, а говорил он, указывая вниз своим посохом.
Тишина, царившая в лесу, была чудесна. Воздух – сладок и чист, а ветерок, разгуливающий среди ветвей дуба в поисках ночи, был нежным и мирным, поскольку знал, что вот-вот наступит всеисцеляющая ночь.
– Но я вижу лишь свое лицо, – ответила гамадриада.
– Тем не менее, это ответ на твой вопрос. Теперь же скажи мне, как тебя зовут, моя милая, чтобы я узнал, кто в действительности прелестнейшая из всех дам, которых я когда-либо видел.
Гамадриада сказала, что ее зовут Хлорида, и что она всегда выглядит пугалом с такой прической, как у нее сегодня, и что он – до странного нахальный малый. А он в свою очередь признался, что он – король Юрген Евбонийский, привлеченный из своего далекого царства преувеличенными сообщениями относительно красоты царицы Елены. Хлорида согласилась с ним, что слухи об этом преимущественно недостоверны.
Это привело к дальнейшей беседе в сгущающихся сумерках. И, пока эта миловидная девушка превращалась в теплую, дышащую тень, едва доступную зрению, тень Юргена покидала его, и он начинал говорить все лучше и лучше. Он видел царицу Елену лицом к лицу, и остальные женщины не имели для него никакого значения. Добьется ли он благосклонности этой гамадриады или нет, так или иначе, не играло для него никакой роли. И поэтому Юрген говорил настолько складно, с такими уместными замечаниями и такой нежностью, что поражался самому себе.
Он сидел, с наслаждением слушая соблазнительные речи этого чудовищно умного малого Юргена. А это пухленькое, ясноглазое создание с темными волосами, эту самую Хлориду, ему было искренне жаль. В лишенную событий жизнь гамадриады здесь, в этом глухом лесу, вероятно, не могло проникнуть какое-либо радостное возбуждение, и казалось нужным внести сюда хоть малую его толику. «Что ж, хотя бы из справедливости к ней, – размышлял Юрген, – я должен обращаться с ней честно».
Под деревьями становилось все темнее и темнее, а того, что происходило в темноте, никто не видел. Слышались лишь два голоса, переговаривавшихся с длинными паузами. А говорили беседовавшие серьезно о пустяках, как играющие дети.
– И как же это король путешествует без свиты и даже без меча?
– Я путешествую с посохом, моя милая, и, как ты понимаешь, его мне достаточно.
– По совести сказать, он достаточно большой. Увы, молодой чужестранец, называющий себя королем! Вы носите кистень разбойника с большой дороги, и я боюсь вашего посоха.
– Мой посох – ветвь с мирового древа жизни Иггдрасиля. Его дал мне Терсит, а сок, что бьется в нем, проистекает из источника Урд, где суровые Норны создают для людей законы и определяют их судьбы.
– Терсит – большой насмешник, а его дары – сплошное издевательство. Я бы их не взяла.
Они повздорили, не слишком сильно, из-за того, что Юрген вытворял со своим бесценным посохом.
– В любом случае, уберите его от меня! – попросила Хлорида.
Тогда Юрген спрятал посох туда, где Хлорида не могла его увидеть, а сам привлек к себе гамадриаду и, довольный, рассмеялся.
– Ох, ох! Ужасный вы король, – воскликнула Хлорида. – Боюсь, что вы принесете мне смерть! А у вас нет права притеснять меня таким образом, я не ваша подданная.
– Скорее ты станешь моей королевой, милая Хлорида, получив то, что я больше всего ценю.
– Но вы слишком деспотичны, и мне страшно оставаться наедине с вами и вашим большущим посохом! Ах! Зная, что говорит, моя мать обычно использовала эолийскую поговорку: «Царь жесток и получает удовольствие от крови!»
– Вскоре ты не будешь бояться меня, как и моего посоха. Все дело в привычке. Для такого случая тоже есть эолийская присказка: «Вкус первой маслины неприятен, но вторая – сладка».
На какое-то время наступила тишина, не считая тихого тайного перешептывания деревьев. Одна из крупных цикад, посетивших остров Левку, начала стрекотать.
– Подождите же, король Юрген, я отчетливо слышу шаги: кто-то идет нас потревожить.
– Это ветер в верхушках деревьев или, вероятно, какой-то бог, завидующий мне. Меня ничто не остановит.
– Ах, но говорите же о богах почтительно! Это не у бога Любви, а у бога Ревности есть крылья, чтобы покинуть нас.
– Тогда я – бог, ибо в моем сердце – любовь, и во всех фибрах души – любовь, и из меня сейчас истекает любовь.
– Но, определенно, я слышу, как кто-то приближается…
– А разве ты не ощутила, что я вынул свой посох из потайного места?
– Ах, у вас большая вера в этот посох!
– Мне не страшен никто, когда я размахиваю им.
Первой цикаде ответила еще одна. Теперь насекомые вели открытый спор, наполняя теплый мрак своим упрямым стрекотанием.
– Король Евбонийский, то, что вы сказали мне о маслинах, без сомнения, правда.
– Да, любовь всегда порождает правдивость.
– Молю, чтобы между нами родилась высшая правдивость и ничего другого, король Юрген.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Таинственный замок - Джеймс Кейбелл - Фэнтези
- Сказание о Мануэле. Том 2 - Джеймс Кейбелл - Фэнтези
- Lament - Мэгги Стифватер - Фэнтези
- ARMAGEDDON OF THE LUCIFER - Рыбаченко Олег Павлович - Фэнтези
- Ростовщик и море - Павел Корнев - Фэнтези
- Факультет Троллей 2. ТролльФак - Кира Тигрис - Героическая фантастика / Прочие приключения / Фэнтези
- Специальный агент преисподней - Алексей Зубко - Фэнтези
- Пылающий камень (ч. 1) - Кейт Эллиот - Фэнтези
- Истовик-Камень - Мария Семенова - Фэнтези
- Кащей и Ягда, или небесные яблоки - Марина Вишневецкая - Фэнтези