Ярл Авалона (СИ) - Кисличкин Михаил

— Стройтесь. Сейчас все узнаете.

Построились, причем без всяких эксцессов. У Егорки во рту был кляп, а его подельникам я уже доходчиво объяснил, что от их поведения зависит их судьба. По этому поводу мы даже успели поспорить с майором — тот был против суда и хотел отправить по–тихому всю троицу на дно. Но я не дал — не имеем мы права так поступать и все тут! Правитель может быть несправедливым или жестоким, но он не может действовать как мафиози или исподтишка. Логика его решений должна быть понятна подданным, неважно, о чем идет речь — о карах или о милостях. Тогда можно говорить о доверии. Иначе пойдут слухи, правда все равно выплывет, а нам перестанут доверять и будут только бояться. Ничем хорошим это не кончится.

— Тихо народ. Слушайте все, два раза повторять не буду! — сказал я, дождавшись, когда все построятся и гомон разговоров немного стихнет. — У меня есть новости, одна хорошая, а другая, как водится — плохая. Первое. Возможно, до некоторых из вас уже доходили кое–какие слухи, никакого особого секрета в этом нет. Но настало время заявить обо всем официально. Позавчера во время похода «Бойкого» мы встретили новую расу разумных существ в этом мире. Зовут их Ваэрия, это раса магическая, они наши ближайшие соседи по архипелагу и вполне дружелюбны к людям. Но, что еще более важно, они враги магам тельнор. Мы провели переговоры и я, от имени общины и с согласия всех лордов, заключил с ними оборонительный союз. Так что, если серокожие появятся на горизонте, отбиваться будем не одни, а с союзниками. По условиям договора, к нам на Авалон прибыли две магички в качестве помощниц, консультантов и послов. Я разрешаю им свободно передвигаться по острову. Зовут магичек Твайна и Лейрр, они перед вами. Любить и жаловать я их не прошу, но и обижать союзниц не надо. Никакого вреда от них не будет, ручаюсь лично. Подробности расскажут вам артельные командиры, они же покажут ознакомительные листовки со всей имеющейся информацией о расе ваэрия и нашем с ними союзе. На все разумные вопросы будут даны ответы, держать общину в неведении относительно текущего состояния дел я не собираюсь. Это первое.

А теперь — второе, — мрачно продолжил я. — Этой ночью случилось ЧП! На борт «Бойкого» проникли воры, и напали на часового. Помощник капитана Анисимова Юлия ранена и ее состояние до сих пор тяжелое, — решил я немного сгустить краски. — Виновные задержаны и во всем сознались, они перед вами. Заводить долгую канитель я не собираюсь, мы не на Земле. Тюрем тут нет, следствие уже закончено, остался, собственно, суд. Сейчас, перед началом рабочего дня, нам с вами надо решить, что делать с бандитами и привести приговор в исполнение. Впрочем, для начала давайте дадим слово подсудимым. Валера и Денис расскажите честным людям как вы дошли до жизни такой!

Оба парня тут же начали «давать показания», рассказывая о событиях прошедшей ночи и сваливая все на Егора. Дескать, они–то ничего плохого не хотели — всего лишь достать выпивки, и Куниченков их подбил на авантюру. Алкоголь затуманил мозги, а сейчас они полны раскаяния, обещают больше так никогда не делать и готовы понести наказание, искупив вину. Нападать на Юлю не собирались — истинная правда! Даже подрались с Егором из–за этого! А сейчас просят лордов и общину проявить снисхождение и обещают впредь быть полезными людям. Только не надо их изгонять или лишать жизни! У Валеры даже слезы на глазах выступили, а Денис трясся как березовый лист на ветру.

— Хватит, — оборвал я их, когда решил, что парни наговорили достаточно. — Лорд Званцев, вам предоставляется слово как обвинителю. Что с ними делать будем?

— Расстреляем всех троих, конечно, — пожал плечами майор, положив руку на кобуру своего «Стечкина», купленного у Треян с «зарплаты». — Время у нас военное, налицо проникновение на армейский объект с нападением на часового. Прямое нарушение данной присяги. Эти гаврики опасны для всех. У кого они следующий раз будут воровать, у своих товарищей по артели? Зачем нам вообще такие нужны, нахрена их терпеть? Община должна защищаться.

— Вера Ивановна, вы, кажется, были в прошлой жизни адвокатом? — повернулся я к женщине. — Скажите пару слов?

— Скажу, — кивнула белоруска. — Я считаю, что к подсудимым можно проявить на первый раз снисхождение. Убивать они и в самом деле не хотели, следствие это показало. Даже воспрепятствовали преступному деянию. Кроме того, Валера и Денис это здоровые и сильные парни, которые могут послужить общине, искупая вину, учитывая их искреннее раскаяние.

— Ваша точка зрения ясна, — сказал я, а затем повернулся к строю. — Что же, прокурор и адвокат выступили. А что вы скажете, народ? Простим на первый раз или нам в общине воры и бандиты не нужны?

Строй забурлил, люди стали оживленно переговариваться, и тогда я добавил. — Если найдется артель решившая взять их на поруки, то я готов выслушать ее представителей. Но отвечать за воспитуемых будете всем коллективом, любой их залет и наказаны будут все! Есть здесь такие?

Несколько томительных минут никто не решался выйти, и я успел было подумать, что мой расчет оказался неверным. Но нет, народ у нас оказался добрым.

— Есть, — спустя несколько минут вышел из строя Валентин Иванович. По его лицу было видно, что вчера он изрядно «напраздновался», но стоял мужик твердо. — Так и быть, возьму обоих к себе в артель. У нас разнарядка на «камень» с завтрашнего дня, пусть глыбы таскают, не бабам же норму выполнять. Я их вот где держать буду — показал он сжатый кулак. — Обещаю!

— Да будет так. Приговариваю обоих к штрафным работам в течение двух месяцев с удержанием трех четвертей зарплаты. Любой их следующий проступок в этот период карается смертью. Теперь следующий. Майор, уберите кляп у Куниченкова. Пусть говорит!

И Егорка меня не подвел. Вообще–то у него был небольшой шанс, если бы он начал плакать и каяться. Глядишь, разжалобил бы народ. Хотя, вряд ли. Юлю артельщики любили, она со всеми держалась запросто, старалась помочь и вообще была симпатичной девчонкой. А вот Егор никому особо не нравился. Женщины были на него злы еще после первого случая, когда их лишили сахара с кофе и заставили отрабатывать день прогула.

Но просить прощения он не стал, не тот характер. Наоборот, заорал:

— Что вы все стоите и смотрите на них как бараны! Это не суд, а посмешище! Вы же свободные люди, у вас что, мозгов совсем не осталось? Не видите, «лорды» всех нас продали магичкам, скоро погонят как скот на бойню! Нас много, давайте все навалимся разом, ничего они нам не сделают! Чего боитесь?! Бейте их…

Макарыч, подойдя сзади, схватил Егора за шею и, зажав ему рукой нос, засунул кляп глубоко в рот, когда тот открыл рот, чтобы глотнуть воздуха. Куниченков замычал что–то, стоя на коленях.

Адвокат, вам есть, что сказать в защиту подсудимого? — спросил я Веру.

— Извините… как–то даже ничего и в голову не приходит, — тихо сказала она в ответ, отведя взгляд.

— Может быть, кто–то хочет взять это на поруки и нести за него ответственность? — показал я пальцем на корчащегося на асфальте Егора. — Есть такие?

Строй «имущества» молчал, некоторые женщины отворачивали лица, мужчины угрюмо глядели себе под ноги.

— Стало быть, община не проявляет к виновному снисхождения, — подытожил я. — Собственно все. Макарыч, приводи в исполнение.

Майор молча кивнул и достал пистолет. Выстрел треснул сухо и негромко, тело пару раз дернулось на камнях и застыло, под его затылком показалась кровь.

Я, борясь с внезапно дурнотой, подошел к двум подсудимым и сам разрезал им веревки на запястьях. — Отнесите тело подальше от бухты и прикопайте где–нибудь, — приказал я Денису с Валерой. — А затем идите в свою новую артель. Отбудете срок — считайте, что все закончилось, начинайте с чистого листа, парни.

Развернувшись, я пошел к «Бойкому». На душе было ужасно муторно, хотелось нажраться водки и лечь спать, я никак не мог поверить, что приказал убить человека. Но что сделано, то сделано…