Я не продаюсь - Татьяна Тэя

магазине, зарабатывает только на поесть-проезд-кварплату, ну и обновку раз в квартал. С работы она может принести разве что конфеты, да лом печенья, которые я уже видеть не могу. Я даже на выпускной в школе не пошла, потому что у мамы не нашлось денег скинуться на ресторан, да и идти, честно говоря, не в чем было. Илья, конечно, предложил внести за меня нужную сумму, но я сказала, что не стоит. Мои одноклассницы даже на вручение аттестатов пришли все, как на подбор, на причёске и в модных вечерних платьях. А я в брюках и пиджаке прибежала.

Накрываю глаза ладонью и сдерживаю слёзы. Ведь я так надеялась. Надеялась вырваться в другую жизнь. Не смотря на окружающую меня обстановку, у меня есть амбиции. И устремления. Так когда-то я поставила себе цель – вызубрить английский, довести его до совершенства, сделать чуть ли не вторым родным, что положила годы, даже не часы и не дни на его изучение. Теперь легко думаю на нём и чуть ли не сны вижу. Всегда мечтала учиться за границей, и была уверена, что получить грант мне по плечу.

Но что-то сломалось в продуманной схеме.

Когда раздаётся звонок в дверь, я перевожу взгляд на часы. Уже четыре, а значит, это Илья пришёл, как и договаривались. Сосед из многоэтажки и по совместительству мой парень. Мы уже год вместе, а до этого он полтора меня донимал своими ухаживаниями. Илья очень настойчивый: бился, бился и добился. Ну, ладно, допустим, он всегда мне нравился, но я не из тех девушек, кто в анкетах сердечки рисует и вздыхает ночами под луной о предмете своих романтических грёз. С Кировым мы детского сада знакомы, он мне и сумки таскал и с горки катал, только я даже не подозревала, что его хорошее ко мне расположение перерастёт во влюблённость. Илья надёжный и родной по-своему, только я себе строго сказала, что на эту жизнь у меня свои цели, в которые Пермь или даже город покрупнее – не входят. Так что Ильюшка понимает, что я уеду в скором времени, и видеться мы с ним будем, разве что на студенческих каникулах, и то, если я смогу домой прилететь. Знаю, что отношения надо сворачивать, но не могу. Почему-то… пока что нет. Жалко его. Он как чемодан без ручки, который и нести тяжело, и бросить жалко.

А Лондон – это мечта. Сейчас, конечно, какая-то дверь закрылась, но ничего, буду долбиться в новую.

Илюха почти метр девяносто, так что когда он меня обнимает и приподнимает над полом, я как обычно взвизгиваю. Мы с ним одного возраста, обоим по восемнадцать, даже родились в один месяц – в декабре. Только я в начале, а он в самом конце.

- Ну как? Получилось? – его тёмные глаза с интересом ищут ответ в моём лице.

- Не-а, - мотаю головой, - но я что-нибудь попытаюсь придумать.

- Может, ты тут у нас куда-нибудь поступишь? Ну, или в Москву давай?

- Не хочу… - прикладываю указательный палец к его губам, который он тут же начинает целовать.

Илюху этим летом, как с цепи сорвало. Видимо, понимая, что я скоро уеду, постоянно пристаёт, говорит, хочу запомнить тебя и такой. Ну… такой…

Так что он крепко обнимает и целует в губы долго и сладко, увлекая на диван. За год мы отточили мастерство поцелуев до идеала, и ещё в кое-чем тренировались часто и с упорством. Его пальцы проворно ныряют за резинку моих спортивных брюк, а я вожусь с его ремнем и молнией на джинсах.

- Тома, я с ума схожу, когда мы уже сделаем это до конца?

Это наш привычный разговор, который случается все чаще и чаще. Каждый раз, отдышавшись после оргазмов, мы лежим в обнимку, и мусолим тему секса до бесконечности.

- Ильюш, скоро, дай мне немного времени. Я ведь ещё ни разу...

- Ну, так и я ни разу. Ты же знаешь, что будешь у меня первой, - наши пальцы переплетаются, - а я у тебя.

- А вдруг мне не понравится?

- Я буду очень стараться, да и вообще я твоë тело изучил от и до. Тебе же приятно, когда рукой ласкаю?

- Ну-у-у, и не только рукой, - хихикаю я.

Мы снова целуемся, пока я не встаю первой и не увлекаю Илью на кухню, пить чай.

Он потирает ладони, видя изобилие кондитерки.

- Балдеж, - улыбается широко и с предвкушением. – Говорят, сладкое – замена секса. Я так с тобой колобком стану.

- Гонишь, - лапаю его твёрдый пресс.

И чего Киров со мной возится? Вон, любая девушка будет рада, если обратит на неё внимание, а он ко мне клинья подбивает, к той, кто вечно ломается и всё откладывает на потом.

Бухаюсь на табуретку напротив него и опускаю голову. Илья тут же переключается, тянется, чтобы обнять.

- Не расстраивайся ты так из-за колледжа, может, и неплохо, что так случилось. Останешься в России. Куда я тебя на год отпущу?

- Илья...

- Ну, ладно-ладно, прости. Если что, через год ещё подашь заявки. Теперь уже знаешь, что им надо, подготовишься получше.

- Я итак готовилась.

- Да понял я, тише, не переживай. Все будет хорошо.

Может, Илье и хорошо, что я никуда не уезжаю, но не мне, у которой мечты разбились.

Чуть позже мы выходим за ручку из подъезда и едем в «Про-Ботанику» - кафе в центре города, где договорились встретиться со своей компанией. Народу набилось – как в автобус в час пик. Девчонки облепили Симу – она год назад в Москву уехала и вот вернулась на пару недель родителей навестить.

- Ой, Тамарка, - кричит она и присвистывает, - совсем красавица стала.

- Симона, - передразниваю я, а парни тут же подхватывают и напевают:

«Симона… девушка моей мечты…», и далее по тексту.

Когда часть народа, а вместе с ними и Илья уходят на