Тайна двух чемоданов - Роман Ронин

лицо. Взглядом спросил: «Где он?» Она в ответ кивнула на полуоткрытую дверь кабинета.��Арсений приблизился к двери и заглянул внутрь. Подполковник Накаяма, в мундире с орденскими планками, но с расстегнутыми и спущенными штанами и нежно-голубого цвета кальсонами, лежал на полу, облокотившись спиной на диван. Глаза его были закрыты, грудь мерно вздымалась, руки безвольно опущены, и было слышно, как он едва заметно похрапывает. Чен стиснул зубы и шагнул к сейфу. Все время оглядываясь на спящего разведчика, изучил печать, шнуровку, осторожно снял их. Щелкнул замок – раз и другой. Все так же оглядываясь, Марейкис достал из глубины железного шкафа пачку документов, прикрыл, стараясь не скрипнуть, дверь сейфа и вышел из кабинета.��Люба все так же сидела на лестнице. Аккуратно, чтобы не задеть ее, Марейкис прошел мимо, открыл вторую дверь. Здесь находилась небольшая гостевая комната. Включив свет, Чен огляделся, увидел столик и выложил на него добытые документы. Достал из кармана пальто небольшую железную коробку. Открыл ее и разложил портативный фотоаппарат. Через минуту защелкал затвор. Услышал эти звуки, Люба Вагнер вздрогнула и опустила голову на руки.�����Глава 14. Меч���Все документы, ловко вытащенные из сейфа подполковника Накаямы, были перефотографированы минут за пять-шесть. Чен быстро вернул бумаги в шкаф, стараясь тщательно соблюсти тот порядок, в котором их там обнаружил. Медленно, чтобы не скрипнули петли, закрыл тяжелую дверцу и запер на замок. Заново наложил шнур и опечатал. Ключи чуть брякнули, когда Арсений уже собирался вернуть их на место. Он замер. Ничего. Накаяма даже ухом не повел, сон военного атташе был настолько глубок и безмятежен, что Чен нахмурился – странная картина для обычного перепоя. Он на мгновенье задумался, вернулся к так и не сменившей положения Любе Вагнер. Нагнулся к ее уху:��– Где у него были ключи?��Она невидящим взглядом посмотрела на него. Сообразила:��– Брюки. Правый карман. На шёлковом шнуре. – Из глаз ее полились слезы, но больше она не издала ни звука.��Чен понимающе кивнул, снова зашел в кабинет. Снова на мгновенье замер и ловким движением вора-карманника быстро зацепил кольцо ключей за болтающийся шелковый шнурок, прикрепленный к брючной петле подполковника Накаямы. Подумал немного, не засунуть ли ему ключи прямо в карман, но рисковать не решился, вышел, тихонько прикрыл за собой дверь и подошел к Любе.��– Вставайте, я помогу.��– Не надо. Я останусь здесь, – проплакавшись еще раз, она уже полностью пришла в себя.��– Вам надо хотя бы привести себя в порядок, – Чен взглядом указал на ее разодранное платье.��Женщина спохватилась, зажала руками обрывки ткани, стянув их на груди. Губы тронула гримаса боли – она потревожила царапины и синяки на груди и ребрах.��– Кто вас так? Он?��– А у вас какие варианты? По счастью, он тут был один!��Она говорила довольно громко, и Марейкис испугался, что Накаяма может проснуться. Люба поняла.��– Не бойтесь, он не очнется теперь до утра.��– Почему? Что вы ему дали? Что он пил?��Люба горько усмехнулась:��– Ну не с шампанского же он так вырубился. Скотина…. Начальник ваш дал какие-то пилюли, чтобы я ему подмешала в любое пойло, какое только будет. Главное, чтобы он не заметил.��– Вот почему он так странно спит…��– Да, ему, похоже, сейчас так хорошо, как он и не рассчитывал, – Люба снова застонала от боли.��– Пойдемте вниз. Вам бы, конечно, лучше всего выбраться отсюда до утра. Ну, или, во всяком случае, пока господин подполковник не проснется. В городе мы так всегда и делаем, но как выехать отсюда?..��– На Стефановиче, – усмехнулась Люба.��– В каком смысле?��– В прямом. Машину он не отпускал. Видимо, хотел сам меня в ночи отправить, чтобы я не мешалась. Или чувствовал что…��– А где же машина?��– Там за домом есть навес, за ним небольшая сторожка с печкой. Стефанович должен там ждать.��«Какой же я дурак! – разозлился Арсений. – Машина ведь действительно въехала, но не выезжала! На следы не обратил внимания, периметр дома не проверил! Лопух! Олух! Ниндзя называется! В горах овец пасти такому и то не доверил бы! На территории еще один человек, а я тут расхаживаю спокойно. Если бы она не сказала, – он покосился на Вагнер, – я бы и не вспомнил».��– Ладно, так или иначе надо выбираться. Со Стефановичем или без. Меня машина ждет на въезде в поселок. Пойдете со мной.��– Не пойду.��– Почему?��– Ваш… Вторая скотина. Заманилов. Он приказал дожидаться его здесь.��– Зачем?��– А я откуда знаю? Приказал ждать, когда он придет. Сказал, примерно через два часа после начала «торжества». Чтобы быть уверенным, что пилюля подействовала.��– Решил мою роль взять на себя, – понимающе кивнул Чен. – Всё испортит только.��– Мне все равно… Мне все равно, кто из вас и что испортит, – снова начала закипать Любовь Вагнер, и Чен сразу ее успокоил:��– Хорошо, хорошо. Оставайтесь здесь и ждите Заманилова, раз он так приказал. А мне пора уходить отсюда.��Марейкис быстро спустился вниз, подошел ко входной двери и остановился. Закрыл глаза и, замерев, постарался отключить в голове все посторонние звуки. Открыв глаза, он еще раз мысленно поблагодарил Любу Вагнер за упоминание о Стефановиче и Заманилове. Кто-то из них сейчас стоял с другой стороны двери, на крыльце, и ждал, когда дверь откроется, чтобы… Нанести удар? Выстрелить? Что-то еще? Все-таки гадать глупо, но и рисковать было нельзя. Вылезать из окна кухни? Оно как раз выходит туда, где, судя по всему, и стоит машина. Если на крыльце Заманилов, значит, Стефанович там, в сторожке, и наверняка увидит ретирующегося чекиста. Если шофер на крыльце, значит, он что-то заметил, а вот что он сделает – непонятно. Есть ли у посольского водителя оружие? Вполне возможно. Станет ли он сразу стрелять? Вот это вряд ли. Не решится. Он же не знает, что именно происходит в доме. Почему смолкла музыка. Почему кто-то (и кто?!) выходит. Подозревать может что угодно, но он оставил в доме двоих: военного атташе и женщину, а это не та ситуация, чтобы палить из нагана по каждому выходящему из дачи. Значит, все просто – нельзя дать ударить себя по голове и нельзя напугать сидящего в засаде, чтобы не заорал.��Чен отступил на полшага назад, чтобы, когда дверь откроется, остаться в тени перед человеком, освещенным уличным фонарем. Спокойно слегка толкнул дверь. Она снова без скрипа отворилась, и Чен увидел перед собой высокую сутулую фигуру в короткой куртке на меху и в меховой кепке – Стефанович. Чен дал ему время среагировать, но водитель повел себя неправильно. Увидев явно похожего на японца, но незнакомого ему человека, он вдруг сунул руку в карман и потащил оттуда оружие. Движение было долгое, но Марейкис не стал медлить.��Короткий тычковый удар кулака в нос отправил несчастного водителя в нокдаун. Коротко охнув, тот опустился