День джихада - Александр Щелоков

Кредиторы Нодаришвили обратились в «Укос плюс» с предложением уладить конфликтную ситуацию. Заказ был принят и уже на другой день в офис предпринимателя явился Гоги Кудидзе.

Он приехал во всем блеске своего могущества. На небольшой улице, убегавшей от проспекта Руставели вверх по склону горы Мта Цминда, появились три «мерседеса-600». У нужного дома «крутой» кортеж остановился. Разом открылись дверцы всех машин и на булыжную мостовую вышли крутые ребята с бычьими шеями, в черных кожаных куртках. Все разом повернулись лицами к дому. После этого из средней машины вылез Гоги Кудидзе.

Охранник, стоявший у входа в офис Нодаришвили, предусмотрительно отступил в сторону. Он знал, что за ребята к ним пожаловали. В Тбилиси их знали все — от карманного вора на базаре до начальника столичной полиции. Но последний знал еще и то, что поделать что-либо с людьми Гоги Кудидзе у него не хватит ни сил, ни влияния, а самое главное — решительности.

Батоно Гоги пребывал в офисе всего несколько минут. Он прошел в кабинет бизнесмена, положил ему на стол визитную карточку «Укоса» и сказал строго:

— Долги ждем завтра. Советую не тянуть.

После этого повернулся и вышел.

Анзор тут же вызвал начальника охраны Шалико Рухадзе.

— За что я тебе плачу? — закричал он. — Ко мне врываются всякие личности! Открыто угрожают!

— Это не какие-то личности, — ответил угрюмый Шалико. — Это люди Бадая.

— Почему они вошли сюда совершенно свободно? — Анзор задавал вопросы, ответы на которые и сам уже прекрасно знал, но дать выход раздражению можно было только перевалив ответственность на чужие плечи. — Куда смотрела охрана?

— У меня нет возможности вести перестрелку в центре города. Это от Бадая…

— Хорошо, может, ты скажешь, что мне теперь делать?

— Босс… — Шалико смотрел на Нодаришвили исподлобья, словно буравил его взглядом. — Надо платить.

— А если у меня нет денег?

— Аргумент на телохранителя впечатления он не произвел.

— Продайте машину, дом… и расплатитесь.

— Пхе! — сказал Анзор брезгливо. — Ты же прекрасно знаешь: у меня нет машины и дома. Все это принадлежит жене.

— Босс, это — аргумент для налоговой инспекции. Бадай на него не обратит внимания.

Анзор задумался.

— А если мне уехать на время?

— Босс, это ничего не изменит. Им нужны не вы, а деньги. Вы уедете, тогда вашей жене придется продать «мерседес» и дом. А потом она будет рожать детей, которые не будут на вас похожи…

— Ты выбирай выражения! — вспылил Анзор, понимая, что Шалико прав. — Я тебе за что плачу? За физическую защиту! Вот и думай, как ее обеспечить.

— Тогда, — сказал Шалико упрямо, — самоубийством я кончать не хочу и потому выхожу из вашего поезда, босс.

— У тебя контракт!

— Верно, но где сказано, чтобы я защищал вас от Бадая? Там есть такое?…

В тот же вечер Анзор улетел в Москву. Он поднимался по трапу в самолет, низко опустив голову и надвинув на глаза шляпу: наивная уловка человека, смотревшего детективные фильмы. Небольшой черный кейс с документами и деньгами он нес, прижимая обеими руками к груди.

Поднявшись на верхнюю площадку трапа, перед тем как сделать шаг в открытый люк, Анзор бросил быстрый взгляд на летное поле. Ничего подозрительного не заметил. С облегчением вздохнул и вошел в самолет.

Молоденькая и черноволосая бортпроводница приветливо улыбнулась ему и вежливо предложила:

— Я проведу вас к месту. Прошу, пожалуйста.

Анзору это понравилось, и он, преисполненный чувства достоинства, двинулся по проходу за стюардессой с удовольствием наблюдая, как у той аппетитно покачиваются широкие бедра.

— Вот сюда, — предложила проводница, показав Анзору на место. — Здесь вам будет очень удобно.

Рядом, у иллюминатора, кресло уже было занято. В нем сидел широкоплечий блондин, читавший московскую «Независимую газету».

То, что он русский, Анзору тоже понравилось. От соотечественников он ничего хорошего не ожидал.

— Здравствуйте, — сказал Анзор соседу и опустился в кресло.

Сосед, не отрываясь от чтения, буркнул нечто невразумительное. Он явно не собрался заводить беседу, и это Анзору понравилось еще больше…

Они прилетели в аэропорт Внуково в сумерках. Еще в самолете Анзор надел шляпу и надвинул ее на глаза. Вслед за ним по трапу спустился его сосед. При выходе из аэропорта, он неожиданно прибавил шагу и взял Анзора под локоть.

— Спокойно, Нодаришвили. Пойдешь со мной. И без шума.

Что-то жесткое, похожее на металл, уперлось в правый бок Анзора. И в то же мгновение с другого бока к нему пристроился мощный грузин с фигурой борца. Анзор узнал его -это был Гоги.

Сжав Анзора плечами, они провели его к черному «мерседесу», стоявшему прямо под знаком «Остановка запрещена».

Анзор бросил взгляд на номер машины. На белой табличке с большим прямоугольником, раскрашенным в цвета российского флага — белый, синий и красный, четко смотрелись буквы и цифры: «В-018 АА». Запомнить их было совсем нетрудно.

— Садись, садись, — блондин подтолкнул Анзора к машине и профессиональным ментовским движением попытался придавить ему голову вниз, чтобы пассажиру было проще пролезть в салон. Именно в тот момент Анзор пошел на рискованный шаг. Согнутым локтем он ударил блондина под ложечку, вырвался и кинулся к милиционеру, стоявшему неподалеку.

— Товарищ! Меня захватили!

— Стоять! — выкрикнул блондин, оказавшийся рядом. И ударил кулаком Анзору поддых.

Анзор согнулся в поясе и захрипел.

— Федеральная служба безопасности! — объявил блондин милиционеру и протянул удостоверение.

— Нет проблем, товарищ полковник! — усмехнулся милиционер даже не взглянув на документ.

Прямо из машины Гоги позвонил Бадришвили по сотовому телефону.

— Бадай, посылка прибыла. Она с нами. Куда везти?

— Остановишься на Университетском проспекте. На старом месте. Я там буду вас ждать.

— Бадай! — голос Гоги завибрировал. — А ты знаешь, что у этого поца шикарная баба? Красавица княжеских кровей. И все остальное — тоже!

— Это намек? — Патриций хихикнул.

— Бадай, это просто предложение от нашего стола — вашему.

— Спасибо, дорогой, я понял.

Улаживать некоторые конфликты Бадай любил лично. Ему доставляло огромное удовольствие видеть, как при разговоре с ним слетает спесь с людей, считающих себя крутыми дельцами, деловыми авторитетами, как они утрачивают гонор, начинают трястись и теряя, когда начинают понимать, что из их рук уплывает все — власть, деньги, положение в обществе, а возможно, и сама жизнь.

К бульвару, разделявшему две полосы движения на Университетском проспекте Бадришвили подъехал, когда Москва утонула в глубоких сумерках.

— Здесь, — сказал хозяин водителю и тот плавно притормозил. Машина дважды мигнула подфарниками и погасила огни. Сразу же кто-то из людей, стоявших плотной группой на бульваре, сделал в воздухе круг горящей сигаретой.

— Я выйду, — сказал Бадришвили. — Пойду посмотрю, что там у них…

Минуту спустя, он уже объяснял земляку положение, в которое тот сам себя поставил.

— Ты дурак, Анзор! Высшее образование тебе не пошло впрок. Тебе нужны репетиторы. Ну, что молчишь?

Гоги толкнул рукой Анзора в плечо.

— Тебя спрашивают или меня?

Нодаришвили гордо молчал.

— Знаешь, в чем твоя ошибка? — продолжил Бадри. — Деньги можно скрывать только от налоговой инспекции. А вот личный долг для коммерсанта при капитализме — дело святое. Э-э… Ты эту святую идею опорочил. Теперь тебя ждет строгая кара. Эти ребята могут убить тебя прямо сейчас, но я решил иначе. Э-э… Они отвезут тебя домой. Там ты объяснишь супруге, что ей придется расстаться с домами в Тбилиси и в Москве, с дачей в Каджори и с обеими машинами. Добровольно расстаться… э-э… чтобы спасти жизнь. И не пытайся бежать. Мои люди тебя будут стеречь, пока мы не уладим конфликт. Ты понял? Завтра я приеду к вам в гости. Встречай. С женой познакомишь заодно. Там все и решим. Э-э, ты понял?

10

Анзор Нодаришвили спустился в метро на станцию «Тверская». Потолкался на перроне у поездов, идущих к центру, пропустил два состава и быстрым шагом направился к переходу на «Пушкинскую». Там он снова потолкался на линии в сторону «Баррикадной», но опять не сел в поезд, а быстро перешел на «Чеховскую». Войдя в один из средних вагонов состава, который следовал в Чертаново, перебежал на «Боровицкой» в первый вагон и доехал до станции «Полянка». За все это время он не заметил за собой никакой слежки, однако настороженность его не оставила.

Потолкавшись у торговых киосков на Большой Полянке, Анзор перешел на противоположную сторону и двинулся к красно-голубой удивительно красивой церквушке Григория Неокесарийского. С видом любителя старины и архитектуры прошелся вдоль фасада храма, осмотрелся и круто повернулся в сторону голубой церкви Успения в казачьей слободе. Ничего подозрительного заметить не сумел. И тогда он свернул в Первый Казачий переулок.