На грани развода. Вернуть любовь (СИ) - Романова Злата

Но отвечать не приходится, так как нас прерывает звонок телефона. Эля.

– Привет, потеряшка, давно не виделись! – приветствую подругу, поглядывая на Леру, мельтешащую на своем рабочем месте, дав мне немного личного пространства для разговора.

И как она разбирается в этом кавардаке? Долго что-то ищет, а потом находит и с радостным видом убегает из нашего просторного офиса.

– Я жутко соскучилась! Дети – тоже. Хочу пригласить тебя на день рождения Сони в воскресенье.

– Ох ты, господи, он уже через два дня? Я думала, еще через месяц…

– На число посмотри, бессмертный пони, – смеется подруга. – Я тебе скину ссылку на подарок. Знаю, что тебе по магазинам некогда ходить.

– Я бы нашла время, но за ссылку спасибо.

Кладу трубку, спохватившись, что не спросила, будет ли на празднике Глеб. Но нет, я не опущусь до унизительных пряток от бывшего мужа. Если он пропустит праздник, хорошо. Если нет, буду держаться холодно и вежливо. А лучше приглашу Никиту. Хотя он наверняка и так приглашен. Набираю его номер и слышу звонок эхом где-то в коридоре.

– О, какой сюрприз, – расплываюсь в улыбке, встречая сначала красивый букет ирисов, а потом его. – Ты что-то зачастил, – замечаю невзначай, видя, как Лера возвращается с папками в руках и застывает в проходе. – Лер, ты можешь принести вазу?

– Лучше я сам, – Никита забирает у меня цветы и направляется в кухню, где стоит ваза.

Хочу его остановить, но потом решаю, что действительно лучше ему самому поставить цветы в вазу. Лера и емкости с водой часто несовместимы. Девушка довольно-таки неуклюжа и всегда так искренне извиняется, что мне даже самой неудобно становится. Ну, пролила воду или чай, что тут такого? В жизни случаются вещи и похуже.

– Тебя на день рождения Сони позвали? – интересуюсь у Никиты, расправляющего цветы в вазе.

– Да, звонил сегодня Демид. Тебя, я так понимаю, тоже?

– Да, вот только что звонила Эля.

– Значит, идем как пара? Впервые перед всеми друзьями? – задает многозначительный вопрос и подходит ближе, наклоняясь для привычного поцелуя.

Я почему-то представляю, как злится Глеб, видя нас с Никитой вместе. Нечестно постоянно использовать его, чтобы вызвать чувства бывшего мужа, разозлить его и вывести на эмоции. Это ничего не даст. Между нами все кончено. Если я продолжу дразнить Глеба и снова причиню ему боль тем, что встречаюсь с его другом, кому от этого станет лучше? Возможно, в нем взыграет чувство собственника, но что с того? Ничего не изменится, я к нему все равно не вернусь. Так зачем разыгрывать спектакль перед друзьями? Но, вопреки всем разумным доводам, кладу руки на грудь Никите и кокетливо улыбаюсь.

– Конечно. Мне нечего стыдиться.

Он смотрит на меня испытующим взглядом, а потом накрывает мои руки своими и делает шаг вперед, приближаясь вплотную и медленно наклоняя голову. Я знаю, что он собирается меня поцеловать. Хочу остановить. Но не останавливаю. Заставляю себя стоять неподвижно, лишь зажмуриваюсь, уже ощущая на лице его дыхание, когда прямо у моих губ вдруг раздается смешок.

– Открой глаза.

Недоуменно распахиваю веки, глядя на весело ухмыляющегося Ника, который смотрит на меня как на дурочку.

– Может, хватит, Ксюш? – спрашивает он, все еще держа мои руки прижатыми к своей груди. Я высвобождаю их и отхожу на шаг, не понимая, что происходит.

– Что хватит? – задаю вопрос, пытаясь понять, о чем он говорит.

– Делать вид, что все в порядке. Заставлять себя флиртовать со мной, когда ты явно делаешь это через силу.

Мне тут же становится безумно стыдно. А чего я ожидала? Никита не тупица, и конечно, он все понял.

– Прости меня! – говорю сбивчиво. – Никит, я такая дура!

Не могу смотреть ему в глаза и закрываю лицо ладонями, желая провалиться сквозь землю.

Боже, ну что я за человек?! Зачем я вообще это затеяла? Хотела насолить Глебу? Вроде не хотела. Просто думала, что таким образом смогу забыть о нем, но ведь не выходит. И хотя я никогда больше не сойдусь с ним, все равно это низко – использовать другого мужчину, зная, что ничего у меня с ним не выйдет, лишь бы был повод держать бывшего на расстоянии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Вы оба дураки, – вздыхает Никита, отводя мои руки от лица. – Я все ждал, что Глеб придет набить мне морду или хотя бы позвонит, но он молчит. И пофиг, что один из его друзей уводит его жену! Фантастический балбес, что тут скажешь?

Я непонимающе хлопаю глазами, пытаясь уложить в голове его слова.

– Ты что, проводил со мной время ему назло?! – не скрываю своего возмущения. – Зачем?

– Не назло, конечно, Ксюш, что ты, – продолжает улыбаться этот придурок, лишь еще больше зля меня своим невозмутимым видом. – Я ведь поддержал тебя по-дружески? Поддержал. И Глебу хотел помочь, думал, он одумается, когда на горизонте появится такой внушительный соперник, потому что, что ни говори, а я тот еще улов для любой женщины, но, видимо, он оказался недостаточно уверен в себе, чтобы противостоять мне.

Мне хочется просто взять свою зарядку от телефона, которая лежит на столе, и отхлестать этого шутника по лицу. Да кем он себя возомнил?!

– Эй-эй, не злись! – поднимает он руки, видимо поняв, в каком я кровожадном настроении. – Ты великолепна, Ксюш, правда, и это ведь я первым положил на тебя глаз, если помнишь. Я бы все еще не прочь, но Глеб – мой друг, к тому же все понимают, что вы с ним не расстанетесь, так что тут даже шанса нет. Не знаю, почему вы упрямо не хотите мириться, но пора уже прекращать этот балаган. Еще неделя-другая, и ваш бракоразводный процесс будет завершен, и что тогда? Жениться по новой? Не берите пример с Эли и Демида, это уже не смешно. И раз уж ревность не сработала, то пора действовать более открыто.

Его слова приводят меня лишь в большую ярость. Я надвигаюсь на него, тыча пальцем в грудь и заставляя отступать назад с каждым вопросом.

– Какого черта ты о себе возомнил, Ник?! – тычок, шаг назад. – Думаешь, ты имеешь право лезть в нашу жизнь? – тычок, шаг назад. – По-твоему, это смешно?

– Нет, это ни хрена не смешно, Ксюш! – Он останавливается, прижавшись спиной к двери. – Наоборот, грустно до такой степени, что даже я впрягся помогать вам, хоть вы этого и не просили. Наша компания разделяется, Ксюш. Снова. Как после случая с разводом Демида. Тогда мы отсекли Элю, потому что думали, что она виновата, что она плохая, ну а сейчас? Вы с Глебом просто творите глупости, потому что не можете разобраться друг с другом и откровенно поговорить. Я понимаю, что вы давно женаты, что у вас кризис, что ребенка потеряли, но разве развод – это правильное решение, когда очевидно, что вы еще любите друг друга? Он же ни с кем не встречается, хотя вы не живете вместе уже полгода, а для мужчины это немалый срок. Да и ты… Ты даже поцеловать меня не можешь, не закрыв глаза и не скорчив рожу мученицы!

– Не говори о том, чего не знаешь! – не могу сдержать крик, потому что это больно. Его слова, его выводы – это все лишь мишура, прикрывающая за собой гораздо большие проблемы в наших с Глебом отношениях. – Если бы все дело было только в том, что мы не можем договориться, то никакого развода и не было бы! Глеб не просто не хотел детей! Он скрывал от меня вещи, которые ни одна жена не стерпела бы от своего мужа! Иди и спроси у него, почему я его бросила. А ко мне не смей даже приближаться больше, понял? Мы тебе не подопытные кролики и тем более мы не твоя ответственность, чтобы ты составлял глупые планы примирения, используя меня как какую-то бесчувственную пешку!

– А ты не использовала меня? – спокойно спрашивает мужчина. – Брось, Ксюш, если бы я действительно влюбился в тебя, что бы со мной было? Я оказался бы той самой использованной пешкой в твоей игре против Глеба. Мои мотивы хотя бы были бескорыстными. Если бы я просто хотел развлечься, то давно воспользовался бы твоей уязвимостью и получил бы намного больше, чем ты готова была мне дать. Разве я когда-нибудь всерьез приставал к тебе? Настаивал на близости? Отключи свое эго и подумай об этом. Тогда и разговор пойдет как у взрослых, адекватных людей, без этих детских обидок. А нам есть что обсудить, учитывая, что ты беременна от моего друга и очевидно, что он об этом не знает.