Княгиня Ольга. Истоки - Лада Отрадова

и легонько ударяет красавицу Молнию ногами по бокам. Оглянувшись в последний раз, она смотрит на Щуку глазами, полными молчаливой благодарности, после чего на своем скакуне уносится галопом в ночь.

Рыжеволосый парнишка внимательно смотрит, как она исчезает в темноте, и его сердце наполняется чувством выполненного долга. По высокой, влажной от росы траве он уже через несколько минут возвращается в лагерь незамеченным и пробирается в охотничий домик.

* * * * *

Когда Ольга вместе с Молнией оказываются в тёмном псковском лесу, сердце девицы наполняется причудливым переплетением из решимости, страха и нестерпимой тоски утраты. Груз нежеланного брака всё ещё тяготит её и висит над головой дамокловым мечом, но сейчас вместе со свежим, пахнущим хвоей воздухом в груди она ощущает надежду и… свободу?

Синий бархат ночного неба с разбросанными по нему созвездиями словно дарит свет и подсказки, напоминая, что она не одинока в этом путешествии. Стожары семью кострами пылают в далёкой вышине и заставляют вспомнить недавние события на капище.

В приступе злобы и отчаяния Ольга не только уничтожила давнюю святыню рода Рюриковичей и совершила богохульство, но и, самое страшное, наглотавшись дыма и раскалённого как гнев в сердце воздуха, в бреду своём подарила поцелуй князю Игорю. Были ли Ярослав тогда простой галлюцинацией, мороком, что породили в её голове испарения от ароматических трав воеводы, усталость и едкий дым? Или он и впрямь направил к ней наследника киевского престола и через него в последний раз явил ей свой образ, чтобы попрощаться и выхватить её из огненных лап погибели?

Ответа на этот вопрос она не знала.

Зато отлично понимала, что за пару дней успела наломать столько дров, что в пору сложить из них самый большой из когда-либо существовавших погребальных костров, где сожжёт она свои чаянья, мечты и мысли о светлом счастливом будущем. Разве представила бы она неделю назад, что случайно обнаружит посреди родной глубинки раненого правителя? Что найдёт в себе смелость ответить ему отказом и едва не выбросить за борт старого отцова челна?

Погладив мягкую гнедую гриву Молнии, варяжка грустно улыбается. Пожалуй, тогда ещё всё можно было исправить и переиграть, вот только другую судьбу уготовили ей три судженицы, когда под бдительным присмотром Мокоши пряли нить жизни дочери Эгиля.

Увы, поговорить по душам с Ярославом она не успела. Не успела объяснить, почему согласилась на такое внезапное — и до конца ей непонятное — предложение со стороны Вещего Олега, которое казалось единственным выходом для спасения жизни возлюбленного. Не успела выяснить, что всё-таки приключилось со Славкой в Новгороде и почему он попал в передрягу, выбраться из которой юноша решил за счёт кражи фамильного княжеского перстня. И не успела сказать, как сильно его любит, раз пошла на всё это…

Родителей она понимала и не даже не смела осуждать. С их точки зрения, с высоты их жизненного опыта боги просто подарили им такую возможность, не воспользоваться которой означало глупость. Став родственниками великого князя, они обеспечили бы лучшую жизнь не только ей, но и себе, и маленькому Вилу. С щедрыми дарами из столицы дела отца наверняка пошли бы в гору, ведь на полную богатств ладью можно было приобрести не только вторую корову, о которой так мечтала Ждана, но и заполучить собственное судно и снарядить команду, ещё и на закупку какого-то редкого и ценного товара остались бы деньги. А ведь отец не раз говорил, что мечтает однажды прославиться торговлей чем-то редким и по-настоящему ценным, а не дёгтем или мелким мутным янтарём. Привези он, допустим, в Псков, а то и в Новгород фризское сукно или шёлк из греков, то прославился бы среди всех окрестных купцов и заработал себе не только барыши, но и славное имя. А потом передал все свои умения, знания и накопленные средства вместе с опытому Вилфреду, когда он подрастёт… Тогда заживут они намного лучше, чем сейчас, в тесной избе и с одной дряхлой, худой коровой.

Погрузившись в поток размышлений, Ольга уже не может выбраться из этого бурного течения мыслей в голове. Окружающая темнота леса усиливает её чувство уязвимости, но и она уже колеблется в своём решении вернуться в родную деревню.

Шелест листвы и тихий шепот ветра словно вторят её внутренним переживаниям и сомнениям. Ночная тишина одновременно успокаивает и пугает, напоминая о жертвах, которые она принесла, и о трудностях, с которыми ей предстоит столкнуться.

Если она вернётся к семье, то каким будет её будущее? Полгода или год её траур и горе, так и быть, уважит отец, молча одобрит мать Ярослава, Лада, а потом? Ждана не даст дочери долго сидеть в девках и сосватает за кого-то из Пскова, быть может, компаньона Эгиля или человека не из купцов, а, например, состоятельного крестьянина.

Славку она этим не вернёт. Благосостояние семьи лучше не сделает, а, наоборот, навлечёт на них и себя несмываемый позор: вести о том, что после объявления невестой самого великого князя она вернулась назад на хвостах сорок разлетятся не только по Лыбуте, но и всем окрестным землям, добавив в репутацию отца ещё одну ложку дёгтя, а ведь дела его и без того не так хороши, как хотелось бы.

Будет ли она счастливее с новым мужем? Вряд ли. Станет одной из тех, кого Щука называл овцами.

По любви её замуж не выдадут, а супруг, скорее всего, окажется старым некрасивым толстосумом, что станет обращаться с ней, как с трофеем или игрушкой. Каким бы… противоречивым ей не казался Игорь, он, по крайней мере, спас её из горящего капища и согласился сберечь жизнь Славки в обмен на этот брак.

То, что этой самой жизни его лишил жестокий и буйный дружинник — от князя уже не зависело. Видно, так уж на роду Ярослава было написано: умереть молодым, как бы не старалась она вытащить его из рук смерти.

Неужели она погорячилась и вот так опрометчиво совершила очередную глупость?

С каждым шагом гнедой лошади Ольга чувствует, как в её жилах бурлит сомнение, что только усиливается. Когда прохладный ночной воздух касается лица варяжки, слезы дочери Эгиля смешиваются с вновь обретенным чувством силы.

Она больше не связана цепями общественных ожиданий и обязанностей. Вместо этого она обретает свободу, прокладывая свой собственный путь. Звезды мерцают над ней как путеводные огни, нашептывая обещания светлого будущего.

Да, она оплакивает утрату прежней жизни, семью, которую ей пришлось оставить, и горькое прощание с Ярославом. И всё же она надеется, что