Двуликий Берия - Борис Соколов

Случай с Люшковым послужил предлогом для назначения 22 августа Берии первым заместителем наркома внутренних дел. Прежние руководители НКВД сделали отчаянную попытку свалить Лаврентия Павловича. В покаянном письме Сталину Ежов признался: «Переживал… назначение т. Берия. Видел в этом элемент недоверия к себе, однако, думал все пройдет. Искренне считал и считаю его крупным работником, я полагал, что он может занять пост наркома. Думал, что его назначение — подготовка моего освобождения (правильно думал! — Б. С.)… Фриновский советовал: «Держать крепко вожжи в руках. Не хандрить, а взяться крепко за аппарат, чтобы он не двоил между т. Берия и мной. Не допускать людей т. Берия в аппарат». Фриновский в начале 30-х работал председателем ГПУ Азербайджана и часто конфликтовал с Берией как с одним из руководителей Закавказского ГПУ. Теперь Михаил Петрович предупреждал Ежова, какой опасный это враг. Решено было представить Сталину компрометирующий материал на Берию — данные о его службе в мусаватистской контрразведке. Однако Сталин уже был в курсе, как обстояло дело в действительности (вспомним письмо Павлуновского), да и судьбу Ежова он давно предопределил.

На долю Берии выпала задача умерить размах репрессий. 8 сентября 1939 года другой первый заместитель наркома внутренних дел М.П. Фриновский был назначен наркомом Военно-Морского Флота, а 29 сентября в ведение Берии перешло Главное управление Государственной Безопасности. К началу октября Ежов практически утратил контроль над основными структурами наркомата внутренних дел.

Члены ЦК и правительства в одночасье прозрели. В постановлении от 17 ноября 1938 года утверждалось: «Массовые операции по разгрому и выкорчевыванию вражеских элементов, проведенные НКВД в 1937–1938 годах, при упрощенном ведении следствия и суда не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и прокуратуры… Работники НКВД настолько отвыкли от кропотливой, систематической агентурно-осведомительной работы и так вошли во вкус упрощенного порядка производства дел, что до самого последнего времени возбуждают вопросы о предоставлении им так называемых «лимитов» для производства массовых арестов». Был осужден сам упрощенный порядок расследования, когда «следователь ограничивается получением от обвиняемого признания своей вины и совершенно не заботится о подкреплении этого признания необходимыми документальными данными», а «показания арестованного записываются следователями в виде заметок, а затем, спустя продолжительное время… составляется общий протокол, причем совершенно не выполняется требование… о дословной, по возможности, фиксации показаний арестованного. Очень часто протокол допроса не составляется до тех пор, пока арестованный не признается в совершенных им преступлениях». Теперь НКВД и прокуратуре запрещалось осуществлять массовые операции по арестам и выселению. Любые аресты разрешалось производить только с санкции прокуратуры или постановления суда. Ликвидировались также судебные тройки, выносившие приговоры по упрощенной процедуре, без участия защиты и обвинения. Все дела от троек передавались в суды или в Особое совещание при НКВД СССР. От следователей потребовали соблюдения уголовно-процессуальных норм, а именно: завершать расследование в установленные законом сроки, допрашивать арестованных не позднее чем через 24 часа после их задержания и составлять протокол сразу же после окончания допроса.

Поняв, что его песенка спета, Николай Иванович, по русскому обычаю, ушел в запой. 23 ноября 1938 года он подал прошение об отставке. 24 ноября Политбюро освободило Ежова от должности наркома внутренних дел, сохранив за ним уже ничего не значившие посты секретаря ЦК, председателя Комитета партийного контроля и наркома водного транспорта. Преемником Ежова в НКВД стал Берия. В апреле 1939-го Николая Ивановича арестовали. Люди Лаврентия Павловича отделали Николая Ивановича на славу. 2 февраля 1940 года в своем последнем слове Ежов перед лицом неминуемого расстрела утверждал: «Вчера еще в беседе с Берия он мне сказал: «Не думай, что тебя обязательно расстреляют. Если ты сознаешься и расскажешь все по-честному, тебе жизнь будет сохранена». После разговора с Берия я решил, лучше смерть, но уйти из жизни честным и рассказать перед судом только действительную правду. На предварительном следствии я говорил, что я не шпион, что я не террорист, но мне не верили и применяли ко мне избиения». Разумеется, отказ от выбитых на следствии признаний в шпионаже и заговоре никак не повлиял на судьбу «стального наркома». 4 февраля 1940 года Николая Ивановича расстреляли.

25 ноября 1938 года Сталин специальной шифрограммой известил о переменах, происшедших в НКВД, первых секретарей компартий республик, а также обкомов и крайкомов: «В середине ноября текущего года в ЦК поступило заявление из Ивановской области от т. Журавлева (начальника НКВД) о неблагополучии в аппарате НКВД, об ошибках в работе НКВД, о невнимательном отношении к сигналам с мест, предупреждающим о предательстве Литвина, Каменского, Радзивиловского, Цесарского, Шапиро (того самого, которому приходилось разбираться с делом Сефа. — Б. С.) и других ответственных работников НКВД, о том, что нарком т. Ежов не реагирует на эти предупреждения, и т. д.

Одновременно в ЦК поступили сведения о том, что после разгрома банды Ягоды в органах НКВД СССР появилась другая банда предателей, вроде Николаева, Жуковского, Люшкова, Успенского, Пассова, Федорова (всех их, кроме застрелившегося Литвина и сбежавшего к японцам Люшкова, довелось расстреливать уже Берии. — Б. С.), которые запутывают нарочно следственные дела, выгораживают заведомых врагов народа, причем эти люди не встречают достаточного противодействия со стороны т. Ежова.

Поставив на обсуждение вопрос о положении дел в НКВД, ЦК ВКП(б) потребовал от т. Ежова объяснений. Тов. Ежов подал заявление, где он признал указанные выше ошибки, признал кроме того, что он несет ответственность за то, что не принял мер против бегства Люшкова (УНКВД Дальнего Востока), бегства Успенского (нарком НКВД Украины) (через полгода Успенского поймали люди Берии. — Б. С.), признал, что он явно не справился со своими задачами в НКВД, и просил освободить его от обязанностей наркома НКВД, сохранив за ним посты по Наркомводу и по линии работы в органах ЦК ВКП(б).

ЦК ВКП(б) удовлетворил просьбу т. Ежова, освободил его от работы в НКВД и утвердил наркомом НКВД СССР по единодушному предложению членов ЦК, в том числе и т. Ежова, — нынешнего заместителя НКВД тов. Берия Л.П.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});