Сулла бы одобрил - Юрий Никитин

это умеют мастерски, спросила щебечущим голоском:

– А где твой шикарный авто?.. Проиграл в карты?

Я отмахнулся.

– Был тут рядом по работе. Кликну такси. Я не капризный.

Она покачала головой, во взгляде то ли осуждение, то ли похвала.

– Настоящий аристократ духа?

– Щас загоржусь, заставлю делать непристойности.

– Правда? – спросила она с восторгом. – Что-то еще осталось непристойным?

– Надо подумать, – ответил я озадаченно. – Сразу так и не скажешь…

Она улыбнулась, указала в сторону сквера.

– Вон там стоянка.

Дружески подхватила под руку, прижалась, я ощутил ее горячую упругую грудь, это должно меня завести, я сделал вид, что да, оценил, здорово, ого-го, по ее губам ожидаемо скользнула довольная улыбка.

Вдогонку из широко распахнутых дверей мощно выкатывается ритмичная музыка. Помню, как некоторое время не мог привыкнуть, что в европейский стиль, основанный на мелодии, влилась примитивная струя негритянской музыки, основанной на простейшем ритме, но пипл принял с восторгом, ему чем проще, тем понятнее. И теперь да, танцевальная музыка только вот эта бухающая и стучащая, что вообще-то верно, самые сильные эмоции – самые низкие.

Я ощутил опасность, сейчас будет удар, нас сомнет в лепешку, ухватил Маргариту в охапку и метнулся с нею в сторону, успевая придержать ей голову, может оторваться от слишком резкого рывка.

Мимо пронеслось, как стальная хромированная гора, массивное и тяжелое, землю под ногами тряхнуло, а грузовик, что едва не сбил нас, врезался в стену здания.

Люди кричат, кто-то ринулся поднимать сбитого с ног человека, двое спешно выламывают дверцы кабины, сквозь выбитое окно видно залитое кровью лицо водителя, упавшего на баранку руля.

Маргарита обернулась в моих руках, глаза трагически расширены в божественном испуге.

– Что это… было?

– Не справился с управлением, – ответил я сухо голосом новостника о дорожных происшествиях. – Или пьяный… Разберутся.

Она прошептала:

– Но как ты… быстр! Я не успела пискнуть…

– У самцов скорость передачи по нервной ткани выше, – сообщил я. – Но не намного. Хорошо, что мы увернулись.

– Ты успел!

– Успел, – согласился я. – Но едва не… Что значит, отвлекся. Да и музыка слишком громкая, а грузовик на электрической тяге, бесшумная тварь… Как через бордюр перескочил, что у него за колеса?

С воем примчалась машина дэпээсников, выскочили двое и врезались в начавшую собираться толпу. Пока задавали вопросы, подкатила «скорая», лихача вытащили едва живого, весь в крови. Молоденький врач торопливо обработал верхнюю губу Маргариты, там кровь, спросил, как чувствую себя я.

– Хорошо, – ответил я недовольно. – Стресс в небольших дозах вроде бы полезен?

– Полезен, полезен, – подтвердил он. – Но вы уверены, что он у вас в небольшой?

– Да, – ответил я. – Я человек умеренный. Как остальные?

– Повезло, – ответил он, – убитых нет, два случая с переломами, остальные отделаются кровоподтеками.

– Займитесь остальными, – посоветовал я.

Он послушно умчался, Маргарита сказала обеспокоенно:

– Ты что-то очень бледный.

– Загорать некогда, – ответил я.

– Нет, по-другому бледный!.. И руки не повредил? Везунчик!.. А то в автокатастрофах мужчины страдают почему-то больше нас, женщин.

– Мы вообще больше страдаем, – заверил я. – В основном от вас. И еще от потерь в сельском хозяйстве Африки. Только не показываем виду.

– Это раньше не показывали, – ответила она. – А сейчас по любому пустяку столько нытья!

Я хмыкнул, но смолчал, перехватил ее внимательный взгляд. Продолжает оценивать, что понятно, женщины всегда нас оценивают. Даже когда уже в отношениях, только тогда это называется переоценкой.

Я сдвинул плечами.

– Даже испугаться не успел. Все в порядке, ни царапины.

– Это у меня ни царапины, – возразила она, – а ты мужчина, вы слабые и ранимые!.. А где ушибы?

– Да все в порядке, – заверил я, но так, чтобы не звучало как в фильмах, где насквозь прошитый очередью из крупнокалиберного пулемета герой на дурацкий вопрос «Ты окей?», отвечает с небрежностью, «окей».

Из здания напротив выскочила молодая женщина в расстегнутом белом халате, полы на бегу развеваются, как широкие крылья молодого лебедя, быстро сбежала по ступенькам.

Еще на середине проезжей части вскричала в испуге:

– Марго! Ты цела?

Маргарита счастливо улыбнулась, раскинула объятия. Обнялись, у женщин это легко и просто, даже с незнакомыми так могут, Маргарита ответила бодро:

– Я так, а вот Берлог… Рафаэлла, его надо бы…

Женщина резко повернула голову ко мне. Молодая, копия Пенелопы Круз в молодости, с гривой смолисто-черных волос, тут же скомандовала:

– Немедленно в мой кабинет!

Я запротестовал:

– Да все в порядке! Даже испугаться не успел…

– Стресс навалится позже, – заявила она, – Марго, тащи его! Будет противиться, бей по голове.

Я не успел опомниться, обе ухватили под руки и буквально потащили, чувствуются занятия в спортклубе. Еще в подъезде ощутил запах больницы, в коридоре мелькнули двое в белых халатах, но нет очередей больных, так что не муниципальная поликлиника…

Кабинет у подруги Маргариты через две двери, меня впихнули, усадили в кресло, похожее на зубоврачебное, Маргарита осталась нависать, как готовый обрушиться айсберг, видимо у меня на лице написано, что сейчас встану, обматерю и уйду, настоящие мужчины ненавидят лечиться, предпочитают умереть в бою или интеллигентно с бутылкой водки под забором.

– Меня зовут Рафаэлла, – повторила подруга Маргариты. – Не дергайтесь и не моргайте…

Посветила мне в глаза крохотным фонариком, на ее филигранно вырезанном личике проступило слегка озадаченное выражение, попросила высунуть язык, я повиновался, тут же сунула палец в рот, когда только успела одеть эти перчатки из презервативной ткани, быстро и умело ощупала зубы и десны.

– Повреждений нет…

– Я же говорил, – сказал я, когда она вытащила руку, уже почти ощупывала гланды. – Все окейно и кавайно.

– Но укол все же надо, – сказала она.

– Ни за что, – заявил я.

Она сказала уверенно:

– Да что так мужчины боятся уколов?.. Или у вас какая заразная болезнь?

Я ответил чуточку обидчиво:

– Какая болезнь? Нет у меня никаких заразных!

– Откуда знаете? – спросила она. – Мужчины вообще-то слабые… Болеете куда больше нас. И мрете рано. О вас надо заботиться…

Последние слова произнесла уже с миниатюрным шприцем в руке. Я не успел среагировать, как прикоснулась острием иглы к вене на сгибе локтя и моментально кольнула, в крохотную емкость пошла первая капля крови.

Я запоздало дернулся, убрал руку за спину.

– Вы что? А вдруг я в обморок?.. У меня аллергия на уколы!

Она заверила с победной улыбкой:

– Я умею выводить даже из комы. А это детский шприц, груднички не хнычут. Я только посмотрю, нет ли в крови штаммов сифилиса, опять пошел по Москве вслед за «плетцлихом». Да и прочие неприятности лучше убрать заранее.

Я отрезал нервно:

– Нет у меня ничего такого!

– Откуда знаете? – поинтересовалась она. –