Восстание потерянных - Сергей Зверев

– И ты считаешь, что из пятисот людоедов, находящихся сейчас в «Мираже», часть, оказавшись в нормальном мире и не почуяв знакомые запахи, не отвалится в сторону и не сообщит о Другой Чечне?

– Они не захотят отваливаться в сторону. Здесь их ждет вольная жизнь, а на воле – пожизненное заключение. Когда тебе предлагают смерть в одиночной камере или клетку, стоящую посреди чистого поля, ты выберешь клетку. Но, находясь в ней, никогда не направишься к той ее части, где тебя ударит током. Стольников, была тюрьма «Мираж». Сейчас будет гостиница «Мираж». Для сволочей, которым нет места в нормальном мире. А чтобы нормальный мир стал еще лучше, сволочей нужно использовать в этом направлении. Я ясно объяснил?

Некоторое время Саша сидел молча, а потом рассмеялся и поднял глаза на полковника:

– Ждан, когда это случилось?

– Что?

– Когда ты превратился в подонка? В какой день? Какие особые приметы были у этого дня? Шел дождь или в Китае случилось землетрясение? Что тебя изменило?

Ждан прошелся по кабинету и остановился напротив Саши:

– Я могу арестовать тебя сейчас и передать ФСБ. Они только и ждут момента, чтобы снять с тебя погоны майора, звезду Героя и принять к себе по всей программе. Но я этого не сделаю. И убивать тебя здесь не стану. Это должно выглядеть натурально.

– А как объяснишь Ирине смерть ее отца? Ты ведь, кажется, намерен завладеть ее сердцем?

Ждан вспыхнул и махнул рукой:

– Не тебе!.. Не тебе об этом говорить! Что ты знаешь?! Кузнецов!..

В комнату вошел приземистый майор с тяжелым, как у печеночного больного, лицом.

– Отправьте майора Стольникова через тоннель на территорию Грузии!

Саша поднялся и почесал подбородок:

– До встречи, Ждан.

– Прощай, Стольников.

– Нет, Ждан. До встречи.

Садясь в вагон поезда, он был уверен: Ждан – человек Аль-Каиды. Непонятно одно – на чем они его взяли. Или – чем. Но это уже не имело никакого значения. Стольников знал – Ждан врет, упоминая Кремль. Зубов знал наверняка, что Кремль заинтересован в пожизненном заключении боевиков в «Мираже». Переменить за сутки решение и отдать приказ уничтожить начальника УИН и группу майора Стольникова Кремль не мог. Там, конечно, люди непредсказуемые, но не сумасшедшие. Ждан выполняет задумки исламистов. А это значит, что «Мираж» постепенно превращается в базу террористов.

Это же просто волшебно! Из неизвестного края появляется в привычном мире орда, выполняет задачу и снова исчезает в неведомый мир. Да заодно и заносит в него все, что необходимо Ждану и его хозяевам… Грех от такого куска пирога отказаться. Тут не командира, мать родную продашь…

И это может длиться вечно. Аль-Каида и радикальный исламизм непобедимы. Вводить в строй вместо убитых или умерших боевиков новую поросль не так уж сложно. При наличии такой должности, как начальник Управления исполнения наказаний по Северному Кавказу, – тем более…

Глава 16

Группа не сдвинулась с позиции, на которой он ее оставил, ни на метр. Видимо, Ждан решил предоставить Стольникову возможность попрощаться. Иначе растолковать нежелание задавить разведчиков здесь и сейчас Саша не мог. Оба пациента – и генерал, и главврач, сидели под деревом в полном здравии. Если нормальное состояние доктора Стольникова волновало мало, то видеть при светлом рассудке Зубова ему было приятно.

– Как вы себя чувствуете, Александр Львович? – спросил Стольников, и несколько бойцов разом перекатились в стороны, взяв майора в прицел.

Он рассмеялся, следуя к позиции пригнувшись. Ветки несколько раз задели его кепи, он снял его и сунул под погон.

– Вас тут ножами можно взять за минуту.

– Не все так тихо ходят, – обиделся Мамаев.

– Нормальное состояние, Саша. Доктор подтвердит.

– Я подтверждаю, – поспешил заверить главврач. – Скажите, что вы намерены со мной делать?

– А вы сами что хотели бы? – Майор взял у Баскакова сигарету и прикурил.

– Я полагал, что мы следуем в НИИ… Не назад же?

Стольников подошел к генералу и опустился рядом:

– «Крот», которого вы искали, – Ждан. Я говорил с ним несколько часов назад. Он лжет об участии Москвы в деле развала «Миража». Думаю, он резидент исламистов. Вот только не могу понять, в какой момент он решил стать на другую сторону и что им двигало. Папу могли прижать? Торговля оружием, мошенничество в высших эшелонах власти, «Оборонсервис»?

Зубов покачал головой. Казалось, он постарел еще на десять лет за эти несколько часов:

– Мне трудно в это поверить, я знал его ребенком… А с его отцом мы знаем друг друга с Суворовского училища…

– «Был у майора Деева товарищ, майор Петров. Вместе рубали белых шашками на скаку, вместе потом служили в артиллерийском полку…»

– Это не смешно, Саша.

– А я и не смеюсь. Он оставил нас здесь умирать. У нас нет воды – раз, пищи – два, боеприпасы на исходе – три. Сюда добавьте поселок, кишащий потерянными и людьми Ждана. И тюрьму «Мираж», в которой пьют колу пятьсот самых кровожадных людоедов России. – Он хотел загнуть еще один палец и сказать, что группа потеряла мобильность, но вовремя спохватился. Еще не хватало поставить это Зубову в вину, хотя бы и невольно.

– Что думаешь делать?

– Если учесть, что населенных пунктов здесь два и оба заняты нашими кровниками, остается только из двух бед выбрать наименьшую.

– А если попытаться прорваться в НИИ?

Покачав головой, Саша лег на спину и заложил за голову руки:

– Когда меня вел по перрону майор с желтушным лицом…

– Аверьянов, сука… – процедил Зубов.

– Так вот, когда он меня вел, я заметил во внутреннем помещении, рядом с операторской, расставленные на ножки десять или двенадцать ротных пулеметов и коробок пятьдесят со снаряженными лентами. А вдоль стены – три автоматических гранатомета и по десять коробок с гранатами к каждому. Нас ждут, можно не сомневаться. У входа в тоннель – голая степь перед холмом… И игольное ушко, в которое нужно просочиться при тех обстоятельствах, что с обратной стороны враг. Царя Леонида помните? Ксеркса он в узком проходе держал долго, очень долго… Но у Ксеркса сотни тысяч смертников были, а у меня семь человек, жизнью каждого из которых я дорожу как своей.

Еще некоторое время они сидели молча. Темнело в Другой Чечне так же быстро, как и в обычной. Когда воздух стал сгущаться, Стольников поднялся и подошел к врачу:

– Что ж, подполковник… Я свое слово сдержал. Теперь можете быть свободны. Пленных я убиваю только в исключительных случаях.

Вскочив, доктор от неожиданности едва не упал:

– То есть как – свободны… Вы сдурели, майор? Куда я пойду?!

– И что теперь, прикажете оставить вас ночевать у себя? Я незнакомых мужчин на ночь не оставляю.

– Да идите вы к черту! Там потерянные! Ночью они выйдут на промысел!..

– Потерянные? – удивился Стольников. – Вы боитесь потерянных? А разве не вы их создали?

– Я не пойду! – неожиданно дерзко заявил главврач и сел на землю. – Утром дадите мне автомат, и я уйду! Но не сейчас.

Саша вынул из кобуры рядом стоявшего Ключникова «Гюрзу», снял с предохранителя и навел на доктора:

– Вам придется выбирать. Вы более не мой пленник, поскольку я вас отпустил.

– Что вы делаете?

– Или отправляйтесь на все четыре стороны, или я вас пристрелю. Признаться, у меня уже давно руки чешутся.

Поняв, что с ним не шутят, главврач поднялся и, прокляв род Стольникова до седьмого колена, стал спускаться с пригорка в направлении уже исчезнувшей в темноте дороги.

– Саша, дай мне пистолет, пожалуйста, – попросил Зубов. – Я не хочу оказаться беззащитным в тот момент, когда на меня кто-то выскочит из темноты.

Стольников перехватил «Гюрзу» рукояткой вперед, вынул два магазина и протянул Зубову. Отдавать автомат он не решился. Генерал еще не окреп после потрясений, и неизвестно, как отреагирует его организм на только что проведенное лечение. Таскать тяжести ему в любом случае было противопоказано.

– Только знайте, покойники!.. – донесся до разведчиков из темноты голос доктора. – Знайте!.. С генералом кончено! Восстановление организма от вируса возможно только на ранних стадиях заболевания! Генерал, вы – потерянный! Вы потерянный навсегда! И будьте вы все прокляты!..

Айдаров не выдержал и щелкнул предохранителем на «Винторезе». Ночной прицел он пристегнул уже давно.

– Командир, разреши я его успокою?

– Нет, – отрезал майор. – Пусть идет. Этот патрон нам очень скоро понадобится.

– Мы переждем эту ночь здесь? – спросил Ермолович.

– Нет, – снова покачал головой Саша. – Засветло они уже срисовали координаты нашей лежки. Если останемся, хватит и десяти минометных мин. Мы уйдем севернее. И остановимся на распутье: «Мираж», Южный Стан и тоннель. Оврагов там много, есть и ручьи.

– Саша, – донесся из темноты голос Зубова. – Что хотел сказать тебе… Если останешься жив, не оставь Ирину. Ты хотел получить мое благословение? Оно у тебя есть.