Отчаяние - Константин Лебедев

повалил дикаря на землю и бил одержимого камнем по лицу до тех пор, пока оно не превратилось в кровавое месиво. Пелена ярости начинала спадать, и Кэр заставил себя остановиться.

Итану потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы посмотреть в сторону Ноа. Когда он подбежал к ней и сжал в своих объятиях, она еще была жива. Девушка пыталась что-то сказать ему, но у нее не получалось, и она лишь судорожно хватала ртом воздух. Кэр положил руку на рану, из которой обильным потоком вытекала кровь. Он не знал, что сказать. Ему никогда не было так страшно, как сейчас. Кэру оставалось лишь смотреть на нее до тех пор, пока ее наполненные жизнью глаза не стали холодными, укрывшись за маской безразличия. Аурлиец притянул ее голову к себе и зарыдал.

Когда он снова пришел в себя, солнце уже одаривало этот мир последними лучами своего тепла на сегодня. Аккуратно уложив тело Ноа, он зашел в воду, чтобы смыть с себя кровь. Одевшись и подобрав оружие, Итан укутал девушку в свой плащ. Он собирался уходить, когда взгляд его упал на первого убитого им дикаря. Осознание уже пришло в его голову, но он всеми силами старался не принимать жестокую истину. В мертвеце он узнал одного из тех дикарей, которых пощадил во время боя у пещеры.

Ненависть к самому себе заставила его сжать челюсть так, что послышался жуткий скрежет зубов, а из гортани вырвался стон, полный отчаяния. Кэр почувствовал, что стоит на распутье и сейчас как никогда близок к тому, чтобы пойти по тропе, ведущей в чащу безумия. В поисках чего угодно, способного отвлечь его от чувства вины в собственной трагедии, он заметил на шее дикаря знакомое украшение.

Новая волна ярости подступила к сердцу Итана, но именно это оказалось для него спасительной соломинкой. Гнев помогал отвлечься хоть на время, и аурлиец старался не выпускать себя из этого состояния. Клык загадочного зверя, подобный тому, что шаман вручил Галу перед дуэлью, лежал на груди убитого. Ногти сжатых в кулаки рук оставили глубокие вмятины на ладонях. Не требовалось большого ума, чтобы сложить одно к одному и понять, по чьему наставлению произошло сегодняшнее нападение.

Судя по всему, покинувший деревню шаман отправился на поиски выживших одержимых, чтобы свершить свою месть. Отыскав и подчинив молодых напуганных дикарей своей воле, он натравил их на убийцу своего сына. Месть шамана удалась лучше, чем он мог предположить. Живой Кэр сейчас страдал куда больше, чем мертвый.

Аурлиец облокотился о скалу, вскинул голову вверх и истерично засмеялся. Постепенно смех его из истеричного перетек в сумасшедший. Так Итан Кэрил встретил свое двадцатилетие. Потеряв волю к жизни, он цеплялся за то единственное, что ему осталось. Желание отомстить стало главным мотиватором его дальнейших действий.

Срезав доказательство с шеи одержимого, он поднял тело Ноа с земли. Решив не рисковать, он начал спуск по тому же пути, что привел их на вершину. Закатное солнце приобрело красноватый оттенок, словно оно тоже обагрилось кровью. Спуск казался нескончаемым. Хоть Кэр и не ощущал веса девушки, сегодня он проделал большой путь и силы покидали его. Ему приходилось несколько раз останавливаться и сидеть рядом с телом возлюбленной, чтобы перевести дух. Он старался не смотреть на нее во время этих коротких привалов. Стояла глубокая ночь, когда Итан оказался у подножия горы. Здесь аурлиец смог позволить себе идти немного уверенней.

Он хотел как можно скорее закончить свой путь, но по мере приближения к деревне ему приходилось останавливаться все чаще и чаще. Только поддерживаемое в самом себе чувство ненависти не позволило Кэру свалиться без сил. Утро уже сменило ночь, когда лейтенант увидел вдалеке очертания форта аурлийцев. Навстречу ему выбегали товарищи. Первым его настиг Пит. Окружившие вдовца зеленые плащи пытались расспросить лейтенанта о произошедшем, но Кэр не видел и не слышал ничего вокруг себя. Пит хотел помочь ему, поддержав тело Ноа, чтобы взять на себя часть нагрузки, но Кэр грубо оттолкнул его. Больше никто не пытался остановить лейтенанта. До сознания Итана донесся голос капитана, приказывающий оставить его в покое.

Не встретив никакого сопротивления, Кэр вошел в деревню. По его расчетам сейчас было время завтрака, и большая часть племени должна была находиться в доме вождя. Очутившись под крышей, аурлиец в один миг завладел всеобщим вниманием. Выглядел он, должно быть, жутко. Грязный, со слипшимися волосами, засохшей кровью на лице и безумием в глазах он представлял весьма устрашающее зрелище. По гримасе страха на лице шамана Кэр сразу понял, что все его умозаключения оказались верны. Он аккуратно положил тело Ноа на землю. Освободившиеся от нагрузки руки затряслись.

Кирт побледнел, как мертвец, когда увидел немигающие глаза своей дочери. Кэр уверенным шагом подошел к вождю и шаману. Единственным препятствием между ними оставался лишь невысокий стол. Помещение понемногу заполнялось вооруженными соотечественниками мистера Кэрила. В воздухе стояло такое напряжение, что казалось, его можно было ощутить физически. Итан швырнул добытую им улику на стол прямо перед шаманом. Клык с шеи одержимого прежде явно был частью ожерелья испуганного старика. Кирт удивленно уставился на жреца своего племени. Тот дрожащей рукой потянулся к доказательству своего злодеяния.

Кэр молниеносно вытащил кинжал и пригвоздил руку старика к столу. Подарок Огла еще раз подтвердил свою ценность, пробив не только руку шамана, но и стол. Виновник разрушенного счастья Итана закричал от боли. Воины племени повскакивали со своих мест, но аурлийцы оттеснили их к стене, обнажив клинки. Лейтенант схватил старика за волосы и со всей силы ударил его лицом об стол. Послышался хруст сломанного носа, но крики шамана прекратились. Аурлиец вытащил кинжал из руки убийцы. За клинком из раны на свободу вырвался фонтан крови. Кэр перекинул шамана через стол и пинками выгнал его на улицу, заставляя ползти на карачках.

Оказавшись под открытым небом, он снова взял его за волосы и потащил в сторону ритуального костра. Крепко зажав голову в своих руках, Кэр начал приближать лицо шамана к огню. Боковым зрением он увидел, что доктор Рокуэл двинулся в их сторону, чтобы остановить творящееся безумие, но мистер Норрингтон остановил его. Итан все больше и больше приближал лицо врага к языкам пламени. Старик верещал от боли, моля о пощаде, источая запах паленой плоти.

Аурлиец не мог представить, какую боль испытывает шаман, ведь даже его руки чувствовали невыносимый жар. Волосы на голове шамана вспыхнули так быстро, что Кэр даже не успел моргнуть. Он откинул старика от огня и потушил его лицо лежавшей рядом шкурой. Шаман катался по земле, издавая нечленораздельные звуки. Несколько секунд Итан просто стоял и смотрел на его мучения. Насладившись страданиями, он опустился на колено, заставил старика остановиться и перерезал ему горло. Шаман вздрогнул еще несколько раз, прежде чем отправиться на встречу к красному богу.

Поднявшись, Кэр осмотрелся вокруг. Окружившая место самосуда толпа смотрела только на него, сохраняя звенящую тишину. Не обращая внимания на напуганные взгляды, Итан вложил кинжал в ножны и хотел вернуться за телом Ноа, но не дошел. Силы покинули его, и он упал бы, если бы капитан Хольт в последний момент не успел его подхватить. Открыл глаза он уже в лазарете, ставшем для него за время пребывания на острове вторым домом.

— Вы мой самый частый гость, мистер Кэрил, — мрачный голос доктора стал первым, что он услышал.

— Где Ноа? — произнести ее имя почему-то оказалось невероятно трудно.

— Вам стоит отдохнуть. Ваше тело полностью истощено.

— Где она?! — Кэр схватил сидящего рядом Чарли за рукав его рубахи.

— Ее похоронят на закате сегодняшнего дня, — зеленые глаза доктора не выдержали взгляда аурлийца.

— Сколько времени я провел без сознания?

— Вас не было с нами чуть больше суток. Кирт хотел