То, что мы прячем от света (ЛП) - Скор Люси

Они дружили много лет, и если Люсьен скажет, что от меня одни неприятности, Нэш послушает.

Я должна быть счастлива. Вмешательство Люсьена избавит меня от ситуации, с которой я не знала, как справиться, и позволит сосредоточиться на том, зачем я сюда приехала. Я должна пребывать в экстазе. Вместо этого я чувствовала себя как в тот раз, когда однажды в колледже жахнула четыре стопки текилы и настояла, что прокачусь на американских горках.

— Уверена? Потому что твоё лицо не говорит «полный порядок», — настаивал Джастис.

— Мы с моим лицом в порядке, — пообещала я. — Просто… я пытаюсь обдумать кое-какие вещи.

Он схватил кружку, подцепил её за ручку и повертел на пальце.

— Иногда лучшее, что можно сделать — это отвлечь себя и позволить ответу самому прийти к тебе.

Я бросила двадцатку в банку с чаевыми.

— Спасибо, Джастис.

Он подмигнул.

— Присаживайся. Я крикну тебе, когда будет готово.

Я заняла первый же свободный столик, который увидела, и плюхнулась на стул.

Джастис прав. Нэш — это не какая-то операция, которую нужно спланировать и осуществить. Он взрослый мужчина и способен принимать свои решения. Но ему, пожалуй, стоит принимать их, располагая всей информацией. Если я скажу ему правду, и он всё равно захочет верить, что от меня лишь проблемы, тогда это его потеря. А не моя.

Тогда почему возникало такое чувство, что это моя потеря? Тот крохотный голосок в моей голове не унимался. На самом деле я не влюблялась в этого парня. Ведь нет? До этих выходных я пила с ним в баре и подлатала его после перестрелки. Мы едва знакомы. Это просто влечение. Ничего большего.

— Ты как будто за миллион миль отсюда, — сказала Наоми, появившись передо мной с несколькими напитками.

— Сколько же кофе ты пьёшь по утрам? — спросила я, когда она села рядом со мной.

— Два из этого — твои, — сказала она, подвинув ко мне латте и бумажный стаканчик со взбитыми сливками, на котором было написано имя Пайпер. — Ты не слышала, как Джастис тебя звал.

Пайпер забыла бояться и уткнулась носом во взбитые сливки.

— Как ты поняла, что Нокс — тот самый? — выпалила я вопрос, даже не обдумав это сознательно.

Но если Наоми удивилась, то не показала этого.

— Это было то чувство. Какая-то магия. Правильность, наверное. Это определённо не имело никакого логического смысла. В теории мы были максимально неподходящими друг другу. Но было нечто столь правильное в том, каково это ощущалось — быть с ним.

Чёрт. Это звучало знакомо.

Я занялась своей дозой кофеина.

— Но нельзя же влюбиться в кого-то всего за несколько дней, так?

— Конечно, можно, — фыркнула она.

Я пожалела, что пошла в кофейню, а не в бар.

— Но тут есть нюансы. Можно влюбиться в кого-то поверхностно. Можно считать кого-то привлекательным или волнительным, или, как в случае с Ноксом, вызывающим ярость. И это может не перейти к чему-то большему. Но чем глубже ты копаешь, чем больше слоёв этого человека ты видишь, тем сильнее влюбляешься. И это тоже может произойти быстро.

Я подумала о наших ночных признаниях, о странной, хрупкой интимности, которую мы выстроили, доверяя друг другу те вещи, которые не знал больше никто. Я гадала, разрушится ли это, если я расскажу ему всю правду. Или в такой честности жила некая невидимая сила?

— Или, если вы как мы с Ноксом, то потребуется зубило и молоток, чтобы уйти дальше стадии «Ты горяч, давай займёмся сексом», — добавила Наоми.

— Мне нравится этот слой, — призналась я.

— А что тут может не нравиться? — поддразнила она.

— Могут ли более глубокие слои вообще сравниться с этим? — я лишь наполовину шутила.

Она одарила меня ослепительной улыбкой.

— О, дорогая. Всё становится лишь лучше и лучше. Чем больше ты знаешь, любишь и уважаешь своего партнёра, тем более уязвимыми вы становитесь вместе, и тем лучше всё становится. И я реально имею в виду всё.

— Звучит… ужасающе, — решила я.

— Ты не ошибаешься, — согласилась она. — Я выждала подобающее количество времени, прежде чем потребовать знать, кто вызывает у тебя все эти чувства?

— Это всё гипотетически.

— Точно. Потому что ты не сидишь тут с собакой Нэша. И вы с Нэшем не пытались подпалить мой обеденный стол теми искрами, что летели между вами за ужином. И Нокс не закатил истерику из-за того, что Нэш потом зажал тебя в углу.

— У вас в паре всё в порядке с коммуникацией, — заметила я.

Наоми пристально смотрела на меня, повелевая мне сломаться, но я держалась.

— Уф. Ладно, — сказала она. — Но просто знай, если тебе понадобится поговорить, гипотетически или нет, я рядом. И я болею за тебя.

— Спасибо, — сказала я, гладя ладонью жёсткую шёрстку Пайпер. — Я это ценю.

— Для того и нужны друзья, — сказала она, затем взглянула на наручные часы. — А теперь прошу прощения, мне пора пойти и позволить Слоан уговорить меня использовать деньги от продажи дома на благо общества, потому что мой будущий муж категорически отказывается позволить мне заплатить за свадьбу, медовый месяц или колледж Уэйлей.

— Почему не отложить в сбережения?

— Я отложу часть. Но я использовала наследство от моей бабушки в качестве первоначального взноса за дом, и кажется правильным инвестировать это в нечто важное для меня. Слоан говорит, что у неё есть идеальная идея, — она взяла свой огромный стакан кофе и встала. — Не забудь про наш поход за платьями.

Мы попрощались, и я смотрела, как Наоми выскальзывает за дверь в прохладное осеннее утро.

Я взглянула на Пайпер. Её собачьи «усы» перепачкались во взбитых сливках.

— Думаю, мне надо сказать твоему папе правду, — произнесла я.

Собачка склонила голову набок, удерживая дискомфортно долгий зрительный контакт.

— Советы будут? — спросила я.

Её розовый язычок показался наружу и слизал сливки с её морды.

Если Люсьену не удастся убедить Нэша за завтраком, что я манипулирующая и замышляющая что-то роковая женщина, может, я сумею сказать ему за ланчем, что я типа, вроде как заинтересована в нём.

— Знаешь, даже если он изначально разозлится на меня, у меня всё равно есть ты, — сказала я собаке. — Может, я захвачу тебя в заложники и потребую в качестве выкупа его прощение.

Пайпер чихнула взбитыми сливками на стол. Я посчитала это за подтверждение и, закончив вытирать её чих, написала Нэшу сообщение.

Я: Как насчёт пообедать сегодня? Мне надо кое-что сказать тебе.

Я положила телефон, повелевая трём точкам появиться. Но они не появились.

Наверное, он занят. Или уже принял решение, что от меня одни проблемы, и никакая запоздалая честность это не исправит. Что я вообще делаю? Я приехала сюда выполнить свою чёртову работу и придумать способ перестать принимать рискованные решения.

— Проклятье, — пробормотала я себе под нос.

Я снова взяла телефон.

Я: Только что поняла, что у меня нет времени на обед, так что забудь, что я что-то предлагала. Мне надо съездить по делам, так что я оставлю Пайпер с миссис Твиди.

Вот так. Хорошо.

Мудрым решением будет покончить со всем сейчас. Неважно, что Нэш думал обо мне. Я не задержусь тут достаточно долго, чтобы разбираться с последствиями.

— Привет, очаровательная, — Таллула, жена Джастиса, появилась передо мной, держа большую дорожную кружку кофе и пакетик с выпечкой. — Просто хотела сказать тебе, что если твоей секси машине надо поменять масло, пригони её ко мне. Я люблю американские масл-кары.

— Я бы и не доверила её никому другому, — заверила я её.

Она подмигнула и ушла.

Я застыла, не донеся кружку до рта.

Таллула знала, какую машину я водила. Я состояла в групповом чате с забавными и дружелюбными женщинами, которые решительно настроились включить меня в свой круг общения. Владелец местной кофейни знал моё имя и то, какой кофе я любила. У меня имелись приятели по спортзалу — конечно, все они были членами Американской ассоциации пенсионеров, но это не мешало им тягать штангу.