Я и мое отражение - Тихонова Карина

– Добрый день, Евгения Борисовна, – повторила женщина.

– Здрасте, – ответила я на автопилоте.

– Давно вас не видела, – продолжала женщина, и я постепенно брала себя в руки.

– И я… И я вас…

Тут я поймала взглядом бейджик, болтавшийся на лацкане темного пиджака женщины. Понятно, это не галлюцинация, а администратор салона. Господи, неужели она тоже пользуется услугами местных косметологов? Да она может в любой рекламе сниматься!

– Вы как обычно, сначала к Анечке?

– К Анечке, – ответила я покорно.

– К сожалению, вы не записались заранее, – обеспокоилась красавица, сверившись с журналом на столе. – У Анечки сейчас клиентка…

– Ничего страшного, подожду, – успокоила я.

Администратор издала вздох облегчения.

– Прекрасно! У нас в баре сегодня чудесное меню! Или вы хотите пойти в видеотеку?

– Посмотрим, – ответила я уклончиво.

– Где вас искать, когда Анечка освободится? – мягко, но настойчиво продолжала красавица.

– В баре, – ляпнула я, не раздумывая.

– Я сразу же вам сообщу, – пообещала администратор и улыбнулась.

– Спасибо.

Я еще раз бросила на нее завороженный взгляд и двинулась в сторону огромной арки, ведущей внутрь особняка.

Боже ты мой! До чего хороша!

Мне всегда было интересно: как живут красивые женщины? То есть по-настоящему красивые, а не просто хорошенькие! Такие, как администратор этого салона красоты?

Раньше я полагала, что такие женщины существуют в особой среде, состоящей из поклонения, ревности, рыцарских соревнований и проявлений страсти.

На завтрак они вкушают утреннюю росу, на ужин – лунную пыльцу. А что такое скучное слово «обед», они вообще не знают.

Зачем им? Жизнь красивых женщин настолько интересна, что про еду они могут вообще не вспоминать. Не до того!

Правда, такие смешные детские представления о красотках просуществовали в моем воображении недолго. До того дня, как наша местная красавица Лиля, жившая двумя этажами выше, попала в больницу после попытки отравления.

Весь дом смотрел на Лилю, раскрыв рот. Она была сказочной красавицей. Мужчины глотали слюнки, женщины ей отчаянно завидовали. Лиля приезжала с работы на разных автомобилях, дверь ей открывали холеные представительные мужчины, в ручках у нее всегда были огромные и дорогие букеты цветов.

В общем, не жизнь, а сказка.

А еще все женщины с завистью разглядывали Лилины наряды, меняющиеся каждый день. «Мне бы такую шубку! – думала я. – Больше и желать было бы нечего!».

Не знаю, что думали другие женщины, но, наверное, что-то похожее.

Поэтому, когда Лилю ночью увезла машина скорой помощи, дом загудел от слухов и сплетен.

Попытка самоубийства?! Что за чушь?! С чего травиться красавице? Красавице, имеющей такие наряды? Красавице, вокруг которой всегда полно мужчин?!

В общем, дом погудел, погудел и затих. У каждой семьи были свои проблемы, Лилины отошли на второй план. А я тогда сделал вывод: даже красавицы могут быть несчастными. Что тогда говорить о нас, простых смертных?

Вот и эта женщина небесной красоты работает в провинциальном салоне красоты простым администратором. А должна работать королевой в каком-нибудь небольшом, но стабильном и благополучном государстве.

Нет в жизни справедливости.

Я прошла под аркой и оказалась в длинном коридоре. С обеих сторон находилось множество дверей с одинаковыми матовыми стеклами. Заканчивался коридор еще одной аркой, ведущей в полутемное помещение, где негромко играла музыка.

Наверное, это и есть бар.

Я прошла по коридору, заглядывая в матовые двери. Но разглядеть, что за ними происходит, было невозможно. Сквозь стекла отражались лишь ломаные тени, напоминающие человеческие фигуры.

Я дошла до второй арки и шагнула на ступеньку, ведущую вниз.

Так и есть. Здесь располагался бар.

Комната была небольшой, но очень уютной. Вдоль стен стояли мягкие диванчики, верхний свет отсутствовал. Настенные бра излучали мягкий приглушенный свет, играла негромкая фортепианная музыка.

Не успела я сориентироваться, как меня окликнул женский голос:

– Женя!

Я повернула голову вправо и прищурилась Мне призывно махала рукой женщина, сидевшая за одним из столиков. Черт, вот неприятность! Встреча со «старыми знакомыми» вовсе не входила в мои планы!

Однако делать было нечего, и я двинулась навстречу судьбе.

– Привет!

Женщина приподнялась с места, перегнулась через столик и приложилась к моей щеке. От нее упоительно пахло хорошими духами.

– Привет, – ответила я.

– Давно приехала? – спросила женщина, усаживаясь на диван. Мне пришлось сесть напротив нее.

– Давно. В начале сентября.

– Да, мне Люся говорила, что видела тебя в «Лунном береге».

Я вспомнила женщину, помахавшую мне рукой в ресторане. Выходит, это Люся. Что ж, буду знать, на будущее пригодится.

– Что это тебя нигде не видно? – продолжала женщина.

Я пожала плечами.

– Да так… Приболела…

– А выглядишь прекрасно! – не согласилась моя неизвестная знакомая.

– Спасибо, ты тоже…

– Смеешься?!

В голосе женщины зазвучала обида.

– Почему это? – не поняла я. В баре царил полумрак, но мне казалось, что моя собеседница хороша собой.

– Потому, что впрыскивание разошлось! – ответила она. – И на лбу, и возле губ… Вот, пришла на повторный сеанс. Видишь, опять морщины полезли?

– Не вижу, – ответила я честно.

– Да ладно врать-то…

Я умолкла, опасаясь ляпнуть что-то ненужное.

– Рассказывай! – велела женщина и потянула через соломинку жидкость из большого бокала.

– Что рассказывать? – не поняла я.

– Как что? – удивилась женщина. – Все! Как отдыхала, как лечилась…

– Нормально, – ответила я уклончиво.

– Твоя тетушка пустила слух, что ей удалось нечеловеческими усилиями вытащить тебя из наркотиков…

Я невольно фыркнула.

– Вот-вот! – поддержала меня собеседница. – Стервятница проклятая! Сначала посадила на «колеса», а потом лечить принялась! Мать Тереза, блин!

Я снова промолчала.

– Не понимаю, какого черта ты терпишь, – сказала собеседница после минутной паузы. – Хотя это твое дело… Ну, ничего, скоро все деньги будут твои. Тогда и дашь своим родственникам под зад коленом. Правда?

– Посмотрим, – ответила я уклончиво.

– Ну, как знаешь, – повторила собеседница. – Твое дело… Да! Ты слышала о новом скандале в благородном семействе?

– В каком семействе? – не поняла я.

– В твоем! – удивилась женщина. – В чьем же еще? Твоя тетушка поймала твоего дядюшку с очередной пассией. Девочка из какого-то кордебалета. Говорят, чудо, как хороша…

– Господи, – пробормотала я. – Она не первая и не последняя…

– Как сказать, – загадочно произнесла моя визави. – Говорят, твоего дядюшку основательно пугнули.

– То есть?

Собеседница пожала плечами.

– Это только слухи, – пояснила она. – Нет, то, что девочке сломали ножку, это факт. Говорят, что дядюшку твоего основательно помяли. И вроде бы Елена Борисовна пообещала его кастрировать, если поймает на очередном приключении.

– Да ты что!

– А сама ты ничего не видишь?

Я пожала плечами.

– Вроде бы ничего…

– Да?

Собеседница саркастически фыркнула.

– Чего ж он сидит возле своей супруги, как привязанный? А? Помнится, раньше он предпочитал раздельное существование: жена здесь, он в Москве…

Я пожала плечами. Чего не знаю, того не знаю. Но не признаваться же в этом вслух!

– В общем, прижала супруга к ногтю, – подвела черту моя знакомая. – Не понимаю я твою родственницу. Совершенно не понимаю. Какого черта она цепляется за этого придурка? А ведь цепляется!

– Может, она его любит? – предположила я.

– Может быть, – задумчиво ответила моя знакомая.

Тут в зал вошла девушка в белом халатике, подошла к нашему столику и негромко сказала:

– Прошу прощения. Ольга Леонидовна, вас просят в кабинет.

– Иду, – ответила моя собеседница. Слава богу, хоть имя ее я теперь знаю.