Инспектор мертвых - Дэвид Моррелл

– У меня и без того много пациентов. Причем таких, которые в состоянии заплатить.

Колин не добился большего и в других больницах.

– Похоже, твоему отцу уже ничем не поможешь, – отвечали мальчику.

Тогда он побежал к Судебным иннам в надежде получить помощь барристеров и солиситоров, но клерки прогнали его, не переставая скрипеть перьями и не поднимая взгляда от своей писанины.

Наконец пожилой джентльмен, который читал газету в приемной, ожидая приглашения в кабинет, сжалился над Колином. Услышав, как мальчик умоляет помочь его родителям и сестрам, джентльмен опустил газету и посоветовал:

– Если все настолько плохо, как ты говоришь, можно потребовать, чтобы помощь оказали в долг. И подай прошение о том, чтобы твоим сестрам позволили остаться в ка мере с матерью. Так, по крайней мере, у них будут кров и пища, пока мать не предстанет перед судом. Говоришь, она воровка? Плохо дело.

Обливаясь потом в разгар жаркого июльского дня, по-прежнему чувствуя головокружение и слабость, Колин подошел к тюремным охранникам:

– Мой отец заболел.

Охрана не проявила к нему никакого интереса.

– А маму забрали туда. – Колин показал на мрачный, покрытый копотью вход в тюрьму. – Я даже не знаю, когда ее будут судить.

– В чем ее обвиняют?

Колин уже понял, что не стоит говорить о краже.

– Она заняла денег, чтобы накормить нас с сестрами, а теперь не может отдать долг, – торопливо соврал он. – Нам совсем нечего есть.

– Значит, должники? Да еще и ирландцы в придачу.

– Один человек у барристера сказал, что сестры могут остаться в тюрьме вместе с мамой, пока мы не уплатим долг или пока ее не поведут на суд.

– Да, закон такое позволяет. Ты сказал «сестры»? Сколько им лет?

– Пять и тринадцать.

– Я поговорю со своим сержантом. Ничего не могу обещать, но я бы на твоем месте привел их сюда через час.

Наконец-то ему согласились помочь!

Мальчик помчался назад в переулок. Какой-то мужчина, от которого разило джином, присматривался к отцу и в особенности к сестрам.

Колин выпрямил спину и прошел мимо мужчины, стараясь казаться старше своих десяти лет и выше ростом.

Эмма подняла на него усталые голубые глаза:

– Папа лежит и не шевелится. Только шепчет мамино имя.

– Я нашел место, где можно оставить вас обеих.

– Обеих? – удивилась Рут. – Но мы же не можем бросить папу. – Слезы оставили грязные дорожки у нее на щеках.

– Если вы будете в безопасности, у меня останется больше времени, чтобы попытаться помочь папе с мамой. Пожалуйста, пойдемте со мной. У нас осталось меньше часа.

– Куда ты нас ведешь? – спросила Эмма.

– В тюрьму. Останетесь там вместе с мамой. У вас будет еда и место, где можно переночевать. Да и мама обрадуется, когда увидит вас и убедится, что с вами ничего не случилось.

Они едва успели к воротам тюрьмы, прежде чем зазвенели колокола собора и истек отпущенный час.

– Значит, это и есть твои сестры? – спросил охранник.

Сержант стоял рядом с ним.

– Да, сэр. Эмма и Рут.

– Что ж, мы должны помочь вам, Эмма и Рут, – решил сержант. – Проходите, мы отведем вас к матери.

– Спасибо, – с облегчением пробормотал Колин.

– Ты слишком мал, чтобы выдержать такую ответственность, – добавил сержант. – Мы облегчим твою ношу.

– Спасибо, – повторил мальчик.

Он задержался и проследил за тем, как охранник и сержант уводят сестер в тюрьму. Эмма держала маленькую Рут за руку. Напуганные шумом, девочки оглянулись и нерешительно помахали ему. Он помахал в ответ, пытаясь своим видом показать, что они сделали правильный выбор.

Через мгновение сестры исчезли за обитой железом дверью, и Колин побежал в переулок, где остался лежать отец. Вытерев пот ему со лба, мальчик намочил тряпку водой из дальней колонки и приложил ее к губам больного.

– Я сделаю все, что смогу, – пообещал Колин и побежал дальше.

– Слава богу, вы меня услышали!

Полковник Траск в развевающемся на ветру пальто выбрался из канавы на замерзшую дорогу. Холодный пар поднимался у него изо рта и блестел в свете фонаря.

– Я чуть было не решил, что вижу привидение, – признался кучер. – Прошлым летом на здешнем поле один крестьянин попал под телегу и умер. Говорят, по ночам до сих пор слышат, как он кричит и просит проезжающих остановиться.

Траск так торопился забраться в коляску, что пропустил мимо ушей слова возницы.

– Возвращайтесь на станцию. Быстрее!

– Что случилось, полковник?

– Нет времени объяснять!

Кучер хлестнул вожжами двух лошадей, и подкованные копыта заскользили по льду.

– Быстрее нельзя, лошади упадут, – пояснил он.

– Просто отвезите меня на станцию!

Траск вспотел, несмотря на мороз. Он потерял цилиндр, торопясь перехватить экипаж. Нижнее белье прилипло к коже. «Не приехала, – мысленно повторял он. – Кэтрин. Сэр Уолтер».

Огни Уотфорда становились все ярче. Траск выпрыгнул из экипажа, не дожидаясь, когда тот остановится, и помчался к кассе.

Там никого не было. Дежурный телеграфист тоже куда-то пропал.

Дверь в кабинет оказалась заперта. Траск разбил кулаком окно, просунул между осколками руку в перчатке и схватил со стола расписание поездов.

– А ну как констебль услышит шум? – забеспокоился подошедший кучер.

– Эта чертова дорога принадлежит мне, – проворчал Траск, подняв голову от расписания. – Если понадобится, я здесь хоть все окна расколочу. – Он поднес листок ближе к фонарю и провел пальцем по строчкам. – Проклятье, сегодня больше не будет поездов в Лондон!

– До восьми часов утра, – подтвердил кучер. – К этому времени я обычно подвожу пассажиров на станцию.

– Мы едем в Лондон, – решительно бросил Траск.

– Прошу прощения, полковник?

– Немедленно. – Траск потащил кучера к экипажу.

– Но до Лондона семнадцать миль! Три часа езды в полной темноте. Лошадки не выдержат.

– Я заплачу пятьдесят фунтов.

Это было целое состояние. За неделю, после вычета расходов на кормление лошадей, кучер зарабатывал не больше одного фунта.

– Полковник, если я искалечу коней, то даже пятьдесят фунтов…

– Сто фунтов! Мне все равно, сколько это будет стоить! – Траск еще отчаяннее дернул кучера за руку. – Отвезите меня в Лондон!

– Кэтлин О’Брайен, – проговорил Беккер, уставившись на пожелтевший документ, найденный на чердаке Скотленд-Ярда.

– Вы что-то нашли, Джозеф? – спросила Эмили.

– Боюсь, что так.

– Что там у вас? – заинтересовался Райан.

– Кэтлин О’Брайен, – повторил сержант, поднося документ ближе к фонарю. – Тридцать лет. Светлые волосы. Приятная внешность. Слово «ирландка» подчеркнуто. Замужем. Первого июня была арестована за кражу сорочки из бельевой лавки в Сент-Джонс-Вуде.

– Но мы ищем происшествия начиная с десятого июня, когда ирландский мальчик попросил королеву спасти его семью, – напомнила Эмили.

– Правильно, – согласился Беккер. – Последняя запись в деле датирована одиннадцатым июня. Все закончилось очень быстро.

– Что закончилось? – не понял Де Квинси.

Беккер печально покачал головой и показал на выцветший лист бумаги:

– Здесь ничего не сказано про ее сына, но есть запись о дочерях: пятилетней Рут и тринадцатилетней Эмме. Каким-то образом они убедили тюремщиков, что мать арестована за долги, а не за кражу. В этом случае закон разрешает оставить детей в камере вместе с матерью, пока не будет подписано соглашение о выплате долгов.

– Джозеф, вы говорите таким тоном, будто произошло нечто страшное, – забеспокоилась Эмили.

Они с Райаном поднесли поближе свои фонари и посмотрели на документ через плечо Беккера.

– Ох, – выдохнула девушка, увидев последнюю запись.

– «Пожалуйста, помогите моим матери, отцу и сестрам», – повторил Райан слова, с которыми оборванный ирландский мальчик обращался к королеве. – Он не смог их спасти. Старшая сестра задушила младшую, а затем и больную мать. После чего повесилась сама.

Лошади из последних сил старались не сбавлять скорость на скользкой дороге. Траск взобрался на облучок и держал перед собой фонарь, освещая заледеневшую колею.

– К чему такая спешка? – продолжал допытываться кучер. – Что случилось?

– Она должна была приехать сюда.

– Кто «она», полковник?

– Почему она не приехала? Быстрее! Дорога когда-нибудь станет лучше?

– Когда доберемся до заставы.

– Слава богу. А далеко?..

Правая лошадь вдруг поскользнулась и упала на колени.

Экипаж накренился. Заглушая испуганное ржание, хрустнула ось.

Карету тряхнуло, Траска выкинуло с облучка в канаву. Полковник отбросил фонарь в сторону, чтобы не упасть на него, и услышал звон разбитого стекла. Сам Траск сильно ударился при падении, из легких едва не вышибло весь воздух.