Я ненавижу магические академии - Бронислава Вонсович

– Фьорд Кудзимоси, – с нежной улыбкой сказала я. – Спасибо вам за обед. И раз уж у нас теперь роман, – я сделала паузы и выжидательно на него посмотрела, но так как мой кавалер проявлял чудеса недогадливости, то пришлось продолжить, – то я разрешаю себя поцеловать.

И выразительно глазками указала в нужное место.

– Извините, фьорда Берлисенсис, – с ехидной улыбкой ответил он. – Но я так быстро переключаться не могу. Ведь еще с утра вы мне были почти как дочь, мои отцовские чувства еще остыть не успели. Думаю, мне нужно время, чтобы осознать свое счастье и привыкнуть к нему.

Нет, каков нахал! Этак пока он свое счастье осознавать будет, вполне может и суббота наступить. Правда, у нас же еще пятница впереди, он меня уже куда-то пригласил, значит, возможность провести сравнение еще появится. Но все равно обидно. Получается, что я к нему практически липну, а он от меня отказывается. Липну? Эта мысль привела меня в ужас. Получается, он мне нравится? Я искоса взглянула на своего спутника. Конечно, был он довольно хорош, но даже если бы не хвост, я все равно не стала бы рассматривать его в качестве будущего спутника жизни. Слишком явно в его лице проявлялись эльфийские черты, семья такое точно не одобрит. Я оглянулась на заманчивый уголок и украдкой вздохнула – такие у меня на него надежды были, а из ресторана так и вышла нецелованной. Переживать по этому поводу мне долго не дали. Не успели мы завернуть за угол…

– Тарни! – раздался звонкий голос.

К нам бодро цокала на шпильках эльфийка, явно из высокородных. Рассмотреть, что она уже не молода, можно было лишь вблизи – тонюсенькие гусиные лапки вокруг глаз были столь тщательно замазаны, что какой-нибудь мужчина на моем месте их и не заметил бы. Волосы, пожалуй, у нее не хуже моих были, разве что иссиня-черные. А вот одета она была в яркий балахон по новейшей моде, призванной как можно сильнее маскировать фигуру. Впрочем, вполне возможно, что как раз у этой фамильярной дамочки вполне было, что маскировать.

– Тарни! – возмущенно повторила она, подойдя к нам. – Что я вижу? И это после всех кандидатур, что я тебе предлагала? Какой ужас! В ней эльфийской крови и на нормальный анализ не хватит!

– Что вы такое говорите? – возмутилась я. – Я – чистокровный человек!

– Это вы кому другому будете рассказывать, милочка, – высокомерно протянула она. – Но меня вам не обмануть. Я даже каплю эльфийской крови чую. И прекрасно вижу, что в ваших предках потоптались мои сородичи. Правда, только на эту каплю и натоптали.

– Бабушка, ты же домой уехала, – недовольно сказал Кудзимоси. – Я тебя лично до телепорта провожал.

– Так не могу же я бросить своих единственных внуков на произвол судьбы? – возмущенно ответила ему эльфийка. – Как только вас оставишь, так и норовите с кем-нибудь неподходящим спутаться. К тому же, я тебе нашла новую невесту.

Она порылась в сумочке и вытащила магографию, весь оборот которой был заполнен убористым почерком, по-видимому, информацией о потенциальной кандидатке на деканский хвост. Кудзимоси поморщился. Странно, эльфиечку на портрете вполне можно было назвать миленькой. На мужской вкус, конечно. На мой – она слишком вызывающе показывала свои острые зубки. Да и глаз у нее косил. Левый.

– Бабушка, давай я зайду к тебе вечером, и мы это спокойно обсудим, без посторонних. Я сейчас несколько занят.

– На родную бабушку, беспокоящуюся о твоей неустроенной жизни, у тебя времени нет, зато на всяких молоденьких фьорд – предостаточно.

– Фьорда Берлисенсис – моя студентка, мы сейчас занимаемся передачей опеки над ее грифоном от ФБР нашей Академии.

– Студентка? – недоверчиво сказала эльфийка. – В самом деле? Ну хорошо, жду тебя вечером, – она окинула меня еще раз придирчивым взглядом и сказала. – Учтите, милочка, вам здесь ничего не светит. Вы – неподходящая партия для моего внука.

Она гордо развернулась на каблуках и ушла, гремя своими деревянными бусами в этническом стиле, которых на ней было превеликое множество. Мне оставалось только глупо хлопать глазами. Это я-то неподходящая партия ее хвостатому внуку?

– Извините, фьорда Берлисенсис, – произнес Кудзимоси, и не успела я подумать, как приятно, что он извиняется за хамское поведение своей бабушки, как он отошел на пару шагов в сторону и достал переговорный артефакт. – Она вернулась, – быстро произнес он туда.

В ответ раздалась длинная тирада, произнесенная явно лицом женского пола, но слов, к сожалению, я не разобрала, хотя и прилагала к этому определенные усилия. Как говорила моя бабушка, подслушивать нехорошо, но не слышать то, что само лезет в уши, – просто глупо.

– Так, фьорда Берлисенсис, – сразу после разговора сказал мне Кудзимоси, – давайте немного ускоримся, а то до вечера мы ничего не успеем.

– Вы настолько зависите от бабушки, фьорд Кудзимоси? – ехидно спросила я. – Как она сказала, что я вам не подхожу, так и решили от меня поскорее избавиться.

Да, меня глодала обида за недополученный поцелуй. И за Фелан. Как чай пить – так с ней, а как фотографии невест рассматривать – так в присутствии бабушки.

– Не волнуйтесь вы так, фьорда Берлисенсис, – ответил он не менее ехидно. – До субботы я точно не успею жениться на девушке, что мне бабушка подобрала. Так что наш роман в самом разгаре.

Начальник ФБР с обеда вернулся, подписал наши бумаги и даже лично отправил с нами своего подчиненного, чтобы проконтролировал. А то вдруг я лишний комплект белья возьму или не того грифона? Так и стояли за моими плечами возле одежного шкафа с одной стороны – офицер из Бюро расследований, с другой – декан, присутствия которого служака потребовал, как свидетеля. Рыться в собственных вещах под присмотром было очень неприятно, но зато существенно сократило время выбора. Так вместо ночной сорочки я схватила первую попавшуюся мне теплую пижаму, подаренную в свое время братом исключительно ради шутки. Думаю, он был уверен, что болотного цвета нечто с изображением лягушки я никогда не надену. Там ведь даже завалящего бантика не было, не говоря уже о кружевной отделке! Но из теплых ночных вещей у меня больше ничего и не было. Бальное платье тоже безжалостно было повешено в шкаф, а вместо него я взяла теплое шерстяное, уныло висевшее на вешалке. Оно, наверно, уже и отчаялось повисеть где-то в другом месте, но иной раз приходится жертвовать красотой в пользу практичности. Все равно под этой жуткой мантией и не видно, что на тебе надето, так хоть тепло будет.

Офицер ФБР придирчиво покопался в выбранных мной вещах, не обнаружил дополнительного комплекта белья, и это его настолько расстроило, что он сказал:

– У вас получилось на один предмет больше.

– Так я вместо ночной сорочки взяла пижаму, – пояснила я.

– Вот-вот, вместо одного предмета – два. Что-то надо оставить.

– И что, по-вашему, я должна оставить? – возмутилась я. – Верх или низ пижамы? Да это нужно считать как один предмет! Она же неразделяемая!

– В самом деле, офицер, – недовольно сказал Кудзимоси. – У вас просто будет указано пижама вместо ночной сорочки, одна штука. При этом количество непременно сойдется.

Офицер задумался, потом еще поспорил, но уже больше для приличия, и согласился.

– Видите, как вам повезло, фьорда Берлисенсис, – сказал Кудзимоси, – такую пижаму удалось добыть. Которая способна разбудить отцовские чувства в самой черствой душе. Вот в ней вас к Ясперсу и отправим, если он вдруг до матча вас не допустит. Тем более что он к почетному званию «отец» по возрасту намного ближе, чем я.

Хотела я ему ответить, что это не мешает ректору быть весьма привлекательным фьордом, вон с каким восторгом на него смотрела Элена на том самом, единственном, посещенном нами диспуте. Но потом решила, что Кудзимоси подумает, что я уже и определенного некроманта в свою коллекцию наметила, и промолчала. У меня вообще с ним разговаривать никакого желания не было. Пижамы, видите ли, в нем отцовский инстинкт подогревают, а фотографии прекрасный эльфиек – видимо, брачный. Шел он прямо передо мной и о чем-то негромко разговаривал с офицером, а я как завороженная наблюдала за движением его хвоста и почему-то думала о том, что им ведь не только отдирать нежелательных девушек можно, но и обнимать. Достаточно крепко обнимать, если уж у меня синяк на талии был. Какая, однако, занимательная часть тела…

– Интересно, хвост сразу при рождении дается или потом отрастает, как зубки? – подумала я и только потом с ужасом поняла, что сказала это вслух.

– Хотите заняться научными исследованиями в этой области? – не менее задумчиво сказал обернувшийся Кудзимоси. – Похвальное желание.

Нет уж, пусть исследованием в этой области эльфийки занимаются. Те самые, что на бабушкиной фотографии. И вообще, у меня уже навязчивое желание появилось провести повторное тестирование деканского поцелуя. И это вместо того, чтобы пытаться устроить свою собственную личную жизнь! Вот что меня сейчас беспокоить должно, а вовсе не всякие научные работы в области поцелуев и хвостов. Этак и до диссертации дойти можно… Ужас какой!