Поющая в репейнике - Анастасия Машкова

– Вот, Маша-растеряша, твой телефон! Едем!

Лишь в машине Маня включает телефон и видит два пропущенных звонка. Необычный, чужой номер, кажется, не московский. Она не слышала вызова, так как телефон был поставлен на бесшумный режим.

– Кто-то мне звонил в семь утра. Странно…

– Кому надо – перезвонит. Но это наверняка ошибка. Все время ошибаются люди! Я никогда не откликаюсь на незнакомые номера, – замечает Супин.

– Да, наверное… – соглашается Маня.

Но лишь успевает она прийти в контору и сесть за рабочий стол, как незнакомый абонент снова звонит.

– Да? – настороженно спрашивает Маня.

– Хех, Это Москва? Мария… хех? – раздается пыхтящий женский голос.

– Да, кто это?

– Вам знаком Трофим, хех, Седов?

– Да, конечно! – поднимается Маня, чувствуя неприятное покалывание в области солнечного сплетения.

– Это медсестра из больницы города Гагарина. Трофим Седов находится у нас в реанимации. Хх-ех.

– Что случилось? – Маня едва удерживает трубку.

– Авария. Ситуация серьезная. Если вы родственница, приезжайте скорее, хех. Если нет, то дайте нам телефон родственников. А то у него в телефоне все ваш да ваш номер.

– Да, я родственница! Я – единственная родственница! – кричит Голубцова…

Через полчаса водитель Супина уже гонит машину по Минской трассе. Но Мане кажется, что едут они страшно медленно, что Трофим не дождется ее, уйдет так же страшно, жестоко, неправильно, как Аля. И снова Маня чувствует вину и непереносимую тяжесть… предательства. Разумные доводы не действуют. Да, у Трофима опасная работа. Да, это могло произойти в любой день и час. Но произошло именно сейчас, когда Манина жизнь стала так круто меняться. Будто незримый хозяин ее судьбы схватил бестолковую девчонку за руку, притащил на место преступления и выкрикнул: «Вот, смотри, что ты делаешь с собой и жизнью близких! Порхаешь в иллюзиях и бросаешь то, что ценно по-настоящему…»

Маня старается отбросить эти неудобные докучные мысли и обращается к водителю:

– Скоро, уже скоро?

Пожилой и надменный дядька недовольно кривится.

– Да. И не нужно так нервничать. Дорога плохая, скользкая. Еще самим в аварию попасть не хватало.

– Да, извините, – бормочет Маня и снова молит лишь о том, чтобы машина ехала быстрее…

* * *

Трофим приходит в сознание. Он чувствует саднящую боль в голове, стянутой бинтами, как пыточным колпаком, и со стоном проваливается в забытье. Его преследует навязчивый сон, в котором события текут, как в замедленной съемке. Трофим отчетливо видит лица героев этого странного сна, который оборачивается страшной явью. Или нет, наоборот, светлая действительность превращается в кошмарное видение, и Трофим мучается тем, что не помнит, удалось ли ему хоть немного помочь…

Ему снится эта семья. Молодая стройная мать в короткой дубленочке и трое мальчишек-погодков, которые высыпали из маленького «ситроена», как горошины из стручка. Они затеяли возню на стоянке для большегрузных машин, где ранним утром решил остановиться Трофим: выпить крепкого кофе перед последним отрезком пути до Москвы. Обычно он не гнал фуру ночью. Но в эту ночь спать Седов не мог – маялся, даже сигарет купил, чего не случалось много лет, раскурил одну и бросил. И решил ехать…

Младшего сына мать отвернула к кустам и спустила с него дутые штанишки. Мальчишка вырывался, хохотал, что-то выкрикивал и совершенно не хотел заниматься делом, ради которого мама остановила машину.

«Какое богатство – три сына. Вот ведь богатство какое людям досталось…» – улыбался Трофим, завинчивая крышку термоса. Он наблюдал за детьми, бегающими вокруг его фуры, и думал, что через несколько часов окажется в своей крохотной пустой квартире. И некому ему будет позвонить, чтобы спросить: «Как вы там, мои бесценные?» Это был многолетний ритуал. Звонок, голоса родных женщин, покой на душе… Трофим звонил сначала Але, которая непременно жаловалась на ноги и голову, потом Мане, которая со смешком отговаривалась работой и называла его бесценным занудой.

И это было правильно и хорошо: они ждали его из рейса. Конечно, ждали.

В это холодное утро его никто не ждал. И это было странно и больно. Неправильно это было, нет…

Трофим осторожно вырулил со стоянки, увидев в боковое зеркало, что молодая мать усаживает на заднее сиденье своих «горошков».

«Как она пристегивает их троих, интересно?» – мелькнуло в его голове.

Седов порядком разогнался. Но «ситроен» нагнал его уже через несколько секунд и буквально насел на фуру. «Ладно, мадам, прошу покорно», – хотел моргнуть он поворотником, чтобы маленькая легковушка обошла его слева, но в эту минуту Трофим увидел громаду лесовоза, которого будто сносило на встречную полосу.

– Да ты что, брат, очумел?! – буркнул себе под нос дальнобойщик и понял, что лесовоз через мгновение окажется на его пути. Трофим видел, что успевает проскочить, рванув вправо. Худшее, что может произойти, – встречная машина заденет хвост рефрижератора. И неминуемо встретится с «ситроеном»… Трофим ничего не решал, потому что на принятие решений не было никакого времени. Он просто дернул руль влево, отпустил педаль газа и закрыл глаза.

«Только бы она успела уйти на обочину, только бы…» – мелькнуло в его голове, и после короткой дикой вспышки все стихло и погасло…

* * *

В приемный покой больницы города Гагарина прорывается съемочная группа местной телестудии. Им необходимо взять интервью у врачей, наблюдающих водителя Седова. Молодая вертлявая корреспондентка, вооруженная микрофоном, и флегматичный, но упорный парнишка-оператор ни на шаг не отступают с крыльца – линии обороны, которую держит больничный охранник.

– А я вам говорю – не положено! В реанимацию с уличной инфекцией и этими еще, вашими бандурами! – отмахивается от микрофона крохотный тощий охранник, тело которого, кажется, сглодала неистребимая природная ярость.

– Вот, пожалуйста, Игорь Александрович, двери ломают! – жалуется он вышедшему на крыльцо реаниматологу, который, похоже, решил смилостивиться над журналистами.

– Ну, давайте ваши вопросы, – кивает молодой и симпатичный врач корреспондентке, и та с энтузиазмом сует ему под нос мохнатый микрофон:

– Скажите, есть ли шансы у Трофима Седова на выздоровление? Уже сегодня весь город только и говорит об удивительном поступке, даже подвиге этого водителя, принявшего на себя удар лесовоза и загородившего легковушку с женщиной-водителем и тремя ее детьми.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});