Одиночество героя - Анатолий Афанасьев

Кармен спросила:

— Вас что-то опять не устраивает? Да вы капризный клиент. Одна морока с вами.

— Почему не устраивает, все устраивает, все отлично, — он подошел к любезной парочке, покопался в своей «визитке». — Хочу отблагодарить. Сейчас покажу что-то интересное. Вам понравится… Вот!

Он прилепил к кисти Звонаря желатиновую капсулу с микроскопическим пластиковым жалом — новейшая разработка техотдела «Вербы», получившая второй приз на выставке современных шпионских аксессуаров в Стокгольме. Там она выставлялась почему-то на стенде японской фирмы «Сюдзуко». Слегка надавил — и в кровь Звонаря впрыснулась микродоза препарата «Омега», тоже, кстати, ноу-хау «Вербы», но уже химического подотдела. Бедный директор «Грез» не успел понять, что произошло, лишь злобная ухмылка на роже плавно сменилась блаженной гримасой. Вырубился в мгновение ока. Обмяк, просел под тучными телесами Кармен Ивановны, как студень.

— Ты его убил? — озадачилась бухгалтерша.

— Пока нет… Может, попозже. Дай поскорее ключи, дорогая.

— Какие ключи?

— От камер в подвале, от сейфов, да вообще все, какие есть.

— Меня тоже убьешь?

— Нет, только усыплю.

Бухгалтерша переместилась с колен Звонаря на диван, брезгливо его отпихнув. Бедолага повалился на бок, выдув носом красивый розовый пузырь.

— Чувствовала, что-то не так, — сказала Кармен.

— Давай ключи, тороплюсь.

— В здании полно охраны, на всех таблеток не хватит.

— Ничего, справлюсь. Давай ключи.

Они встретились глазами, и у бухгалтерши появилось ощущение, что она погружается в вечную мерзлоту.

— Ты пришел за девкой?

— Да.

— Даже если убьешь нас обоих, тебя найдут.

— Мадам, вы начинаете меня раздражать.

— Ключи в сумочке. Вон на столе.

Климов открыл сумочку, вытянул бренчащую связку: стальное колечко, с нанизанными отмычками; в прошлом веке такими ключами запирали от слуг съестные припасы да фамильное серебро, теперь за хитроумными запорами укрывали наркотики, деньги и трупы.

Легкая, как девочка, Кармен метнулась к двери, но оступилась на ковре и шлепнулась на пол. Климов помог ей подняться, довел обратно до дивана.

— Ты не представляешь, скотина, на кого замахнулся, — прошипела Кармен, потирая ушибленный бок.

— Почему не представляю. Хорошо представляю. Гарий Хасимович — уважаемый человек, ему пальца в рот не клади. Три года назад всех чумаков под корень вывел. Но, дорогая Кармен Ивановна, уверяю вас, на каждого Гария Хасимовича рано или поздно находится другой Гарий Хасимович, который откусит ему нос… Вот этот ключик от чего?

— Уж не ты ли тот кусака? — Кармен редко проигрывала, но еще реже падала духом. Она уже решила для себя: налетчик либо безумен, либо чрезвычайно опасен: в любом случае надо попробовать подольститься. Кто знает, как повернется дальше. Сегодня встретились на узкой дорожке, завтра лягут в постель. Всяко бывает.

— Эти два от боксов, эти от сейфов, эти кодовые, — меланхолично, никуда не торопясь, перебирал ключи Климов. — А вот этот, серебряный, с зубчиками, куда?

Кармен загадочно улыбалась, оперевшись локтем на уснувшего Звонаря, как на валик.

— Девку без меня не возьмешь, миленький. Не надейся. Зато я могу помочь на определенных условиях. Хочешь знать, на каких?

— У нас в префектуре говорят: не верь глазам своим, верь только страховому полису… А, понял! Ключик от тайника. Чудесная шкатулка со световой сигнализацией. Шведский проект. Корпус с титановым наполнителем. Космический материал. Выдерживает практически любую термоагрессию. Как неосторожно, мадам! Хранить такое сокровище на общей связке. Тайничок скорее всего для домашнего пользования, верно?

Кармен ощутила полузабытое наивное девичье желание выцарапать насмешнику глаза. Но она понимала, что вряд ли получится. Вон даже до дверей не сумела добежать. Если она была ведьмой, то пришелец не иначе как ведьмачий сынок.

— Квартирка на Шаболовской, Кармен Ивановна? Наведаюсь как-нибудь, когда все утрясется.

Бухгалтерша сделала последнюю попытку поладить миром.

— Не веришь мне, соколик? Подумай, какой резон обманывать. Спасти хочу. Куда пойдешь один? Там охранники, сигнализация, привратник. Все ведь продумано. Девку не возьмешь, а голову оставишь.

— С чего вдруг решила помочь?

— Огласки не люблю. Да и с Шалвой у меня свои счеты. И девка хорошая, пусть поживет.

Взглядом посулила больше, чем словами. Видишь, вещала ее улыбка, мы почти вместе, почти в любовном сговоре. Климов не остался равнодушен.

— У вас щедрое сердце, мадам, — заметил он уважительно. — Позвольте руку.

— Но это — не смерть?

— Нет, всего лишь сон.

Бесстрашно потянулась, и он вдавил в мягкое нежное предплечье желтую ампулу с острым хвостиком. В помутившихся черных зрачках успел разглядеть отражение Вселенной. В его понимании эта женщина была существом космическим, не поддающимся дрессировке. У таких в новой России большое будущее. Потому что она из тех, кто не умеет плакать. Во все века они рождались сиренами, колдуньями, амазонками, эриниями, и если обретали на какой-то срок человечий облик, то прибирали к рукам все, что можно окинуть взором.

Кармен Ивановна по какой-то тайной прихоти осела в «Грезах», а могла бы, конечно, возглавлять женский комитет в Государственной Думе или стать советником президента. Преград на земле для нее не существовало, кроме вот этой желтой ампулы, ненароком присосавшейся к плечу.

Из уважения Климов поудобнее устроил ее черноволосую голову на бедре посапывающего Звонаря и, оглядевшись — ничего не забыл? — покинул кабинет.

Скорым шагом, счастливо улыбаясь, он направился к ближайшему охраннику. Тот глядел удивленно — тридцатилетний детина с мозгами куренка.

— Сиди, сиди, пацан, — весело зашумел Климов, — вот хозяин велел передать…

Протянул руку, парень в ответ машинально подал свою, и Климов припечатал к жесткой ладони третью ампулу, но это был далеко не весь запас сюрпризов, который хранился у него в визитке. Второй охранник издали с любопытством следил, чего там переслал Звонарь напарнику, а когда опомнился, увидел дуло автомата, направленное в живот. Услышал спокойную команду:

— Брось машинку на пол — и ни одного лишнего движения!

Забавно следующее. Впоследствии этот охранник (прожил-то он недолго) не мог толком объяснить ни себе, ни людям, почему не сделал ни малейшей попытки к отпору. Расстояние допускало маневр, а боевого опыта ему было не занимать. Но не сделал — и все. Послушно положил автомат и терпеливо ждал, пока усатый налетчик приблизится. Видел, как повалился со стула напарник — медленно и как-то уныло. Его заворожила необычность происшествия. Он спросил у Климова:

— Ты чем его убабахал, браток?

— А-а, потом расскажу, — ответил Климов. — Ну-ка, повернись к стене.

Детина встал боком, готовясь все же, как он помнил, заехать бандюге каблуком по колену, но не успел. Климов, чтобы сэкономить дорогое снадобье, обрушил ему на череп автомат, ухватя его за ствол, как дубинку. Он уже погрузился в зловещее состояние разрушителя и больше не испытывал ни сомнений, ни жалости. Все его действия были строго определены конечной целью.

В гостиной Зиночка Букина развлекала двоих молодых людей любезным разговором, остальные молодые люди к этому часу куда-то рассосались. Стерео изливалось сумрачной прелюдией Рахманинова, что озадачило Климова. В этом была какая-то несуразность, Рахманинов никак не подходил к чарующей обстановке «Грез». Он был из другого, забытого, одухотворенного мира. Зиночка и молодые люди пили коктейли, и один из них, хохоча, как раз вылил бокал Зиночке на грудь. Она тоже беззаботно смеялась, но, увидя Климова, мгновенно умолкла.

— Подождите, мальчики, сейчас вернусь. Клиента мигом обслужу.

Мальчики глубокомысленно закивали, понимая, что сначала работа, а уж потом удовольствие.

— Сыми с него стружку, Зинуля, — напутствовал один. — И бегом обратно. Без тебя пить не будем.

Возле лифта Климов проинструктировал Зиночку. Ей надо было отвлечь привратника. Пококетничать с ним, покрутиться рядом. Если тот что-то заподозрит и захочет поднять тревогу, то помешать ему. Если помешать не удастся — лететь сломя голову в подвал с предупреждением.

— Справишься, Зинок?

Букина обрадовалась простоте задания.

— Дядя Шурик давно на меня глаз положил. Но вообще-то у нас не положено с обслугой трахаться.

— Никто тебя не заставляет. Просто погутарьте, обменяйтесь мнениями о погоде, выпейте по рюмочке… Минут на десять его займи, не больше.

Загипнотизированная Букина осмелилась спросить:

— Вы не обманываете меня? Вы вернетесь за мной, когда все кончится?

— Безусловно, — сказал Климов.