Рейтинговые книги
Читем онлайн Спасатель. Серые волки - Андрей Воронин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 78

Но умение Марты Яновны решать сложные вопросы и договариваться с людьми было сродни искусству хождения сквозь стены. Увы, в данном конкретном случае толку от ее способностей и личного обаяния не получилось никакого, что Женька и констатировал, перелопатив последний бумажный ворох в самом дальнем, темном и затхлом углу подвала. Это был выстрел из пушки по воробьям – что, собственно, он и подозревал с самого начала. Искать надо было не здесь и не так; отделы кадров жилищных контор, архивы адресных бюро и паспортных столов – все это было не то, потому что прошло слишком много времени. Но разве со взрослыми поспоришь?

Взять для примера хотя бы того же Андрея. (Брать для примера Марту Яновну Женька не рисковал, подозревая, что не сумеет эффективно ей противостоять даже в собственном воображении – так сказать, на своем поле.) Так вот, после убийства матери и своего освобождения из следственного изолятора Андрей переселился к Женьке. Женька против этого ничего не имел – их связывало много воспоминаний, которыми не поделишься с посторонними, мужиком Андрей Юрьевич был вполне себе нормальным, да и вдвоем, как ни крути, веселее (хотя термин «веселее» применительно к ситуации выглядел не вполне уместным, из песни слова не выкинешь: вдвоем действительно было веселее, и иногда они даже смеялись, вспоминая забавные случаи из своих недавних совместных похождений). Кроме того, было ясно, что Липский опасается за свою жизнь и у Женьки, попросту говоря, прячется, против чего Соколкин, опять же, никоим образом не возражал.

В смерти матери Женька его не винил, понимая, что ее гибель стала следствием крайне несчастливого стечения обстоятельств. Андрей просто выполнял свою работу, мать просто пришла его навестить, потому что соскучилась, и ей не посчастливилось столкнуться с кем-то, кто в это самое время тоже выполнял свою работу. Вот этого «кого-то» Женька с удовольствием вздернул бы на фонарном столбе – не в фигуральном смысле, а собственноручно, на хорошей, прочной, добросовестно намыленной пеньковой веревке из хозяйственного супермаркета. А Андрей Липский в этой ситуации для него был просто товарищем по несчастью – и хорошо, что старшим, поскольку являл собой надежное плечо, к которому в случае чего можно было прислониться.

Плохо было, что после выхода из тюрьмы он практически непрерывно пил. В тот, самый первый, раз, явившись к Женьке на третий день после похорон, он был изрядно навеселе, и с того мгновения Женька ни разу не видел его трезвым. От высказываемых в более или менее деликатной форме советов притормозить он просто отмахивался. До аргументов типа «Молчи, сопляк, не твоего ума дело!», слава богу, не доходило, но общий смысл его отговорок был примерно такой. А беспредметные ссылки на какой-то дурацкий «стиль пьяной обезьяны», будто бы почерпнутый из арсенала боевых искусств шаолиньских монахов, повторялись так часто, что со временем начали Женьку просто-напросто бесить.

Вот как с ним, таким, спорить?

Спорить было трудно еще и потому, что Андрей, явно что-то зная о причинах произошедшего в клинике убийства, наотрез отказывался делиться с Женькой информацией. Вследствие этого всякий раз, ввязавшись в спор, Соколкин очень быстро обнаруживал, что опять выставляет себя крикливым дураком. Потому что, испытывая острую нехватку исходных данных, эти данные поневоле, незаметно для себя начинаешь выдумывать. А потом, исходя из ложных предпосылок, несешь сущую чепуху – потому что думал не о том, не так и придумал, разумеется, совсем не то, что следовало бы придумать. В общем, сплошное сочинительство, по части которого тягаться с профессиональным журналистом Липским Женьке Соколкину нечего было и думать.

Но все это была ерунда на постном масле. Главное, из-за чего Женька терпеливо сносил пьяный храп Липского и его холостяцкую привычку повсюду разбрасывать свои грязные носки, заключалось в том, что он искал убийц мамы. Иногда начинало казаться, что он просто завивает горе веревочкой, пытаясь утопить свою боль в бочке с коньяком, но это было не так: он искал не переставая, хотя продвинулся пока явно не так далеко, как хотел бы.

Вчера ему кто-то позвонил, и нынче с утра он укатил на такси, как обычно не потрудившись объяснить, куда и зачем направляется. Вместо объяснений Женьке было дано очередное бессмысленное задание: порыться в архиве паспортного стола с целью выяснить имена одногодков Валерия Французова, которые проживали с ним в одном дворе в начале восьмидесятых годов прошлого века. На этот раз, вопреки обыкновению, Женька получил и кое-какую дополнительную информацию – правда, косвенную: по ходу поисков ему было предложено выяснить, действительно ли в числе дворовых приятелей будущего олигарха был парнишка по имени Владимир Винников, а еще – как звали сына дворничихи, которая следила за порядком в интересующем Липского дворе. «Храбрый Портос и любезный Арамис», – изложив суть поручения, мрачно пробормотал Липский. Прозвучало это, казалось бы, непонятно, но Женька прекрасно все понял, живо представив себе компанию огольцов, с гиканьем носящихся по двору и тычущих друг в друга прутиками: защищайтесь, сударь! Судя по прозвучавшим именам, интересующая Андрея Юрьевича гоп-компания состояла из четырех человек, одним из которых был застреленный в клинике вместе с Женькиной матерью арестованный финансист Французов. Если Женькина догадка была верна, в упомянутой мушкетерской четверке он играл роль либо Атоса, либо д'Артаньяна; впрочем, к делу эти детские забавы явно не относились, и Женька выбросил их из головы.

Исчерпав богатые, но отнюдь не безграничные возможности, предоставленные ему архивным подвалом, Женька со смесью облегчения и разочарования покинул это неприятное место. Толстая капитанша в ответ на его «спасибо, до свидания» только кивнула, не переставая жевать, и пробормотала что-то невразумительное. Улица встретила его теплом, особенно приятным после промозглой сырости подвала, и обдала запахами прибитой дождем пыли, зеленой листвы, горячего асфальта и выхлопных газов. Оказалось, что уже вечереет; зарядивший с утра дождик давно прекратился, небо очистилось, и о недавнем ненастье напоминали лишь быстро подсыхающие лужицы и темные пятна влаги в трещинах асфальта и вдоль бордюров, куда намело пыли.

Женька посмотрел на наручные часы, которые случайно нашел в ящике комода во время переезда на новую квартиру и с тех пор носил, почти не снимая, как память об отце. Часы были механические, на удивление точные и еще ни разу его не подводили. В данный момент этот надежный прибор беспристрастно свидетельствовал о близком наступлении транспортного паралича, который в Москве по старинке стыдливо именуют пробками.

Оглядевшись, Женька быстренько проложил в уме маршрут до ближайшей станции метро, а потом, одумавшись, хлопнул себя ладонью по лбу: вот же голова садовая! Самокритика в данном случае выглядела вполне оправданной: если Женька не ошибался, отсюда до дома, где когда-то жил с родителями будущий министр экономики Российской Федерации, было полчаса, от силы сорок минут быстрой ходьбы – едва ли не столько же, сколько до метро.

Он таки не ошибся: дорога заняла тридцать две минуты, не считая секунд. По истечении этого мизерного по московским меркам промежутка времени он миновал длинную сводчатую арку, пронзавшую толщу старого, сталинской постройки, дома, и вошел в затененный буйно разросшимися, поднявшимися до третьего, а местами и до четвертого этажа липами двор. Земля под деревьями была вытоптана, как колхозный ток, многими поколениями здешней ребятни, воздух звенел и дрожал от детских воплей. «Я Бэтмен!» – азартно верещал пацан лет пяти или около того, носясь по двору кругами и трепеща распахнутыми крыльями завязанной узлом на шее цветастой тряпицы, изображавшей по замыслу плащ упомянутого супергероя. «Я Джокер!» – выскочив ему наперерез из-за дерева, не менее азартно сообщил другой недомерок и не мудрствуя лукаво огрел Бэтмена по макушке кривой суковатой веткой. Сухая ветка эффектно переломилась пополам; под липами завязалась нешуточная драка, кончившаяся раньше, чем Женька собрался вмешаться и развести чересчур глубоко вошедших в образ адептов Добра и Зла по углам ринга. Адепты разошлись сами, ревя на весь двор и размазывая кулаками по щекам перемешанные с серой пылью слезы. Насколько мог судить Женька, сражение обошлось без жертв и серьезных увечий.

Словом, жизнь шла своим чередом, вот только в мушкетеров тут больше не играли: на смену четверке благородных удальцов пришли другие герои.

Сориентировавшись на местности, Женька привел в порядок свой нехитрый гардероб, пригладил ладонью непослушные вихры и, заранее вежливо улыбаясь, направился к скамейке, на которой с удобством расположились одна средних лет тетка и две бабуси, младшей из которых, на взгляд Женьки Соколкина, было лет семьдесят, а может, и все сто.

1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 78
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Спасатель. Серые волки - Андрей Воронин бесплатно.

Оставить комментарий