Предтечи Зверя. Алёна - Леонида Подвойская

– Пощади! пощади и помилуй! Никогда больше! Никогда! Думаешь, это блажь у меня? А кому из мужиков я нужна такая? У меня двое детей, и то мужики по большой пьяни… А потом оба сбежали. Наутро! Но… Моя вина! Моя вина! Никогда больше! Детей жалко!

– А чужих? Таких как я?

– Но я же… Я же… Пощади!

– Ладно. Встаньте. Руки вот сюда, на койку, пожалуйста.

И сержант с изумлением увидела, как из тонких пальчиков девушки, протянутых над её распухшими ручищами, полились тонкие лучики.

– Вот и всё.

– Всё?

– Да, сейчас опухоль начнёт спадать и скоро совсем пройдёт. Но если вы вновь к кому -нибудь, как ко мне…

– Не будет этого! Ох, не будет! Спасибо тебе, - пообещала женщина, наблюдая, как её клешни начали уменьшаться в размерах. - Если что будет надо… пределах дозволенного, конечно…- продолжила она, поспешно выходя из камеры. Ведь кто её знает, эту ведьму. Ещё что опять не понравится и нашлёт какую проказу.

– Спасибо, но мне пока ничего… - начала девушка, но дверь камеры уже захлопнулась.

– Вот, док! И не док ты, а так…, - уже набравшись наглости потрясала через некоторое время сержант своими руками перед носом полицейского врача. - Ишь ты: " Перед смертью! Не знаю противоядия!" А девка эта без всяких противоядий!

– Это она? Во даёт! - восхитился врач, несмотря на язвительный тон сержанта. - Эй коллеги, может, и этих, из шестой, не отправлять, а к новенькой на исцеление? - отмахнувшись от злорадствующей женщины, он кинулся к врачам, хлопотавшим над скрюченными татуированными телами.

– Нет, коллега. Их не на исцеление, их на исповедь. По всем показателям, какой-то яд, типа нервно - паралитического. Словно выжигает нервы. С периферии к центру. Сейчас же отправляем, хотя - не жильцы. А между нами - врач отвёл в сторону коллегу - пусть подыхают. Мразь ещё та.

Вошедший в камеру Алёны "федерал" сразу не понравился девушке. Низенький даже для представителей этого народа, он был ни стройным, ни гибким, а каким-то иссохшим что-ли. Гадкое угреватое лицо с подвижными губами. Нижняя, брезгливо искривившись, отвислая, верхняя, приподнятая, будто в оскале. Вместе - приоткрытый в брезгливом оскале рот с жёлтыми прокуренными зубами. Глаза на выкате. Наглый взгляд. Впалые щёки. И какие-то мерзко-маленькие, крысиные ушки. Чем-то он был похож на Алёниного одноклассника Игоря. Тот при такой внешности был переполнен ядом и постоянно готов к подлостям. Этот, федерал, видимо, тоже. Он молча постоял у входа, бесцеремонно рассматривая девушку, затем вихлястой походкой, раскачивая своими иссохшими бёдрами, подошёл и уселся рядом с девушкой на койку.

– Будем знакомится, - изобразил он улыбку.

" Гиена" - вспомнила Алёна. Точно, всё вместе создавало образ гиены. Всё же отличался он от одноклассника. Того они звали

"Шакалёныш". И ещё "Гадёныш". Это подходило и к нынешнему.

– Я сотрудник эээ одной государственной организации, защищающей безопасность государства. Как меня звать, тебе знать не обязательно, будешь ко мне обращаться: "господин офицер".

" Что-вы, что-вы, какие мы" - подумалось Алёне. Этот хлыщь, в свои двадцать пять лет, получил, наверное, лейтенанта и теперь важничает. Она вспомнила, как надувался гордостью один из выпускников их школы, приехавший домой уже не в курсантских, а лейтенантских погонах.

– О себе скажу, что я веду особо важные дела и в отношении особо опасных преступников, угрожающих основам нашего государства. поэтому, если я здесь и беседую с тобой, то ты вляпалась в очень гадкую историю.

– Я это знаю, - вздохнула Алёна. - Скажите, а эти… публичные дома, эти банды, они действительно так опасны?

– Какие публичные дома, какие банды?

– Ну, я же рассказывала. И если вы приехали, значит…

– Я расследую факты группового убийства и увечий. По нашим данным, у тебя имеется какое-то эээ пока неустановленное оружие. Или газ, или ещё что… И это ты мне расскажешь, правда? И это будет серьёзным смягчающим обстоятельством. может, даже, исключительным. Во всяком случае я смогу ходатайствовать перед присяжными…

– Это что? Меня судить будут?

– А ты думала, за пять убийств награждать?

– Но они же первыми! Они… Я же рассказывала.

– Я знаю, слышал. Читал - поправился он. На самом деле "господин офицер" прослушал записи бесед арестованной с начальником полиции и " наедине с защитником". - Но меня это не интересует. Это всё - здешнему следователю. Моя проблема и мой вопрос - где оружие.

– Да нет никакого оружия! Я же говорила…

– Послушай, детка - начал терять терпение собеседник. Те, с кем я общался по долгу службы зовут меня Челюсти. И знаешь почему? Пережую, выдавлю все соки, выдавлю всю правду, а потом выплюну. Но, думаю, нам с тобой это не понадобиться, правда?

– Правда, - согласилась Алёна, рассматривая гадёныша внутренним зрением. Она тоже начинала терять терпение. А эти намёки напомнили ей про избитого Фернандо. У этой Гиены был на удивление здоровый организм. Все органы. Но ничего. Проучить можно. Только легонько, - вспомнила она, что происходит при её необузданном гневе.

– Скажите… эээ… господин офицер. Вы не страдаете эээ анурезом?

– С чего это ты взяла? - аж подпрыгнул офицер.

– Ну, мне кажется, что вы… эээ мочитесь и дома в койку, и при начальстве и при подчинённых.

– Бред какой-то! Ты что? Издеваться? Господи! Господи Боже!

Последних три слова он уже прошептал, глядя, как расплывается пятно на его брюках.

– Я же говорю. И теперь всегда, при девушках, при подчинённых и особенно, при начальстве…

Гиена с каким-то повизгиванием вылетела из камеры, а Алёна, довольно улыбаясь, растянулась на койке. Этот тоже наверняка прибежит молить о пощаде. С таким заболеванием он уже не офицер. А власть любит. Договоримся. А что если поискать остальных? Ведь Фернандо я нашла. И девушка продолжила мысленно ощупывать камеры.

Капитан полиции и федерал встретились позже назначенного срока. Оба были хмуры и озабочены. И всё-же коп с удовлетворением рассматривал физиономию представителя нелюбимого им ведомства. Впервые с это гиенной морды съехала эта смесь самоуверенности, безгрешности и брезгливого отвращения к окружающим. Он был чем -то потрясён и напуган.

– Ваш бос звонил? - высказал догадку кэп.

– Нет. Ещё нет.

– Тогда подождём. Я получил указания… о которых вы должны узнать от вашего шефа. До этого можем поговорить о других задержанных. Думаю, что их следует уже отпустить. Мой босс считает, что…

– Господин капитан, они числятся за нами. И решение о них буду принимать я! - вновь обретая самоуверенность, скривил свой рот Гадёныш. Но в это время зазвонил телефон.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});