Старая развилка (СИ) - Шолох Юлия

Она была одна. Тихая и неподвижная, как выползшая из чащи лесная нежить, что пожелала погреться у человеческого огня.

Галя подошла и молча уселась рядом.

— Поздно ты, — сообщила Килька, не отрывая глаз от пляшущего пламени. — Пиво уже закончилось.

— Я не хочу пива. Вот у нас медовуху делали сладкую, от нее бы не отказалась… А, ладно! Ты почему здесь одна, братья где? Вы вроде завтра уходите или я путаю?

— Нет, не путаешь, завтра с утра они идут в патруль.

— А ты?

— Тут пока останусь, дело есть.

— Какое?

— Секрет, — заявила Килька.

— А где они тогда?

— Ронька пошел пиво искать, вдруг еще не все выпили. Хотя лучше бы не нашел, такая гадость, скажу тебе… Вино куда лучше. А ПП вон, — они кивнула вперед. — Танцует. Видишь?

Галя посмотрела вперед и увидела… Круг молодежи и ППшер, наклонившись к стоящей рядом девчонке, говорит ей что-то почти в самое ухо. Потом поворачивается ко второй, стоящей с другого боку. Эту даже осторожно придерживает за локоток.

Галя зло сжала губы.

— Не расстраивайся, все они такие… Думают не тем местом. Кабели долбанные, чтоб им…

Остальные слова завязли на языке. Килька смотрела совершенно бесовскими глазами.

— Ты что, Галя? Сказочница. Следи внимательнее.

Галя послушно уставилась на болтающую троицу. Вот ППшер широко улыбается и наклоняется к девчонке ближе. А она едва заметно отодвигается.

— И что ты хочешь сказать? — гадать Галя не собиралась. Нужно ослепнуть, чтобы перепутать парня, который клеит девчонку с парнем который просто пошел потанцевать!

Килька грустно усмехнулась.

— Все эти девчонки его боятся, Галя. Жутко боятся. И его и Роньку. Даже сейчас, пьяные — бояться. И он это знает.

— А зачем тогда…

— Думаешь, ему приятно общаться с теми, кто считает его убийцей? Душегубом? Просто он пытается хоть что-то изменить. Не переживай, он не только с девчонками болтает. Просто девчонки отходят не так быстро, как парни. Представь, Галя, для сравнения — ты сейчас поднимаешься, идешь и приглашаешь любого молодого человека на танец. Рискнула бы?

— Угу, а то дел больше нет, только ноги бить с кем ни попади!

— Отличная отговорка! Не рискнешь… Твое дело. Вот и я… иногда думаю, что братьев здесь никогда не примут за своих, как приняли тебя и Степана. С ними общаются, смеются, помогают, вежливо, но равнодушно, как чужакам. Как бы они не старались. Ничего не получится. И они оба это знают.

Галя вернулась к людям у костра. Да, теперь, после Килькиных слов картина выглядела совсем иначе. Девчонки разговаривали с ППшером, улыбались, но даже пошатываясь, старались удержаться на ногах, чтобы к нему не прикоснуться, хотя остальным с удовольствием позволяли себя поддерживать. Вне всяких сомнений отойди ППшер подальше все только вздохнут с облегчением.

— Ну, не знаю.

Проходящий мимо парень перехватил соседку ППшер и та охотно дала себя увести. Еще немного постояв в одиночестве, ПП развернулся и направился на горку, где сидели девчонки. Упал между ними, расставил руки и обхватил за плечи обеих.

— Скучаете тут? — с глуповатой улыбкой спросил. Ответа не ждал.

— Эх, девчонки, как же я их люблю!

— Кого? — недовольно спросила Галя, впрочем, не пытаясь отодвинуться от висящей на шее руки.

— Всех этих людей… Старосту их придурошного. Весь их совет, застрявший в песочнице. Молодежь эту непуганую. Соседку, которая поит меня квасом. Так… Кого еще? Сашку, который все время на рыбалку зовет.

Галя наклонилась вперед и спросила у Кильки.

— Он о чем?

Та тоже наклонилась вперед.

— Понимаешь…

— Понимаешь, Галя, — перебил ППшер. — Наши мудрые старцы решили, что местным ничего не угрожает. Прошлый раз чужаки приходили пять лет назад. Этих мы… нейтрализовали, значит, еще несколько лет боятся нечего. Ну а после надо просто перехватить очередную груППу. Легче легкого!

— А вы так не думаете? — уточнила Галя.

ППшер фыркнул и развернулся к Кильке. Пьяно ей улыбнулся.

— Ну как сказать, — Килька старательно подбирала слова. — Если очень коротко, то одна пропавшая экспедиция — это случайность. А вот две пропавших — уже система. В появлении системы всегда виноваты люди. А ищут нас совсем не дураки.

Галя очень хорошо поняла, что они хотят сказать. Слишком хорошо, потому что прекрасно помнила тех существ в лесу и как они обращались с собственным рабом и пойманной Килькой. А все женщины у них рабыни без вариантов.

— Сколько у нас времени? — севшим голосом спросила.

ППшер снова повернулся к ней и пьяным его лицо уже не выглядело.

— По нашим подсчетам, до весны. Вся надежда, что до тех пор удастся уговорить местных главарей хоть на какие-нибудь активные действия.

— Но почему они не верят? Ведь каждый скажет, что деревне грозит… Да мы попросту в дерьме по самые уши!

Килька с сожалением качала головой.

— Галя… Они как будто в детство впали. Ведь когда-то годы сидели в крепости своей, выжили, убивали тех, кто нахрапом лез. А тут будто другие люди перед нами — будто они все неприятности в прошлом оставили и думают, если о них не вспоминать, то ничего плохого и не случиться. Все рассосется само, без вмешательства, всего-то нужно немного подождать. Мы не понимаем… они вроде и слушают, а как будто мимо ушей пропускают. Мы просто уже не знаем, что делать. Как убеждать.

— Т-с-с-с, — вдруг прошелестел ППшер, прижимая их головы к себе и смотря вперед. От костра кто-то поднимался. Не Ронька, фигуру которого Галя вполне могла отличить от фигур посторонних людей. Когда незваный гость подошел ближе и немного развернулся в сторону огня, она с удивлением узнала в нем Стаса. Из темноты кроме лица высветился ворот расшитой темной нитью рубахи. Какие-то звери, вроде белок и ветки орешника.

Он кивнул Кильке с Пшером и повернулся к Гале.

— Привет. Пошли, потанцуем?

— Извини, я сейчас не могу.

Стас посмотрел прямо на ППшера, который тут же пьяно повис на своих живых опорах.

— Почему?

— А ты не видишь, что ли? Мы разговариваем, — ППшер демонстративно притянул Галю ближе. Стас резко перевел на нее глаза. Орешник зашевелился, когда шея и плечи под ним напряглись, превращаясь в камень.

— Иди, Стас, я попозже подойду, — сказала она, пытаясь смягчить двусмысленную ситуацию. Собственно репутацию портить уже некуда, но все равно неприятный осадок остается.

— Ага, иди, иди, — пьяно повторял ППшер Стасу вслед. Когда тот отошел далеко, его голос приобрел острую горечь.

— Конечно, нафиг он нам нужен, правда, Галя? Он же не просто танцевать хочет, да? Наверное, потом пригласит на берег прогуляться, где трава помягче и…

Килька быстро закрыла ему рот ладонью. Через несколько секунд убрала — ППшер молчал.

— Ну ты и придурок, — устало сказала Галя. Впервые уловила легчайший запах перегара — и совсем он не был пьян!

— И все равно, — бормотал ППшер. — Я их вытащу… не знаю, как. Я и дурака этого люблю, он псих такой на охоте меня спасать полез, когда думал, что кабан меня задел. Дурак! Какой дурак! Они все тут… слегка ненормальные. Разве я думал когда, что мне попадутся единственные люди, которые заслужили того чтобы выжить и начать сначала? Которые молятся куску дерева и не сдают треть добычи во благо каким-нибудь бездельникам-жрецам? Которые не чистят свою совесть за деньги? Людей, которые своим богам не рабы, а дети? Что какой-то молодой и красивый глупец броситься рисковать жизнью ради такого пропащего человека, как я? А знаешь Галя, пять лет назад все, кто участвовал в убийстве пришельцев потом месяц сидели в лесу в одиночестве, чтобы очиститься. Пахали с утра до вечера, мяса не жрали, ни к женам не прикасались, ни к детям, чтобы не навредить. Мне пришлось бы сидеть всю оставшуюся жизнь!

Он отпустил Галю, наваливаясь целиком на Кильку. Обнял и что-то тихо зашептал в шею.

— Ронька сейчас вернется, — мягко отвечала она, — и пойдем. Вам нужно выспаться.

Галя решила, что теперь здесь лишняя, скомкано попрощалась и пошла к кострам. Трава холодными языками лизала голые ноги и отвлекала от тяжелой мысли, в которой Галя бы сейчас ни за что не призналась. Она и сама боялась братьев, боялась не меньше местных.