Краткая история Средних веков: Эпоха, государства, сражения, люди - Хлевов Александр Алексеевич

Уникальность статуса папы была типично западным проявлением церковной жизни, непонятным и неприемлемым на Востоке. Рост авторитета понтифика, как традиционно считается, связан с христианским представлением о том, что именно римскому первосвященнику надлежало стать преемником апостола Петра, бывшего наместником Христа в Риме и, следовательно, в западных землях. Не менее расхоже мнение, что дипломатические переговоры папы Льва I с Аттилой, якобы вынудившие последнего покинуть Италию и спасшие западный мир, продемонстрировали, в чьих руках находится реальная власть. Во всяком случае, сами папы подчеркивали значимость этого события. Впрочем, усиление их влияния, несомненно, вызвано многими причинами – объективными (общее положение дел в Европе) и субъективными (деятельность конкретных пап и государей).

Вакуум власти на континенте и рост экономической и политической самостоятельности папства позволил уже Григорию I (590–604 гг.) оспорить право константинопольского патриарха на титул вселенского владыки – разумеется, в свою пользу. Сложившийся в эпоху Хлодвига союз франкских королей с епископами и папами при первых Каролингах приобрел классические черты.

Особое место церкви в средневековом обществе определялось, кроме того, ее исключительной важностью в поддержании культурного наследия. Она служила единственным хранителем не только канонической, но античной и общечеловеческой традиции, будучи источником образования. В ней существовали едва ли не все искусства. То немногое, что уцелело от греко-римской древности, уцелело преимущественно в церковном кругу.

Обучение грамоте и гуманитарным наукам сосредоточивалось в церковных школах и в монастырях. Последние, в свою очередь, были библиотеками, а также местом, где копировали книги, – их переписывали в монастырских скрипториях.

Грамотные и образованные люди в течение длительного времени требовались только в церковной практике, лишь изредка привлекаясь и к решению мирских задач. Практика светского образования для внецерковных нужд дает о себе знать только к XII в. Хотя далеко не всегда сакрализация процессов обучения и познания в целом оказывалась плодотворной, церковь не позволила Европе утратить последние крупицы античной системы образования и одичать окончательно. Впрочем, трудно сказать, как развивалась бы Европа при доминировании германской языческой традиции, не испытавшей христианского воздействия.

Особенность средневекового христианства определило монашеское движение. Зародившись в Африке и на Востоке в IV в., оно в века неустойчивости помогало людям найти успокоение, поддерживая само существование церкви. Как самодостаточные общины, монастыри обзаводились земельными и иными владениями и становились все более заметными субъектами. Они нередко брали на себя социальные и экономические функции городов, выступая как хозяйственные центры округи, обрастающие соответствующей инфраструктурой.

Важную роль сыграли также монашеские ордена. Первый из них создан в 529 г. Бенедиктом Нурсийским в монастыре Монте-Кассино – он получил название бенедиктинского. По его образцу и уставу жило большинство монастырей в период раннего Средневековья.

Опору церкви составляли принадлежавшие ей земли, постоянно пополнявшиеся новыми угодьями. Увеличение монастырских и епископских владений, а в перспективе – и непосредственно папы римского – обеспечивало надежную основу их финансового и материального благополучия. Так, при Карле Великом в имперских землях (т. е. во всей Западной Европе) была официально узаконена церковная десятина (decima). К концу раннего Средневековья церковь превратилась в наиболее состоятельный субъект Европы. Кризисы и потрясения, как правило, заметно укрепляли ее положение: максимум подаренных и завещанных ей территорий пришелся на ожидание конца света в 1000 г. и на первый этап крестовых походов – рубеж XI–XII вв.

Кроме того, в идеологизированном средневековом обществе католическая церковь обладала мощнейшими рычагами воздействия на человека – нередко более эффективными, чем материальные стимулы. К ним относились, например, предание анафеме (проклятию), отлучение, провозглашение интердикта над целыми областями и странами (запрет любых форм богослужения и религиозных обрядов, как это происходило в Англии начала XIII в.). Подобные меры ставили провинившихся людей или регионы в невыносимые условия: запрет отправления культа мог парализовать всю духовную жизнь общества, ведь нельзя было совершить ни крещения, ни отпевания. Это оказывалось куда более действенно, чем даже война.

При кажущемся единстве основ между западной и восточной церковью существовали как догматические, так и вполне земные разногласия, которые привели к дележу сфер влияния. Катализированные движением иконоборцев на Востоке, они достигли особого накала в середине IX в., при папе Николае I, а через два века, в 1054 г., католическая церковь окончательно отпала от православной. Христианский мир официально раскололся.

Эти два столетия сопровождались явной деградацией папской власти и подрывом ее духовного авторитета. Главной причиной стала воцарившаяся в Европе феодальная анархия, которая лишила папство значительной части финансовых перечислений и покровительства каролингских монархов, у которых не было желания и возможности выступать гарантами папы римского. Происходили подвижки и в церковной иерархии.

Кризис помогло преодолеть вызревшее в монастырской среде клюнийское движение, оздоровившее церковь и окончательно отделившее ее от мирской жизни. При этом ее воздействие на общество только возрастало. Это произошло во время понтификата Григория VII (1073–1085 гг.) и его преемников. Тогда законодательную силу обрели нормы, которые кажутся теперь само собой разумеющимися: неучастие священнослужителей в войнах, охотах, ношение ими специфического одеяния, целибат и т. д. Еще капитулярии Карла Великого пытались узаконить такие положения, да и сама церковь противилась обмирщению священнослужителей. Однако лишь к периоду высокого Средневековья восторжествовала строгая церковная жизнь. Это позволило церкви сыграть ключевую роль в движении крестоносцев.

Политически папство оказалось в двойственном положении. Образование больших и сильных европейских государств шло вразрез с общеевропейскими притязаниями Римского престола. Вместе с тем способствовало росту церковного влияния в возрождавшихся королевствах, и в результате католическая церковь богатела. Поэтому папы римские в XII–XIII вв. часто лавировали и меняли приоритеты.

По единодушному мнению специалистов, наивысшее торжество папства пришлось на первую половину XIII в. – прежде всего время понтификата Иннокентия III (1198–1216 гг.), который рьяно отстаивал идею верховенства духовной власти над светской.

Иннокентий III сделал все, чтобы слово папы римского звучало вердиктом высшей судебной инстанции в католическом мире. С ним же связана и организация Четвертого крестового похода, показавшего претензию папства охватить своим влиянием и православный мир. Эта тенденция в XIII в. получит свое отчетливое воплощение.

В это время создаются новые монашеские и духовно-рыцарские ордена, а также развертывается борьба с еретическими движениями.

Последние, подстегиваемые реакцией на церковный диктат, имели много общего. Все они предполагали критику желания церковнослужителей властвовать, порицали стиль жизни духовенства и двойные стандарты по отношению к клиру и мирянам, требовали вернуться к первоначальной, апостольской традиции церковной жизни.

Непримиримое отношение к еретикам побуждало организовывать внутриевропейские крестовые походы (против альбигойцев (с 1209 г.), апостоликов (1306–1307 гг.), гуситов (1420–1431 гг.)). На рубеже XII–XIII вв. папы римские поддержали и серию крестовых походов в Прибалтике: против язычников финнов и балтов, а также против православных русских княжеств.

Однако к раздающимся критическим голосам церковь прислушалась. Так, возникли нищенствующие монашеские ордена. Среди них наибольшей популярностью пользовались францисканцы и доминиканцы.