Краткая история Средних веков: Эпоха, государства, сражения, люди - Хлевов Александр Алексеевич

Король желал проводить самостоятельную политику и не особо считался со своими соратниками, надеявшимися заместить ланкастерцев при дворе. Возглавивший уже внутреннюю оппозицию граф Варвик отстранил Эдуарда и вновь возвел на престол свергнутого и сидевшего в крепости Тауэр Генриха VI. Отставленный от дел монарх бежал во Францию, однако вскоре вернулся к власти. Варвик погиб в сражении, а Генрих VI был казнен.

В войне наступило затишье, вызванное истощением сил. В течение почти двух десятилетий Англия залечивала раны. Эдуард IV активно вмешивался в финансовую жизнь страны, сделав одной из главных своих задач материальную независимость короны. В частности, король сам занялся морской торговлей и получал от этого немалый доход. Не случайно за англичанами прочно закрепилась репутация нации лавочников. Он даже демонстративно напал на Францию в 1475 г., вероятно рассчитывая на поживу. Война не состоялась, так как Людовик XI откупился от английского монарха и даже впоследствии выплачивал ему пенсию.

Царствование короля-купца было достаточно долгим по средневековым меркам. После смерти Эдуарда престол занял его двенадцатилетний сын Эдуард V. Однако его дядя, герцог Ричард Глостерский, ставший регентом, отстранил племянника от власти и заключил его вместе с юным братом в Тауэр, где дети вскоре были убиты. Ричард занял трон под именем Ричарда III. Удачный полководец, лидер, он был жестоким правителем и оттолкнул от себя многих сторонников.

Династическая коллизия спровоцировала новый виток войны. Оппозицию возглавил Генрих Тюдор, граф Ричмонд, дальний наследник дома Ланкастеров. К ней примкнули и многие сторонники Йорков. В битве при Босуорте 22 августа 1485 г. войска Ричарда были разбиты, а сам он погиб. Генрих Тюдор стал королем Англии и, женившись на дочери Эдуарда IV, основал новую династию Тюдоров, занимавшую британский трон до начала XVII в.

Война завершилась. Корона, как обычно бывает, досталась в итоге третьей стороне. Однако стабильный экономический рост и социальные сдвиги становящегося все более буржуазным общества заложили основы нового периода английской истории. Переболев раздорами, смутой и борьбой за власть, общество укрепилось. Именно при Тюдорах Англия вступает в эпоху абсолютизма, в общих чертах напоминающего французский, но с поправкой на специфику английской социальной структуры.

Святой престол у руля Европы

Христианская религия в своем католическом варианте на протяжении всего периода Средневековья оказывала определяющее воздействие на общественную, политическую и частную жизнь всех регионов Западной Европы. Причиной, во-первых, было то, что в традиционных обществах роль религии в духовной жизни оказывается доминирующей. Во-вторых, в поздней Империи христианство служило господствующей идеологией, а Европа была в значительной мере уже крещена – по крайней мере, на подконтрольных Империи территориях.

Христианская церковь не только имела в своем арсенале сложившуюся и вполне каноничную идеологию, которая к V в., после вселенских соборов, приобрела законченные очертания. Еще более важным фактором было наличие достаточно мощного, иерархичного и управляемого аппарата. Он обеспечивал – в отличие от государственных и военных институтов – жизнеспособность и функциональность церковной системы. Когда рухнула Империя, она осталась единственной, которая уцелела в хаосе варварских завоеваний. Это обстоятельство обеспечило христианской церкви наиболее выгодные стартовые позиции на заре Средневековья.

Кроме того, неспокойная атмосфера Темных веков, с их войнами, смутами и насилием, усилила значимость христианства как утешения и успокоения. Идея же всеобщего равенства перед лицом Господа помогла германским народам воспринять перестройку социума, стремительно терявшего прежние основания равенства людей.

В Средние века христианская идеология превратилась в неотъемлемую часть системы феодальных отношений. Более того, повсюду – и на Западе, и в Византии, и в Восточной Европе – церковная организация выступала важнейшей составляющей административного и государственного аппарата.

Уже к моменту заката Рима христианство обрело несколько иные формы. Решающую роль сыграли идейное переосмысление позднеантичной философии (в особенности неоплатонизма и стоицизма) и превращение его в официальную государственную религию.

Решения Никейского (325 г.) и Константинопольского (381 г.) соборов, а также богословские идеи Августина (354–430 гг.) отточили догматику. Мысль Августина о земном противостоянии Государства Божьего (Civitas Dei) Государству дьявола утвердилась лейтмотивом всего средневекового христианства. Она обусловила его миссионерскую позицию, а также неустанную борьбу с еретическими движениями, рассматривавшимися церковью как явное порождение дьявольских сил.

Но, стоило преодолеть позднеантичные следы, возникла проблема понимания и усвоения христианских ценностей язычниками – прежде всего германцами и в меньшей степени западными кельтами. Набор традиционных представлений варваров с их родовой идеологией и культом войны не соответствовал евангельским заповедям. В результате длительного и непростого сосуществования христианской и североевропейской этических систем проявились два обстоятельства.

Во-первых, само средневековое христианство сделало ряд послаблений. Оказались допустимы феномены, немыслимые для ранних христиан. Чего стоит хотя бы появление на свет целого ряда духовно-рыцарских орденов, члены которых регулярно сочетали монашеское воздержание с прямым насилием и убийствами на поле брани. Да и ключевая идеология рыцарства – плод сочетания евангельских заповедей и норм, провозглашенных Эддами.

Во-вторых, в эпоху Средневековья традиционная германская и кельтская мифологии, оттесненные в маргинальные верования, дали блестящие всходы в виде богатейшей европейской сказочной традиции с ее гномами, эльфами, троллями и феями. Христианство и язычество поделили между собой ниву народной культуры Средневековья.

Христианская церковь, выйдя в начале IV в. из подполья, очень быстро начала трансформироваться в мощную, структурированную и отличающуюся высокой дисциплиной организацию. Ее основу составляли пресвитеры – приходские священники, возглавлявшие приходы. Группа приходов одного региона подчинялась епископу. Роль последнего, особенно на этапе раннего Средневековья, была очень высока. И пока власть папы римского не укрепилась, епископы в значительной степени определяли идеологию и политику церкви на местах.

Церковная иерархия – до уровня епископата – была идентичной на всем пространстве бывшей Римской империи. На более высоких ступенях восточная и западная традиции различались.

На Западе несколько епископств объединялись под властью архиепископа, а следующим и последним признавался статус папы римского. Восточная церковь – более многочисленная и иерархичная – объединяла епископства в митрополии, а те – в несколько патриархатов: Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский.

Таким образом, задолго до окончательного раскола в XI в. православная и католическая церкви имели различное внутреннее устройство.

Церковную жизнь регулировали соборы: вселенские (представлявшие всю церковь и до IX в. проходившие в Константинополе) и поместные, на которые съезжались представители нескольких епископств. Большинство догматических и иных решений, касающихся понимания христианства и церковного устройства, принималось на таких соборах.

В отличие от восточной церкви, изначально находившейся под контролем Империи и государства, западная просто не сталкивалась с какой-либо силой, способной ее подчинить. Напротив, среди маломощных варварских королевств, постоянно враждующих между собой, именно церковь выступала как наиболее сплоченная организация. Да и большинство ее иерархов в начале Средних веков вели светский образ жизни, а внешне и в поведении мало отличались от знати. Именно здесь кроется причина самостоятельной позиции католицизма в средневековой Европе, этим обусловлены его постоянные претензии верховенства над светской властью. Лепту внесли и папы римские, стремившиеся к упрочению своего духовного и мирского влияния.