Мужчина моей мечты - Джоанна Линдсей

Меган мгновенно отступила в кусты, сердце ее снова заколотилось от страха. Значит, их двое? Неужели Девлин втянул в свои грязные дела этого милого мистера Брауна? Нет, пожалуй, этот человек гораздо выше Мортимера, к тому же при его появлении Девлин удивился не меньше, чем Меган.

— Боже правый! Как вы меня напугали! — воскликнул грабитель.

— Я сделаю куда больше, Сандерсон, если вы не объясните мне, что здесь происходит, — сердито ответил неизвестный.

У Меган от изумления расширились глаза: на сей раз голос, вне всякого сомнения, принадлежал Девлину, ошибиться она не могла. Что за дьявольщина? Меган пригляделась к лошади грабителя и поняла, что это вовсе не Цезарь. Неужели она в темноте приняла чужого коня за Цезаря? Впрочем, это даже хорошо: если бы Меган заметила сию существенную деталь, то не стала бы торчать здесь столько времени и, разумеется, не узнала бы, что Девлин знаком с грабителем, хоть сам таковым и не являлся.

Ответ Сандерсона только подтвердил верный ход ее размышлений.

— Девлин, это вы? Господи, а вы-то что здесь делаете?

— Меня здесь нет, — с нескрываемым раздражением ответил Девлин. — Меня здесь никогда не было. Вы меня здесь никогда не видели. Ясно?

— О, абсолютно! — торопливо согласился Сандерсон, снимая платок, которым он замотал нижнюю часть лица, и убирая его в карман. — Надеюсь, вы меня тоже не видели.

— А вот вам, дорогой мой, в этом смысле повезло гораздо меньше, чем мне. Теперь извольте объясниться, если сможете. Грабитель пожал плечами, пытаясь все перевести в шутку.

— Да ничего особенного не произошло. Просто я тут немного поразвлекался, ваша све…

— Грабеж на большой дороге — вовсе не развлечение, осел. Даю еще одну попытку.

— Ну коль уж на то пошло… Должен признаться, что в последнее время мне чертовски не везет. Мне были позарез нужны наличные.

— А вам не приходило в голову попросить деньги у отца? По-моему, граф никогда не был прижимистым.

— Я об этом думал, но отец сейчас далеко, а я засел тут и увяз в долгах, потому что ухаживал за одной из дочерей графа Веджвуда. Отец сам меня сюда послал. Он считает, мне пора остепениться. Ну и что мне было делать? Я послал ему письмо, но он пока что не ответил. Я сейчас остановился у Тэккереев, и леди Офелия, дьявол бы ее побрал, считает своим долгом каждый день устраивать для меня «лондонские развлечения», а вы знаете, что это такое. В первый же уик-энд я проиграл те небольшие деньги, которые у меня были. Не могу же я сказать леди Офелии, что сижу на мели, ведь я приехал только для того, чтобы завоевать сердце одной из ее дочерей.

— Вам следовало выбирать другие развлечения, а не карточную игру на деньги. В дальнейшем советую так и поступать, потому что отныне с вашей «работой» будет покончено навсегда.

— Но она меня и в самом деле развлекает.

— Кажется, вы мне возражаете, мой дорогой мальчик? В голосе Девлина было столько скрытой угрозы, что Меган, услышав поспешный ответ Сандерсона, не стала винить его в трусости.

— Что вы! Мне такое и в голову не приходило!

— Кроме того, вы вернете все, что украли у добрых людей.

— Но я не могу этого сделать!

— Можете и сделаете.

— У меня нет такой суммы. Осталась кое-какая мелочь, потому что вчера вечером была большая игра в кости, и мне опять не повезло.

— Сколько?

— Восемьдесят фунтов.

Девлин презрительно хмыкнул, полез в карман и, подойдя к Сандерсону, дал ему пачку банкнот. Юноша с благодарностью принял деньги, а Меган застыла, пораженная тем, что конюх может вот так просто выложить кому-то восемьдесят фунтов.

— Отнесете деньги в магистрат сегодня же ночью. Подбросьте их с запиской, в которой напишете, что осознали свои проступки. Надеюсь, вас это не очень затруднит.

— Нет, нет, я сегодня же все сделаю.

— Хорошо. Если же до меня не дойдут слухи, что все возвращено, я подчеркиваю — все, то я нанесу визит вашему отцу, хотя мне очень не хочется этого делать. Графу не доставит большого удовольствия услышать то, что я вынужден буду ему сообщить, а вам вряд ли понравится результат нашей с ним беседы.

Полагаю, мы понимаем друг друга?

— Разумеется! Мне крайне неприятно, что я доставил вам столько беспокойства. Больше этого никогда не будет, клянусь…

Я…Я…

Слова Сандерсона повисли в воздухе, потому что Девлин исчез в лесу так же неожиданно и незаметно, как и появился. Меган, решив, что больше ей здесь делать нечего, направилась туда, где оставила Сэра Эмброуза. На лице ее застыло выражение хмурого недоумения. Чем простой конюх мог так напугать сына графа? Как он посмел это сделать? И почему Сандерсона нисколько не удивило и не возмутило то, как разговаривал с ним Девлин?

Глава 22

Разговор между Девлином и молодым Сандерсоном, свидетельницей которого стала Меган, всю дорогу не давал ей покоя. Разумеется, она вполне допускала, что существует множество обстоятельств, в силу которых лорд Сандерсон может знать Девлина. Скорее всего они познакомились во время посещения конюшен герцога в Черринг-Кросс, где работал Девлин. Но одним только этим фактом никак нельзя объяснить того почтения, с каким отнесся молодой лорд к конюху герцога Ротстона. Казалось бы, именно сын графа должен был поставить Девлина на место и как следует пригрозить ему, чтобы не лез не в свое дело. Но все было наоборот!

Конечно, на Сандерсона произвело большое впечатление обещание Девлина пойти к его отцу. А возможно, предположила Меган, молодой граф считал, что Девлин все еще работает в Черринг-Кросс и может рассказать обо всем герцогу, ведь удивление Сандерсона, встретившего Девлина в Девоншире, было совершенно искренним, непритворным. Кроме того, надо признать, Девлин — не важно, конюх он или кто-то другой, — порядком нагнал страха на молодого человека, когда вдруг возник перед ним из темноты. Меган я сама перепугалась до смерти…

В их разговоре, да и во всей этой истории, было еще что-то такое, что тревожило Меган. И только почти у самого дома она вдруг поняла, в чем дело: Сандерсон проявил почтение к Девлину с самой первой минуты их встречи, а тот, в свою очередь, сразу же повел себя как властный хозяин. Словно они поменялись: Девлин стал лордом, а сын графа — его слугой!

Но ведь это какая-то бессмыслица! Пусть этот человек работал у герцога, пусть работал долго и на совесть, как говорится, служил верой и правдой, все равно он не может претендовать ни на власть, ни на вес в обществе, которые были бы выше его социального положения. Любому слуге надлежит знать свое место, особенно если он находится рядом с человеком, приближенным ко двору.

— Опять ты проявляешь снобизм.