Единый учебник истории России с древних времен до 1917 года. С предисловием Николая Старикова - Сергей Платонов

Итак, во дни общего уныния и растерянности духовенство подняло свой голос и громко звало к борьбе за родину. Города, слушая увещания духовных отцов, вступали в сношения между собою, посылали друг другу разные вести, отправляли из города в город послов для общего совета. Почин объединения земских сил взяли на себя нижегородцы. Во главе их городской общины, как и везде, стояли «земские старосты». Один из них, Козьма Минин Сухорук, отличался громадным умом и железной энергией. Под влиянием грамотки Гермогена он начал дело народного объединения тем, что предложил своим согражданам собрать казну и на нее устроить войско. Нижегородцы согласились и постановили приговор, по которому каждый домохозяин обязан был дать на ратных людей «третью деньгу», то есть одну треть своего годового дохода или же товара; были, сверх того, и добровольные пожертвования. Для сбора денег был всем миром избран тот же Козьма. Когда дело было налажено, тяглые люди оповестили Нижегородского воеводу (князя Звенигородского) и соборного протопопа Савву Ефимьева о своем намерении устроить ополчение для очищения Москвы. Те собрали весь город, духовных, служилых и тяглых людей, в городской собор, прочитали Троицкую грамоту, которая тогда пришла в Нижний Новгород, и объявили приговор тяглого нижегородского мира. При этом Савва и Минин говорили речи о необходимости идти на освобождение государства от внешних и внутренних врагов. Решили сбирать ополчение и выбрали в его начальники князя Д. М. Пожарского, который недалеко от Нижнего жил в своей вотчине и лечился от ран, полученных им при разорении Москвы (§ 72). Затем начали из Нижнего посылать грамоты в ближайшие города, объявляя о своем ополчении и приглашая присоединиться к нему. В этих грамотах нижегородцы прямо говорили, что идут не только против поляков, но и против казаков, и не дадут им делать никакого воровства.

Таково было начало Нижегородского ополчения. К ноябрю 1611 года Пожарский уже приехал в Нижний и начал устраивать войска. По его желанию Минин принял на себя заведование деньгами и хозяйством ополчения. В зиму 1611–1612 года к Нижнему присоединилось много городов (от Казани до Коломны), и у Пожарского собралось большое войско, с которым он мог выступить в поход. Подмосковные казаки враждебно отнеслись к земскому движению и послали свои отряды на север противодействовать нижегородцам. Вот почему весною 1612 года Пожарский пошел не под Москву, а в Ярославль, главный город среднего Поволжья. Он желал прогнать казаков из северных областей и присоединить северные города к своему ополчению. Это ему удалось. Целое лето провел он в Ярославле, устраивая свои дела. В то время, как под Москвою его враги, поляки и казаки, взаимно стерегли друг друга и в непрерывной борьбе ослабляли свои силы, Пожарский окончательно устроил свое войско и собрал в Ярославле собор, которому и вверил управление всею землею и всем своим войском. В составе этого собора было духовенство с одним из митрополитов (Кириллом) во главе[77]. Участвовали в соборе и те немногие бояре, которые избежали московской осады и польского плена и приехали в Ярославль. На собор к Пожарскому были присланы из многих городов выборные люди от служилого и тяглого населения. Таким образом, состав собора был полон, и потому была даже мысль, не спеша под Москву, в Ярославле всею землею избрать и государя. Но обстоятельства заставили идти под Москву.

В июле 1612 года Пожарский получил известие, что король Сигизмунд посылает гетмана Хоткевича с войском и провиантом на помощь своему московскому гарнизону. Нельзя было пропустить Хоткевича в Москву, потому что он надолго бы укрепил польскую власть в столице. Ярославское ополчение заторопилось к Москве. Оно очень остерегалось казаков и потому, подойдя к Москве, стало отдельно от казачьего лагеря. Казаки же, думая, что Пожарский пришел на них, испугались. Бóльшая половина их с Заруцким и Мариною Мнишек убежала от Москвы и пошла к Астрахани. Другая же половина казаков, с князем Трубецким во главе, пыталась вступить в переговоры с Пожарским. Эти переговоры еще не привели к миру и согласию, как пришел Хоткевич и напал на войско Пожарского. Шла жестокая битва, а казаки в решительную минуту не думали помочь Пожарскому. Только тогда, когда А. Палицын усовестил их, они опомнились – и русские отбили гетмана. Хоткевич ушел обратно, не успев оказать польскому гарнизону в Кремле никакой помощи. Русские же рати помирились и дружно повели осаду. Трубецкой и Пожарский начали «всякие дела делать заодно»; управляя вместе и ратью, и государством.

Через два месяца, именно 22 октября 1612 года, русские взяли приступом Китай-город. Истощенные голодом и борьбою, поляки не могли долее сопротивляться: они дошли в осаде даже до людоедства. Вскоре после потери Китай-города польский начальник Струсь сдал Пожарскому и Кремль. Москва была таким образом освобождена[78]. Сигизмунд после неудачи Хоткевича сам было появился с небольшим войском в окрестностях Москвы (в самом конце 1612 года), но, встретив повсюду дружный отпор, отступил назад. Избавившись от этой последней опасности, московские люди могли наконец подумать об избрании царя.

§ 74. Избрание в цари Михаила Федоровича Романова. Тотчас по очищении Москвы временное правительство князей Пожарского и Трубецкого разослало по городам грамоты с приглашением прислать в Москву выборных, человек по десяти от города, для «государева обиранья». К январю 1613 года съехались в Москву представители от 50 городов и, вместе с московскими людьми, составили избирательный собор. Прежде всего обсудили вопрос об иноземных кандидатах в цари. Отвергли Владислава, избрание которого принесло столько горя Руси. Отвергли и шведского королевича Филиппа, который был избран новгородцами на «Новгородское государство» под давлением шведских войск, занимавших тогда Новгород. Сделали, наконец, общее постановление не избирать «царя от иноверных», а избрать своего «из великих московских родов». Когда же стали определять, кого бы из своих было можно возвести на царский престол, то голоса разделились. Каждый называл приятного себе кандидата, и долго ни на ком не могли сойтись. Выяснилось, однако, что не только на соборе, но и в городе Москве, среди земских людей и среди казаков, которых тогда было в Москве много, особый успех имеет молодой Михаил Федорович Романов, сын митрополита Филарета. Его имя называли уже в 1610 году, когда шла речь об избрании Владислава; и теперь в пользу Михаила Федоровича на заседания собора поступали письменные и устные заявления горожан и казаков. 7 февраля 1613 года собор впервые решил остановить свой выбор на Михаиле. Но из осторожности постановили отложить дело на две недели, а в это время послать по ближайшим городам узнать, люб ли там будет царь Михаил, и, кроме того, вызвать в Москву тех из бояр, кого на соборе не было. К 21 февраля из городов пришли хорошие вести, и бояре съехались из своих вотчин – и вот 21 февраля торжественно Михаил Федорович был провозглашен царем и ему принесли присягу как члены собора, так и вся Москва.

Нового царя, однако, не было в Москве. В 1612 году он сидел с своею матерью, инокинею Марфою Ивановною, в Кремлевской осаде, а затем, освободясь, уехал через Ярославль в Кострому в свои села. Там ему грозила опасность от бродячего польского или казачьего отряда, каких много было на Руси после падения Тушина. Михаила Федоровича спас крестьянин его села Домнина, Иван Сусанин. Известив своего боярина об опасности, он сам завел врагов в леса и там погиб с ними, вместо того чтобы указать им путь в боярскую усадьбу. Тогда Михаил Федорович укрылся в крепком Ипатьевском монастыре у Костромы, где и жил с матерью до той минуты, как к нему в монастырь явилось посольство от земского собора с предложением престола. Михаил Федорович долго отказывался от царства; мать его также не хотела благословить сына на престол, боясь, что русские люди «измалодушествовались» и могут погубить молодого Михаила, как прежних царей, Федора Борисовича, Расстригу и Шуйского. Только после долгих просьб послы собора получили согласие, и Михаил Федорович 14 марта 1613 года принял царство и затем поехал в Москву.

§ 75. Значение и последствия смутного времени. Познакомясь с подробностями событий смутного времени, нетрудно понять их общий ход. Начало смут было положено прекращением московской династии, а причины их заключались в недовольстве разных классов московского населения теми условиями жизни, какие создались в Московском государстве. Бояре и княжата были озлоблены гонениями Грозного: как только они увидели возможность прекращения московского царского рода, они начали борьбу за власть и влияние, чтобы вернуть себе прежнее, утраченное ими положение при дворе и в государстве и овладеть престолом. От смерти Грозного и до воцарения Шуйского шла, таким образом, борьба дворцовая, за царский венец, между различными желателями власти. При Шуйском же началась борьба общественная — казачества и низших классов населения против закрепостивших их бояр и землевладельцев. Эта междоусобная борьба разрушила порядок и расшатала государство. Поляки и шведы воспользовались московскою «разрухою», вмешались в московские дела и достигли успеха: поляки овладели Москвою и Смоленском, а шведы – Новгородом. Тогда на Руси началось патриотическое движение против иноземного господства. Таким образом, смута, поднявшаяся по поводу прекращения династии в Москве, прошла три периода: 1) борьбы бояр за власть и престол, 2) борьбы низших классов (казачества) против высших (землевладельцев) и 3) борьбы русских людей вообще с иноземными врагами и своими «ворами».