616 — Ад повсюду - Давид Зурдо

Даже через час после просмотра перед глазами иезуита по-прежнему мелькали картины отчитки, а в ушах гулким эхом разносился леденящий душу вопль, так хорошо ему знакомый. Он десятки раз перематывал запись, пытаясь разобрать еще один крик Дэниела, но не смог. Возможно, это был всего лишь бессмысленный набор звуков, хотя Клоистер так не думал. Он уже не верил ни в случайности, ни в совпадения.

Он подключил видеокамеру к своему ноутбуку и переписал фрагмент, где раздавался второй крик, на жесткий диск. Потом Клоистер отделил звук от изображения и сохранил аудиофайл, но прежде достал мобильный телефон и нашел номер Дориано Альфьери.

Отец Альфьери, новый эксперт «Волков Бога» по филологии, лингвистике и палеографии, был заместителем Джакомо Саноби, человека, о котором в организации слагали легенды. Случай отца Саноби вызывал одновременно и смех, и жалость. В свои шестьдесят он свободно разговаривал на тридцати языках, мог читать еще на пятидесяти — шестидесяти и знал их в общей сложности, хуже или лучше, около трехсот. Он был рассудительным и любезным человеком, но с ним стало невозможно разговаривать. Не из-за его характера. С некоторых пор в его мозгу как будто сломался какой-то механизм, и все языки, которые он знал, смешались. В одном человеке происходило что-то похожее на вавилонское столпотворение, но только наоборот: он отлично понимал то, что ему говорили, но сам изъяснялся на такой жуткой тарабарщине (в которую вплетались и редко употребляемые языки вроде санскрита, хопи и волапюка), что его собеседники приходили в ужас.

Лингвистическая карьера отца Саноби стремительно катилась к закату. Поэтому, чтобы не ставить под угрозу работу группы, и по его собственному желанию, к нему был приставлен сотрудник, который, обладая недюжинным терпением, помогал отцу Саноби продвигаться в его исследованиях. Клоистер считал случившееся большой потерей для «Волков Бога»: он всегда ценил и уважал отца Саноби.

— Отец Дориано Альфьери слушает.

Эта фраза, произнесенная сухим, официальным тоном, оторвала Альберта от его мыслей:

— Это Клоистер.

— Альберт! — ответил отец Альфьери, заметно оживившись. — Как дела?

— Спасибо, хорошо. В трудах, как всегда… Извини, что побеспокоил тебя, но у меня есть запись, и я хотел бы, чтобы ты ее прослушал.

— Конечно.

— Я не знаю, есть ли в ней хоть какой-нибудь смысл, но очень хотел бы это узнать. Я отправлю тебе ее прямо сейчас, по электронной почте. Идет?

— Договорились. Жду письма.

Клоистер открыл почтовую программу на своем компьютере, создал новое сообщение, отыскал в книжке адресов отца Альфьери и присоединил аудиофайл.

— Отправил.

— Очень хорошо… Секундочку, я посмотрю, что мне пришло. Идет получение, есть…

В телефонную трубку Клоистер слышал, как его коллега несколько раз прослушал запись.

— Мне очень жаль, — сказал наконец отец Альфьери, — но я не могу идентифицировать язык. В том, что это язык, я не сомневаюсь, но…

— Но?

— Да так, ничего. Дай мне немного времени, и я попытаюсь расшифровывать. Перезвони мне через полчаса. Когда я прослушал запись, у меня волосы дыбом встали. Откуда у тебя это?

— Это обряд экзорцизма. Я перезвоню.

Клоистер положил трубку, даже не попрощавшись, но он надеялся, что отец Альфьери не обидится. В ожидании звонка он воспользовался возможностью, чтобы привести в порядок свои мысли. Он взял диктофон, скопировал аудиофайлы на жесткий диск и еще раз прослушал свои голосовые заметки. Во вновь созданный документ он поместил самое важное, а также добавил несколько новых вопросов, пришедших ему в голову, и сохранил в папке, название которой отражало ее содержимое и имело порядковый номер — на случай, если к ней придется обратиться вновь. Неожиданно он подумал о докторе Барретт. Клоистер вспомнил, как она подошла к Дэниелу, чтобы он — или демон, говоривший его устами, — прошептал ей на ухо то, что настолько ее изменило. В этой женщине, должно быть, заключена часть загадки. Нюх исследователя говорил ему, что так оно и есть. Клоистер взял телефон и набрал номер приюта Дочерей Милосердия:

— Могу я поговорить с матерью Викторией? Это отец Альберт Клоистер.

На том конце трубки сообщили, что в данный момент монахиня находится в своем кабинете и не может подойти к телефону.

— Спасибо. Нет-нет, ничего передавать не нужно. Я позвоню ей позже.

Священник задумался. У него оставалось еще несколько минут. Клоистер почувствовал, что его голова начинает тяжелеть, и решил принять быстрый и расслабляющий душ. Он включил очень горячую воду и забрался под обжигающие струи. Ванная наполнилась паром, и Клоистер потерял счет времени, а когда взглянул на часы, обнаружил, что с тех пор, как он звонил отцу Альфьери, прошел почти час. Он закрыл кран, наскоро обтерся, обвернул полотенце вокруг талии и, возвратившись в комнату, снова позвонил лингвисту:

— Еще раз здравствуй, Дориано. Извини, что звоню с опозданием. Ты что-нибудь узнал?

— Мне очень жаль. Я не разобрал ни слова. Думаю, тебе все же стоит позвонить Саноби. Если этот крик хоть что-нибудь значит, уверен, Саноби единственный, кто в состоянии тебе помочь. Здесь мне с ним не тягаться.

— Да, ты прав. Я свяжусь с Саноби. Может быть, он с этим справится.

— Удачи тебе.

— Спасибо. Для разговора с Джакомо Саноби она мне понадобится.

— В любом случае — сказал Альфьери вместо прощания, — если я узнаю что-нибудь новое, я с тобой свяжусь.

Вздохнув, Клоистер взял карманный компьютер и нашел телефон отца Саноби. Как бы он ни желал избежать этого разговора, другого выхода не было. Только Саноби мог расшифровать этот крик или подтвердить, что он действительно не бессмыслен. А Альберту нужна эта информация. Что-то подсказывало ему — именно с ее помощью он найдет разгадку.

— Дворец Святой канцелярии. Слушаю вас.

— Здравствуйте. Я хотел бы поговорить с отцом Джакомо Саноби. Меня зовут Альберт Клоистер.

— Подождите, пожалуйста…

После ухода из «Волков Бога» отец Саноби жил и работал в одном из знаковых зданий Ватикана, бывшей резиденции Конгрегации доктрины веры, более известной как Святая канцелярия или инквизиция. Сейчас это здание служило местом жительства для кардиналов, епископов и других ватиканских клириков.

— Вы слушаете? — спросил тот же голос.

— Да-да, говорите.

— Соединяю вас с отцом Саноби.

Легкий сухой щелчок и тишина предшествовали новому гудку.

— Альберт! Comment are du?[16] — Саноби говорил на смеси французского, английского и немецкого.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});