Темные объятия - Шеррилин Кеньон

В этот миг сознание Саншайн покинуло Нинью и переместилось в Спейрра. Она осталась в той же лощине, но теперь смотрела на мир его глазами.

Думала его мыслями, ощущала его чувства, как свои.

Спейрр смотрел Нинье вслед, и сердце его разрывалось от горечи и гнева. Казалось, он не переживет эту муку.

Он протянул руку, как бы желая ее остановить, но тут же бессильно уронил.

Она для него потеряна.

Навсегда.

Как мать.

Как отец и сестры.

Боги, как все это несправедливо!

Но жизнь вообще несправедлива. Особенно к мужчине, который несет ответственность перед своим родом. К мужчине, который зубами выгрыз из своего клана уважение к себе и к сестре.

Никогда он не был волен распоряжаться своей жизнью.

С трудом оторвав взгляд от исчезающей вдали фигурки Ниньи, он вскочил на коня и помчался в королевский дом. Там готовилась его свадьба с дочерью короля галльского племени, чьи земли граничили на севере с землями его рода.

Эта свадьба заткнет рты сплетникам и докажет даже самым непримиримым его врагам, что Спейрр достоин стать наследником короля Айдиага.

Саншайн заворочалась во сне. Сцена изменилась: теперь она видела ярко освещенный зал с бревенчатыми стенами. Тейлон стоял посреди зала, рядом с ним — мужчина и женщина лет сорока: мужчина — черноволосый, темноглазый, суровый на вид, женщина — с такими же золотыми волосами и янтарными глазами, как и у Тейлона.

Мужчина — король Айдиаг — был в воинских доспехах, его жена — в богатом уборе.

Зал был полон гостей. С кельтами соседствовали здесь люди непривычного вида и одеяния — рыжеволосые, длинноусые, в кричаще-ярких одеждах. По случаю праздника все облачились в праздничные наряды, женщины надели свои лучшие украшения.

На Тейлона гости смотрели с благоговейным восторгом. Он выглядел сильным и гордым, как настоящий принц. Приезжие галлы из уст в уста передавали рассказы о его доблести в бою.

Говорили, что он посвятил свой меч богине Морриган, что он — ее любимый воин. Рассказывали, что в битве сама богиня витает за его плечом, не позволяя врагам нанести урон его красоте или затупить его меч.

Но никто из них не подозревал, какая буря бушует сейчас в душе гордого принца.

— Спокойнее, сынок! Что ты пляшешь на месте, словно жеребенок! — с улыбкой прошептала ему королева.

— Вспомни себя, Ора! — поддразнил ее муж. — Когда ты выходила за меня замуж, отец пригрозил тебя к стулу привязать, — ты никак не могла стоять спокойно во время произнесения обетов!

— Верно, но я тогда была намного его моложе!

Тетя положила руку ему на плечо. Тейлон судорожно вздохнул, увидев, как галльский король Лльюд подводит к нему прекрасную юную деву.

— Дейрдра, моя дочь, — представил ее король.

Дейрдра в самом деле была красавицей — этого Тейлон не мог не заметить. Волосы цвета спелой пшеницы, сияющие синие глаза...

Но с Ниньей не сравнить. Ни одна девушка на свете не может сравниться с его Ниньей!

Спейрр инстинктивно отступил.

Дядя подтолкнул его к невесте.

Дейрдра призывно улыбнулась. Глаза ее светились восхищением.

Спейрр снова шагнул назад.

На этот раз его подтолкнула тетя.

— Ну, сынок, что ты должен сказать?

— Я...

Разумеется, Спейрр помнил, что должен сказать невесте. Супружеские обеты он выучил наизусть.

Но сейчас слова застряли у него в горле.

Он не мог ни говорить, ни дышать.

Он снова попятился, — и снова дядя и тетя подтолкнули его навстречу судьбе. Навстречу многим десяткам тоскливых, безнадежных лет.

— Спейрр! — в голосе дяди послышалась предупреждающая нотка. — Скажи то, что должен сказать!

Сделай это — или потеряешь все.

Сделай это — и потеряешь то единственное, ради чего стоит жить.

Перед глазами у него стояло лицо Ниньи. Слезы в уголках глаз — слезы, которые она тщетно пыталась скрыть.

Спейрр стиснул зубы, решительно выдвинул вперед подбородок.

— Я этого не сделаю!

С этими словами он повернулся и бросился прочь. Изумленная толпа легко расступилась перед ним. Спейрр выбежал из королевского дома.

Через несколько секунд, опомнившись, дядя и тетя бросились за ним. Они нагнали Спейрра на полпути к коню. Дядя схватил его за руку, рванул к себе.

— В чем дело? — гневно воскликнул он.

— Спейрр, что с тобой? — более мягким тоном вторила ему Ора.

Спейрр смотрел на них, обдумывая, какими словами объяснить им то, что творится у него на душе.

— Я на ней не женюсь!

— Разумеется, женишься! — сурово ответил дядя. — Черные глаза его пылали гневом. — Марш назад, в королевский дом, и заверши обряд, как положено!

— Nae! — упрямо ответил юноша. — Я на ней не женюсь — я люблю другую!

— Кого? — хором спросили король и королева.

— Нинью.

Оба недоуменно переглянулись.

— Во имя всех демонов, что еще за Нинья? — спросил король.

— Дочь торговца рыбой? — спросила королева.

Эти два вопроса прозвучали одновременно, а в следующий миг до короля дошел смысл слов, сказанных женой.

— Дочь торговца рыбой?! — прорычал он и протянул руку, чтобы отвесить племяннику затрещину.

Но Спейрр перехватил его руку. Много лет прошло с тех пор, как он в последний раз позволял дяде себя бить.

— Ты с ума сошел?! — взревел король, вырвав руку. — Откуда ты вообще ее знаешь?

Спейрр напрягся, ожидая приговора. Теперь-то его уж точно изгонят из клана, как когда-то изгнали его мать.

Ну и демоны с ними!

Пусть думают о нем что хотят! Нинья — единственный человек, чье мнение для него важно. Она одна любит его таким, как он есть.

И он ее не предаст, пусть даже верность ей разрушит его жизнь.

Все лучше, чем прожить жизнь без нее.

— Я знал, что вы не поймете. И понимаю, что должен вернуться и жениться на дочери галльского короля. Но не могу. Просто не могу. — Он устремил умоляющий взгляд на тетю — быть может, хоть она его поймет? — Я люблю Нинью. И не хочу жить без нее.

— Ты молод и глуп, — отозвался дядя. — Позволяешь сердцу управлять твоей жизнью, — совсем как твоя мать. Если сейчас ты не исполнишь свой долг, — никогда тебе не избыть материнского позора. Для всех ты останешься презренным отродьем шлюхи. Так что вернись и заверши обряд. Живо!

— Nae!— твердо ответил он.

— Спейрр, не упрямься, иначе мне придется тебя изгнать!

— Что ж, изгоняй.

— Nae! — вдруг вмешалась в их спор королева.

Взгляд ее затуманился, как всегда, когда ее глазам открывался тайный мир богов и духов.