Царство костей - Джим Чайковски

черный предмет. Другой пролетел сквозь соседнее стекло. Еще один загремел по линолеумному полу справа. А потом они оглушительно взорвались, выстрелив клочьями едкого черного дыма, который моментально разнесся по всему помещению.

Схватив Лизу за руку, Монк потащил ее подальше от источающих дым гранат – только чтобы услышать грохот автоматного огня у себя за спиной. Два охранника, стоявших на посту перед дверью, прорвались через полиэтиленовый занавес в палату. Кто-то из врачей бросился было к ним, но был тут же отброшен назад автоматной очередью, поразившей его прямо в грудь.

Лиза низко пригнулась, припомнив предостережение Ндая касательно двуличной натуры некоторых бойцов ВСДРК. Подобные опасения полностью оправдались.

Монк уже выхватил свой пистолет. Прицелился и два раза выстрелил, попав одному из стрелков в грудь. Другой резко развернул к нему ствол автомата и неистово застрочил из него, бросившись через палату. Коккалис упал ничком и попытался выстрелить в ответ, но быстро распространяющийся дым закрыл фигуру солдата. О продвижении его теперь свидетельствовали лишь звуки стрельбы и крики.

Опустившись на колено, Лиза выхватила свою «Беретту» и выбросила руку в сторону взбаламученных клубов дыма. Ухватила взглядом едва заметную в дыму вспышку пламени из автоматного дула и открыла огонь в том направлении, выпустив четыре пули. Потом сквозь звон в ушах прислушалась, не возобновится ли стрельба.

– Сваливаем! – крикнул Монк, хватая ее за руку, чтобы оттащить в безопасное место.

Она выдернула руку. Хотя выстрелов Лиза больше не слышала, со всех концов палаты доносились крики и стоны. Она не собиралась бросать тех, кто еще оставался здесь. Выждала четыре полных вдоха и выдоха, чтобы убедиться, что опасность миновала, а потом повернулась к Монку.

– Я хочу помочь раненым.

– Могут появиться еще стрелки, – предостерег ее Монк.

– Нет, – возразила она. – Готова поспорить, что они уже были бы здесь. Это всего лишь последняя отчаянная попытка тех, кто пытается помешать распространению сведений об этой инфекции. И почему-то мне кажется, что это отделение не было их истинной целью.

Над больницей вдруг послышалось размеренное чавканье вертолетных лопастей. Поток воздуха от винта ворвался в разбитые окна, еще сильней взбаламутив дым, окутавший палату. Сквозь мутную пелену Лиза разглядела замершего на полу солдата и еще несколько тел – кто-то просто пытался укрыться, кто-то уже был убит.

Вертолет полетел дальше, нацелившись в явно тревожном направлении.

Лиза повернулась к Монку.

– Фрэнк…

12:22

«Это еще что за хрень?»

Какое-то странное еле слышное пощелкивание, доносящееся непонятно откуда, заставило Фрэнка отвлечься от работы. Он склонялся над своим ноутбуком, готовя программу с генетической базой для анализа обработанных образцов. ПЦР-амплификация почти завершилась. Один последний прогон термоциклеров должен был произвести образец ДНК-кода гигантского вируса надлежащего качества. Фрэнк спешил завершить его анализ до того, как доктор Каммингс вернется из карантинного отделения с пробами, взятыми у заболевших детей.

«Если в них обнаружится тот же вирус…»

Фрэнк молился, чтобы оказалось именно так, – это означало бы, что возбудителя неизвестного заболевания удалось четко и быстро идентифицировать, – но где-то в глубине души подспудно тлел страх: по всем тем причинам, которые он сам недавно очертил. Генетика и биология гигантских вирусов оставались тайной за семью печатями. Те несли в себе тысячи генов, никогда раньше не виданных, не говоря уже о том, чтобы понятых.

Фрэнк бросил взгляд в угол экрана ноутбука, где светилось изображение одинокой вирусной частицы, двадцатигранный силуэт которой украшала бахрома белковых шипов. Страх еще больше усилился. Он уже успел изучить несколько зараженных клеток, взятых как у королевы Dorylus, так и у солдата. И заметил, что цитоплазма этих клеток полна тех же самых шипов, похожих на сброшенные иглы дикобраза. Большинство их были согнуты или странно перекручены.

Страшное подозрение клещами сжало горло.

– Или, может, у меня просто паранойя, – еле слышно прошептал он.

Фрэнк попытался перебороть охватившие его сомнения, которые, как он знал, можно было отследить до старых детских комплексов. Несмотря на все свои достижения, он до сих пор помнил парнишку из чикагского Саут-Сайда в купленных в секонд-хенде «Джорданах», толкущегося в музее и запоминающего латинские надписи на поясняющих табличках. В старших классах Фрэнк редко поднимал руку в классе, даже когда был уверен в ответе. Это слишком прочно укоренилось в нем: скрывать свои знания, чтобы ненароком не оказаться мишенью для насмешек. Даже учителя, посматривая на его фигуру ростом в шесть футов и четыре дюйма, явно сомневались в его умственных способностях. И, несмотря на свои последующие успехи, Фрэнк по-прежнему слишком часто чувствовал себя школьником, который все не решается поднять руку.

Опять уставившись на бесформенные фрагменты белка, он решительно отмел все сомнения прочь.

«Я знаю, что прав».

А потом странный шумок послышался еще раз, отвлекая его внимание от экрана. Легкое позвякивание стекла было достаточно громким, чтобы услышать его поверх гудения термоциклеров. Желая хоть немного отвлечься, Фрэнк стал искать его источник. Развернулся на лабораторном табурете и понял, что непонятное пощелкивание доносится от протянувшего вдоль стены рабочего стола с вытяжкой, где все еще хранились собранные Бенджи образцы.

Поднявшись, он подошел туда. Наклонился над столом, чтобы изучить поднос со стеклянными пробирками. Фрэнк подозревал, что королеву уже просто достало ее тюремное заключение и теперь она искала способ выбраться на свободу. Только вот двухдюймовый муравей апатично лежал на дне пробирки, почти как мертвый, если не считать легкого шевеления усиков.

«Тогда что же…»

Постукивание послышалось снова, со стороны другой пробирки. Фрэнк приподнял ее. Там лежала куколка, взятая Бенджи. Коричневый хитиновый кокон был размером со скорлупу фисташки. Только вот теперь он треснул, открылся и лежал брошенный внизу. Над ним за стеклянные стенки пробирки цеплялся здоровенный муравей дюймовой длины. Он казался слишком большим, чтобы поместиться в сброшенный кокон. Хотя, наверное, дело было в паре прозрачных крыльев, выступающих у него из спинки, из-за которых и возникала подобная иллюзия. Крылья мелко дрожали, иногда издавая негромкое гудение и все больше расправляясь, пока жизненные жидкости растекались по крошечным сосудам.

Бенджи уже объяснял, что самцы Dorylus могут похвалиться и крыльями, но Фрэнк не представлял их такими большими. Глухое постукивание по стеклу привлекло его внимание к опущенному вниз брюшку муравья. Он повернул пробирку, чтобы изучить его с другой стороны.

И в этот момент его взгляд остановился между царапающими по стеклу лапками. Из заостренного кончика брюшка торчала загнутая крючком колючка, настойчиво тычась в стекло, которое запятнали крошечные капельки какого-то маслянистого зеленоватого вещества.

Фрэнк понял, на что смотрит.

«Это ведь жало!»

Бенджи не упомянул, что муравьи вида Dorylus обладают таким оружием. И Фрэнк знал, что это