Никита Хрущев. Реформатор - Сергей Хрущев

Посевы высокодоходной, не требующей особого труда гречихи, в Российской Федерации по сравнению с 1956 годом снизились в два раза, а заготовки — в три раза. Нет ее в плане, и никто не захотел с ней возиться. «Допущено серьезное застаивание в производстве бобовых культур: гороха, фасоли, чечевицы, сои, — констатировал в докладе отец. — Это ничем не оправдано, эти культуры дают высокий доход».

Высокая доходность почему-то не стимулировала производство. Стимул оставался один — давление сверху, чуть отпустишь — и все идет вразнос.

Отец раз за разом перебирает причины замедления роста производства, пытается нащупать тот рычаг, который бы наконец помог ему сдвинуть с места этот неподъемный воз. Причин много, одна из них — кадровая, с нынешними руководителями областей, секретарями обкомов и крайкомов старой закалки, привыкшими руководить — «руками водить», не вникающими в суть дела и не способными в нее вникнуть, каши не сварить. Все прошедшие годы он сновал по регионам, убеждал их цифрами, они согласно кивали головами, соглашались. Он понадеялся, что дело сдвинулось, но стоило на год отвлечься, оставить их наедине с собой…

Отец все больше разочаровывался в областных и ниже партийных руководителях, руководивших всем и вообще без каких-либо профессиональных знаний и навыков. На заседании Президиума ЦК 13 декабря 1960 года он ссылается, в общем-то, на рядовую историю, когда секретарь райкома своей властью приказал вместо уборки комбайном, скосить низкорослый хлеб. Урожай пропал. Отец потребовал «оградить сельское хозяйство от профанов».

Поясню, в чем тут дело. Все привыкли к уборке зерна комбайном: он идет по полю, срезает злаки, обмолачивает колосья, с одной стороны ссыпает пшеничные зерна в кузов грузовика, с другой — вываливает на поле пустую солому. Но если комбайнов не хватает, пшеница в ожидании уборки перестаивает, созревшие зерна просто осыпаются на землю. Вот и придумали в таких случаях пускать на помощь комбайнам простые жатки, скашивать чуть-чуть недозревшие хлеба, а когда они, уже срезанные, постепенно дойдут до кондиции, подбирать их с земли освободившимися к тому времени комбайнами, молотить и так далее. Иногда для скашивания использовали и сами комбайны. Без молочения они двигались по полям быстрее, в первый проход «валили» хлеб, а через неделю возвращались для обмолота. Этот способ сбора урожая, получивший название раздельной уборки, сокращал потери зерна процентов на тридцать. Отец его горячо поддерживал и пропагандировал, вот только применять новый метод, как все новации, требовалось с умом, что не всем дано.

Секретарь вышеупомянутого райкома действовал по привычной схеме — неуклонно проводил в жизнь указания начальства. Вот он, следуя веяниям времени, и приказал без разбора косить хлеба раздельно. Однако без разбора не получалось. Если у пшеницы высокие стебли, после срезки они ложатся ковром на стерню и подбирать их удобно, низкорослые растения на поверхности стерни не удерживаются, проваливаются до самой земли и там сгнивают. Такие хлеба косить раздельно никак нельзя, что знают все профессионалы, а вот секретарь райкома не знал и знать не хотел. Чаша терпения отца переполнилась, и он дал волю своим эмоциям.

Что нужно менять людей, отец не сомневался, он и так тасовал их нещадно. В 1959 году Казахстан упустил хлеба под снег. Сняли первого секретаря ЦК Беляева. И что же? Кардинальных перемен не произошло. В этом, 1960 году, отличился Ларионов. И не он один, украинские и грузинские руководители, туляки и москвичи сработали под стать Ларионову. Все они заслуживали наказания, и многих он наказал. Однако становилось все яснее: простой кадровой перестановкой дела не поправить, на смену «руководителям широкого профиля» должны прийти специалисты. В сельскохозяйственных районах — сельхозники, в угольных — угольщики, в текстильных — текстильщики. Сломать систему подбора кадров неимоверно трудно, но иначе ничего не получится.

Одновременно надо заставить работать принцип материальной заинтересованности, как сказали бы сейчас, сделать систему саморегулирующейся, чтобы с нарастанием энтропии боролся не только руководитель, наверху, но и каждый делал все, чтобы навести порядок в своем уделе. О материальной заинтересованности отец твердил все эти годы, но дальше разговоров не шло. Требовалось выстроить схему, в которой общий и личный интерес совпадали бы на деле, а не только в призывах. Отец все больше осознавал: если он хочет заставить по-настоящему заработать принцип материальной заинтересованности, надо сделать так, чтобы производитель, колхозник, совхозник могли производить то, что им самим выгодно, а государство, соблюдая свой интерес, подправляло бы их ценами и другими экономическими рычагами, сочетая таким образом свою выгоду с выгодой производителя. Первый шаг в нужном направлении уже сделали, решили навести порядок в ценах, но этого мало.

В докладе отец не жалеет ни других, ни себя; только сказав правду, проди-агностировав причину недуга, удастся отыскать действенное лекарство. Предстояло придумать, как сделать так, чтобы получивший волю регион без палочки-погонялочки занимался самым что ни на есть естественным делом: производил то, что производить выгодно, продавал бы произведенное потребителю, а на вырученные деньги улучшал бы свое житье-бытье. Он ищет и пока не находит ответа на вопрос: «Что же у нас не так?»

Не созрев для обобщений, отец попытался реорганизовать, хотя бы одно ведомство — Министерство сельского хозяйства. И тут он позаимствовал опыт Запада, попытался отнять у Минсельхоза директивные функции, превратить его в научного консультанта.

Какой нам нужен Минсельхоз?

В сентябре 1959 года во время государственного визита в США отец посетил Министерство сельского хозяйства и его научно-исследовательский центр в Белтвилле, под Вашингтоном. Пояснения давал секретарь, по-нашему министр, господин Э. Бенсон. Он рассказал, что осуществляет общее руководство сельским хозяйством отсюда, из Белтвилля. Министерство вырабатывает и рассылает фермерам рекомендации, проводит семинары, всего в США в исследовательских организациях его ведомства работает 13 тысяч человек. Их задача — поддержание современного уровня земледелия. А производство — удел хозяйствующих субъектов, в понимании отца — совхозов и колхозов. На месте им виднее, что и когда пахать, сеять и убирать.

Отцу такая схема управления сельским хозяйством представлялась куда разумнее нашей, когда центр рассылает директивы в регионы, даже не побеспокоившись узнать, какая там стоит погода на дворе. Работая на Украине, он намучился с московскими инспекторами, безграмотными инструкциями, регламентировавшими все и вся. А отступить от них не смей. Вот и получили, что заслужили, отбили на местах всякую инициативу. Теперь он настроился реформировать Минсельхоз по американскому образцу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});