Эдемский Маг (СИ) - Швейц Игорь

Где-то в отдалении от входа копошились люди. Совершенно обычные люди, занимающиеся повседневными домашними делами. Единственное, что выдовало в них жителей именно Чёрного города — тёмная слизь, висящая на них вместо тёплых одежд. Глазастая, противная, похожая на склизкую шкурку демона.

— Что это с ними? И… почему они так себя ведут?

Повернувшийся житель широко распахнул глаза и бросил сковородку, не замечая как та погружается в чавкающую землю под ногами. Второй же человек присел на корточки, руками закрывая себя от вошедшего мага. Коленки его тряслись, а руки бешено дёргались.

— Вы здесь… не м-можете находиться. Нас всех накажут. Убирайтесь прочь! — шкурка пару раз моргнула глазками, а её владелец потянулся за сковородкой, еле отдирая её от набухшей земли.

— Успокойтесь! Я гость, прибыл сюда из…

— Из внешнего мира. Мы это уже поняли. Никаких гостей мы никогда не видели и их не приветствуем. Мартен ненавидит таких, как ты. Потому убирайся! — сковородка громко свистнула и рухнула в чёрную стену, буквально в миллиметре от Саркиса.

Маг кинул небрежный взгляд на брошенную посуду и недовольно поглядел на трясущихся сжавшихся людишек.

«Какие они напуганные и жалкие. Зашуганные, уверенные в силе и непобедимости своего вождя. А ещё они до мерзости живые и настоящие…»

— Пожалуйста, уходите отсюда скорее. Они скоро придут! Здесь никто не должен находиться!

— Никто, кроме вас, стен и малочисленной мебели?

Житель вздрогнул, а Саркис в который раз подметил дыхание твари на спине и моргание её блёклых измученных глаз:

— Ты ничего не знаешь об этом месте. Мы всем обязаны Эрику. То, как при нём процветает город, то, как мы живём в тепле и комфорте — всем этим мы обязаны одному лишь этому человеку.

Саркис выдавил почти неслышный, но от этого не менее искренний смешок:

— Ваш комфорт — это отсутствие в доме добротных обыденных кроватей? Ваше тепло — это сырость прокисшего пола? Где ваша еда, почему вы гнёте свои спины?

Глаза сгорбленных жителей забегали по сторонам, а рот явно не желал открываться:

— Слава тебе господи, что мы живём. Слава богу что раз в неделю к нам приходит инспекция и изымает у нас мебель и другие ценные предметы. Слава богу, что мы можем обитать хоть в этих чёрных сырых недо-муравейниках. Мы все, я уверен, благодарны судьбе за такого вождя, что способен даровать нам красивое и беззаботное существование.

«Боже, что он несёт? Неужто каждый из них думает подобным образом?»

— Когда воруют — это отлично. Когда ты живёшь в потёмках — это прекрасно. Когда не видишь свет, а лишь тьму — это вождь постарался ради всех вас. Так кто же вам такое в головы то вбил? — спросил эдемский маг.

Тот житель, что сидел на корточках и неистово трясся, внезапно распрямился, заставив свой чёрный «прицеп» на спине заколыхаться и противно зачавкать:

— Уходи отсюда, незваный гость! Что ты знаешь об этой жизни? Да, всё это красиво, прелестно и прекрасно, ведь это лучшее, что мы получаем. Другого нам не дано. Ты можешь вбить это себе в тупую замагиченную голову? Мы ценим то, что имеем. И пусть воруют, и пусть пугают, и пусть мы живём сгорбленные под тяжким чёрным глазастым грузом — лучше жить, чем вновь оказаться в каком-нибудь аду где огонь каждую секунду ласкает твоё тело своими обжигающими ладонями. Что ты обо всём этом знаешь, чтобы умничать? И мы любим свой дымный серый город, и мы приветствуем гул от заводов — лишь бы быть вместе и проживать свои жизни, наслаждаясь обществом друг друга. И не смей быть умнее других! Ты тот, кто видел другую реальность, наша же такова, какая есть. Мы не хотим пулю в лоб или магический некрошар в голову. Уходи, прошу! — житель вновь поджался, а его властный голос стих, сменившись на истошные и полные боли завывания. Более он не сказал ни слова, молча вжимаясь в прокисшую грязь у ног.

«Судя по его поведению, говорил явно не он. Да и в самом настоящем аду, в пекле, он никак не мог бы побывать, даже если б очень сильно захотел. Смерть ещё не пришла за его телом. Что насчёт его груза, чавкающего на плечах — он по правде может являться демоном, причём из самого ада. По крайней мере, магия от него идёт необычной природы, чуждой самому миру и его законам. Только вот как демон, а может даже и в множественном числе, оказались в Чёрном городе и тем более взгромоздились на плечи этих напуганных людей? И мог ли сейчас со мной разговаривать именно демон, а не человек? Всё слишком запутанно, как неизведанный туго смотанный клубок»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Тем временем, второй житель бросился к рыдающему другу и приложил его голову к своей маленькой нездоровой груди. Его демон вновь истерично заморгал и в этих глазах Саркис заметил печаль и угнетённость.

«Неужто он здесь не по своей воле? Жестокость, грубость и рабство — вот правила, фундаментом заложенные в основу нового государства Мартена. Все здесь живут на грабеже, угнетении и нереальном страхе»

— Не трогай нас, прошу тебя! — глаза жителя до безумия широко распахнулись, а рот двигался будто сам собой, без какой-либо посторонней помощи. — Я доволен тем, что могу жить. Что я сделал плохого? Они же так и так будут отбирать и купаться в нашем страхе, так зачем же подвергать свою жизнь опасности? Они большие молодцы, что вчера украли у нас новёхонькие кроватки, им наверняка нужнее. Под нашими ногами не просто какая-то непонятная жижа, а наша родная земля, благодаря которой весь этот город и дожил до наших времён. Мы всем довольны, потому я прошу тебя уйти отсюда! Даже осмелюсь попросить большего — покинь этот город и уноси ноги. Мы как жили, так и проживём!

Саркис так и не смог прервать слова бедного жителя, по морщинистому лицу которого было видно, насколько он смирился с такой реальностью. Покачивая своего плачущего родственника, он как заведённый твердил и твердил одни и те же слова, выученные как школьный стих. Все словеса бесконечно шли по кругу, не останавливаясь ни на миг от своей за жизнь наученной формулы.

«Что ж. Большего здесь я и не добьюсь. Люди — существа, чересчур быстро привыкающие к новым условиям. То как они выглядят и какие рабские ошейники носят — даже думать не хочется. И в чём-то мы похожи — все их эмоции убиты в зародыше, кроме одной. У меня — гнев. У них остался лишь страх, первородный и всепожирающий страх, что не хуже Мартена съедает жизни каждого из них. И всё же… как хорошо, что я такой не один. Мне их конечно жалко, но кого я обманываю — сам для себя я на первом месте. И мне очень хорошо от понимания того, что так мучается не один лишь я. Реально, как с души отлегло…»

Гора была высока, широка, темна и беспросветна. Унылый дом, который отдали в руки жителям, как некий флаг, с которым они должны были пройти до конца своей жизни, беспрекословно подчиняясь власти и позволяя беспределу дышать ворованным у народа свежим воздухом.

«Больше мне тут делать нечего. Вряд ли я смогу чем-нибудь помочь этим людям. Какие бы боли и страдания они не испытывали, какую бы ложь не выслушивали — вкупе с полным расстройством психики никого из них будет не спасти. А вот демоны на их плечах меня ух как интересуют… Будет что спросить у Эрика с его друзьями-некромантами» — облизнулся Саркис, медленно и статно выходя из чернявой высотки.

Выглянув из-за двери, богатырь втянул воздух, восторгаясь тому, как на улице было свежее в сравнении со свободным от мебели тёмным жилищем. Даже учитывая серость и затхлость пыльный улиц, они не шли ни в какое сравнение с тем, что творилось в этих гнилостных затопленных муравейниках.

«Я не прав. Они навряд ли живут, больше выживают. Молятся перед каждым приходом этих големов с муравьями. Однако чем больше у них забирают, чем меньше у них собственности — тем больше свободы и неприкосновенности. Какая должна быть сила у братии Эрика, если они способны держать под рукавом абсолютно весь народ? Помимо всего этого, большинство людей сидят дома, попросту боясь высовывать нос из своей каморки. Они отлично понимают, что нос на свежем воздухе имеет свойство соваться в чужие дела. Ещё и эти демоны… Сдерживающая сила, не иначе»