Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах - Спицын Евгений Юрьевич

8) пересмотреть учебные планы биологических факультетов университетов. Организовать на биологических факультетах университетов специальность „Дарвинизм и генетика“. Увеличить число часов на курс генетики с основами селекции, сделав его обязательным для всех биологических специальностей…»

Как говорится, за что боролись, на то и напоролись, или, иными словами, посеяв ветер, вейсманисты, морганисты и неодарвинисты пожали бурю. А что касается преамбулы этого приказа, где речь шла о том, что в отношении мичуринцев проводилась «агрессивная политика», а на биофаке МГУ была предпринята «попытка организации антимичуринских сил» путём организации и проведения «всесоюзных конференций со специально подобранным составом участников», то это медицинский факт.

Естественно, что это Постановление ЦК ВКП(б) дало старт аналогичной кампании и в других отраслях биологической науки, где «жертвами гонений» стали многие известные учёные, в том числе академики Л.А. Орбели, А.Д. Сперанский, П.К. Анохин, И.С. Бериташвили и другие, которые лишись своих руководящих постов в академических институтах системы Академии наук СССР и возможности работать по специальности.

В заключение не лишним будет напомнить вполне справедливый вывод нынешнего украинского философа В.Д. Пихоровича,[194] который в одной из своих известных работ по истории советской кибернетики писал, что на самом деле, как и в кибернетике, в той же биологии имела место банальная «борьба научных школ и сформировавшихся на этой почве околонаучных группировок», в которой не только мичуринцы, «но и генетики далеко не всегда пользовались исключительно академическими средствами…» Во времена И.В. Сталина генетики «не всегда были гонимы», более того, «они долгие годы занимали руководящие посты в советской биологической науке, и не только до 1940 года», но и в послевоенный период, «на который приходится очередной подъём генетики… Даже после печально знаменитой августовской сессии ВАСХНИЛ», на которой Т.Д. Лысенко «объявил формальную генетику лженаукой, положение генетиков было не таким уж отчаянным… а торжество Т.Д. Лысенко не столь уж прочным. Уже летом 1952 года И. В. Сталин распорядился создать комиссию по подготовке предложения ЦК о создании коллегиального президиума ВАСХНИЛ с введением в его состав противников Т.Д. Лысенко». Однако ему и на этот раз удалось «спустить дело на тормозах и отвести угрозу, но сам этот факт говорит о многом».

Хорошо известно, что уже после смерти И.В. Сталина и печально знаменитого доноса, известного как «Письмо трёхсот», направленного в адрес ЦК КПСС в октябре 1955 г., а особенно в период горбачёвской перестройки и ельцинского лихолетья, стараниями таких «историков науки», как С.Э. Шноль, С.И. Романовский, В.Н. Сойфер, В.Д. Есаков, Е.С. Левина, И.А. Захаров и других,[195] в широкое общественное мнение была вполне сознательно вбита абсолютно ложная матрица, что, дескать, сам академик Т.Д. Лысенко и все мичуринцы были отпетыми ретроградами и коварными злодеями, погубившими цвет советской биологической науки и уничтожившими всю советскую генетику.

Однако, как совершенно справедливо указали целый ряд современных авторов (Н.В. Овчинников, П.Ф. Конанков, В.И. Пыженков[196]), на самом деле ни академик Д.Т. Лысенко, ни все остальные мичуринцы отнюдь не отрицали самих законов «классической» генетики, а лишь выступали против их абсолютизации и утверждали, что: 1) условия жизни растений и животных влияют на их наследственность; 2) изменения жизненных условий животных и растений могут вызывать вполне определённые изменения в их наследственности; 3) путём сознательного изменения этих условий, то есть «воспитания» растений и животных, можно получать направленные изменения их наследуемых признаков; 4) ряд приобретённых признаков наследуются, а значит, вполне возможна внехромосомная передача наследственных признаков и т. д. Все эти положения учения Т.Д. Лысенко были детально обоснованы как конкретными экспериментальными данными его личной многолетней практики и работой других известных селекционеров, так и теоретическими аргументами, взятыми из работ выдающихся русских учёных, в том числе профессора К.А. Тимирязева.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Естественно, что основные положения «мичуринской биологии» находились в существенном противоречии с теориями А. Вейсмана, Т.Х. Моргана и их наследников. Причём эти расхождения носили не просто научный, а именно методологический и мировоззренческий характер, поэтому совершенно неслучайно многие вейсманисты и неодарвинисты были сторонниками печально знаменитой евгеники — англосаксонской расовой теории Ф. Гальтона, основанной на открытиях его кузена Ч. Дарвина, взятой затем на вооружение германскими и европейскими нацистами.

Надо признать, что в постсоветский период в либеральных научных кругах, как и практически во всей современной учебной литературе, вновь стали довольно активно навязывать уже порядком подзабытый постулат о том, что, дескать, в позднесталинскую эпоху аналогичной реакционной лженаукой была объявлена и кибернетика, становление и развитие которой в послевоенный период традиционно связывают с именем известного американского философа и математика Норберта Винера, ставшего автором нашумевшей книги «Кибернетика, или управление и связь в животном и машине» (1948).

Между тем вопреки очень зыбкому утверждению господина В.В. Шилова,[197] заклеймившего своих старших коллег (Г.Н. Поваров, А.В. Шилейко, В.А. Торгашев[198]) ярлыком «мифотворцев», эта работа Н. Винера отнюдь не была сразу засекречена и отправлена в спецхран, и все, кто пожелал, смогли с ней спокойно ознакомиться и в оригинале, и в переводе на русский язык. Однако, как утверждает известный украинский философ В.Д. Пихорович,[199] «Кибернетика» Н. Винера на многих советских специалистов, реально занимавшихся проблемами вычислительной техники ещё с начала 1930-х гг., «произвела, скорее, отрицательное впечатление, поскольку в ней они увидели беспочвенные фантазии и оторванное от реалий тогдашней науки и техники философствование и необоснованные претензии на всеобщность методов частных наук». Но при этом совершенно неожиданно эта книга Н. Винера заинтересовала ряд советских учёных, которые к самой вычислительной технике никакого отношения не имели и потому были «склонны весьма преувеличивать её возможности» в области научного познания и практического применения. Именно они и сгруппировались вокруг учебного семинара старшего научного сотрудника Математического института АН СССР Алексея Андреевича Ляпунова и выступали самыми горячими защитниками кибернетики. Более того, как полагает тот же В.Д. Пихорович,[200] в самих буржуазных странах кибернетика, напротив, по сути, не успев появиться на свет, уже де-факто исчезла, превратившись в информатику или computer science. Кстати говоря, даже сам «отец кибернетики» господин Н. Винер с определённого времени стал выступать с серьёзными опасениями по поводу высказанных им же самим идей о возможности применения электронно-вычислительных машин для управления общественными процессами. Не говоря уж о том, что вопросами кибернетики как особой науки об управлении общественными процессами он к концу своей жизни просто перестал заниматься совсем.

Ни для кого не является большим секретом, что уже довольно давно целая когорта либеральных авторов (С.Э. Шноль, Д.А. Поспелов, В.В. Шилов, Л. Грэхэм[201]), не очень разбираясь в сути самой кибернетики, неустанно продолжают талдычить о том, что, дескать, все тогдашние партийные пропагандисты и их научная обслуга по прямой указке безмозглых партийных вождей, прежде всего самого И.В. Сталина, стали всячески гнобить одну из самых передовых научных дисциплин и отрицать наличие неких общих законов получения, хранения, переработки и передачи информации, утверждая, что эта лженаука была создана коварными империалистами с целью разжигания пожара новой мировой войны, маскировки неразрешимых классовых антагонизмов западных буржуазных государств, дезинформации мирового общественного мнения и т. д. Между тем хорошо известно, что И.В. Сталин был энциклопедически образованным человеком и, в отличие от сонма нынешних полуграмотных либералов, изучал труды многих выдающихся мыслителей прошлого и настоящего, в том числе знаменитые «Законы» Платона, работы А. Ампера, Дж. Максвелла и других великих европейских и русских учёных, и изначально всю систему управления страной строил на основе научного подхода, прежде всего марксистской диалектики, поэтому утверждать, что он преследовал эту научную дисциплину, просто абсурд.