Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах - Спицын Евгений Юрьевич

Между тем сразу после этой конференции её организаторы академик А.Р. Жебрак и доцент С.И. Алиханян направили очередной донос на имя А.А. Жданова, в котором утверждали, что их разногласия с Т.Д. Лысенко «носят государственный характер», поскольку в зависимости от того, какая «научная теория будет руководить практикой», в данном случае сельским хозяйством, «таковы и будут её результаты». Они вновь обвинили академика Д.Т. Лысенко в том, что в полемике с ними он «непрерывно извращает взгляды генетиков, искажает учение Ч. Дарвина и теорию И.В. Мичурина, замалчивает взгляды К.А. Тимирязева, фальсифицирует диалектический материализм, ведёт устную полемику в угрожающем тоне политического шантажа» и т. д.

Понятно, что подобная активность противников Д.Т. Лысенко не могла остаться незамеченной, и уже в начале сентября 1947 г. в «Литературной газете», а затем и в самой «Правде» были опубликованы две статьи — «На суд общественности», за подписью трёх известных советских поэтов и публицистов А.А. Суркова, А.Т. Твардовского и Г.С. Фиша, и «Антипатриотические поступки под флагом „научной критики“», автором которой был академик ВАСХНИЛ И.Д. Лаптев. В этих громких публикациях два самых активных участника разгоревшейся среди биологов склоки, — А.Р. Жебрак и Н.П. Дубинин, — кстати говоря, стоявшие у истоков всей этой грязной кампании, были вполне правомерно обвинены в том, что именно они вынесли «сор из избы» на суд западной публики, опубликовав за рубежом свои лживые статьи, и не защитили академика Т.Д. Лысенко от резких нападок буржуазной прессы. Понятно, что целый ряд современных либеральных авторов (В.Д. Есаков, Е.С. Левина[189]) сразу усмотрели в этих публикациях «коварную руку» академика М.Б. Митина, который «за неделю до этой кампании в печати» стал редактором отдела науки и культуры «Литературной газеты», а посему, на их «проницательный» взгляд, «его роль в организации клеветнических статей против генетиков несомненна». Более того, многие представители либеральной историографии (В.А. Струнников, А.Н. Шамин, В.Д. Есаков, Е.С. Левина, В.Н. Сойфер[190]) утверждают, что прямым следствием этих разгромных статей в двух центральных органах партийной печати стала организация «суда чести» над академиком А.Р. Жебраком, который состоялся в конце ноября 1947 г.

Между тем ещё в январе 1947 г. в ответ на разнузданный шабаш, устроенный в адрес президента ВАСХНИЛ, его давние и влиятельные покровители, в частности тогдашние министр земледелия СССР Иван Александрович Бенедиктов, министр зерновых и животноводческих совхозов СССР Павел Павлович Лобанов и министр животноводства СССР Алексей Иванович Козлов, на практике знавшие реальные заслуги академика Д.Т. Лысенко в решении самых острых и застарелых народнохозяйственных проблем, тоже обратились в ЦК ВКП(б) с письмом на имя трёх секретарей ЦК — А.А. Жданова, А.А. Кузнецова и Г.М. Попова, в котором встали на защиту «мичуринского направления» в биологической науке и обрушились с ответной и не менее резкой критикой на оппонентов «народного академика» и его коллег.

Однако самые активные противники «мичуринцев» и не думали сдавать своих позиций и тогда же в сентябре 1947 г., словно по команде, на имя А.А. Жданова посыпался новый ворох писем-доносов от Е.Н. Радаевой, А.Р. Жебрака, С.И. Алиханяна, И.А. Рапопорта, Д.А. Сабинина и других вейсманистов. Более того, их активность стала только нарастать, и уже в ноябре-декабре 1947 г. на биофаке МГУ и в отделении биологических наук АН СССР состоялись очередные заседания, посвящённые проблемам внутривидовой борьбы, а в феврале 1948 г. на том же биофаке МГУ была проведена аж целая научная конференция, посвящённая проблемам дарвинизма. На всех этих собраниях вновь неслись стрелы разгромной критики в адрес «теоретических воззрений» и «агрономических приёмов» академика Т.Д. Лысенко, «наносивших большой ущерб сельскому хозяйству страны».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Между тем в самом аппарате ЦК уже порядком подустали от «внутривидовых» разборок и склок, спровоцированных вейсманистами, и интерес к ним стал заметно затухать. Однако уже в начале 1948 г. всё вернулось на круги своя, и многие связали это с приходом в центральный партийный аппарат нового начальника Отдела науки ЦК ВКП(б) — Юрия Андреевича Жданова, назначенного на этот пост в начале декабря 1947 г.

Как считают ряд историков (В.Д. Есаков, Е.С. Левина, В.Н. Сойфер[191]), собственный высокий пост, а также поддержка со стороны влиятельного отца позволили Ю.А. Жданову на первых порах занимать относительно самостоятельную линию в руководстве советской наукой. Он, конечно, знал о критическом настрое в отношении Т.Д. Лысенко со стороны многих «маститых» академиков и профессоров и поэтому в начале апреля 1948 г. на Общесоюзном семинаре лекторов крайкомов и обкомов партии, проходившем в Политехническом музее, в своём докладе «Спорные вопросы современного дарвинизма», по сути, встал на сторону «классических» генетиков и обрушил град критики в адрес Д.Т. Лысенко и его учения.

А между тем противники Д.Т. Лысенко, получив столь мощную поддержку в ЦК ВКП(б), всё не унимались. Только в начале июля 1948 г. в аппарат Г.М. Маленкова поступило несколько новых доносов от И.И. Шмальгаузена, А.Р. Жебрака, Г.И. Алиханяна, Е.В. Бобко, И.М. Полякова и других биологов. Наконец, в середине июля 1948 г. большое письмо, больше похожее на обывательскую кляузу, на имя И.В. Сталина направил академик П.Н. Константинов, где вновь поставил вопрос о снятии Т.Д. Лысенко с постов президента ВАСХНИЛ и директора Института генетики АН СССР.

В этой ситуации, когда напор вейсманистов и неодарвинистов буквально приобрёл реально угрожающий характер и масштаб, академик Т.Д. Лысенко впервые за все эти годы вынужден был написать на имя И.В. Сталина и А.А. Жданова личное послание. По вполне понятным причинам в отечественной историографии это письмо практически всегда преподносили как неприкрытый донос на несчастных советских генетиков, стонущих не первый год под игом чудовищной лысенковщины. Между тем достаточно просто прочить это письмо, чтобы понять, что все эти побасёнки — чистой воды ложь. Во-первых, академик Т.Д. Лысенко, подтвердив тот факт, что в советской агробиологической науке «идёт борьба между старым метафизическим и новым мичуринским направлениями», констатировал, что это не только общеизвестно, но и вполне нормально. Во-вторых, именно сейчас ему как президенту ВАСХНИЛ и «даже как научному работнику» «стало очень тяжело работать», поскольку в агробиологической науке «создалось крайне ненормальное положение» из-за постоянных склок, перманентно возникающих по вине вейсманистов и неодарвинистов, которые «не столько занимались творческой работой, сколько схоластической критикой, наговорами и прямой клеветой». В-третьих, в принципе такая ситуация была бы ещё терпима, но только до тех пор, пока «не случилось то, в результате чего у меня действительно опустились руки», то есть пока противники мичуринского направления не получили открытую поддержку со стороны нового главы отдела науки ЦК тов. Ю.А. Жданова в его докладе на известном апрельском семинаре в Политехническом музее.

В конце июля 1948 г. академик Т.Д. Лысенко был принят И.В. Сталиным в его кремлёвском кабинете сначала только в присутствии Г.М. Маленкова, а затем и других членов Политбюро ЦК ВКП(б) — Л.П. Берии, Н.А. Вознесенского, А.И. Микояна, Н.А. Булганина и Л.М. Кагановича. Ход этой встречи доподлинно неизвестен, но буквально через пару дней была созвана знаменитая августовская сессия ВАСХНИЛ, на которой выступили член Политбюро, секретарь ЦК ВКП(б) Г.М. Маленков и сам академик Д.Т. Лысенко, прочитавший большой доклад «О положении в биологической науке», в котором жёстко, но во многом справедливо заклеймил хромосомную теорию наследственности и «классическую» генетику как враждебную теорию и буржуазную лженауку, основанную на пресловутом вейсманизме-морганизме-менделизме, не имеющую марксистской, то есть научной, методологической основы.