Принцев на всех не хватит - Наталья Лукьянова

Максим может и сегодня процитировать деда. Кто-то из его ровесников засыпал под стихи русских классиков, кто-то обожал советскую литературу. Для него лично настоящей музыкой звучали стихи римского поэта Клавдия, который написал свое творение в 390 году до нашей эры. Мальчику казалось, что стихи написаны вчера. Потушен яркий свет в его комнате, только неяркий лучик малюсенького ночника освещает изголовье его детской кровати. Он лежит под одеялом с широко открытыми глазенками в предчувствии чуда. Дед самозабвенно начинает декламировать:

Яркой альпийской зимойЛед превращается в камень.Солнце не в силах затемКамень такой растопить…

Разве может душа остаться равнодушной, слушая напевные гимны древних о происхождении кристаллов? Максиму благодаря дедушке известны практически все версии происхождения самоцветов. Он понимает, что равнодушный человек вряд ли создал бы такие красивые стихи и легенды. Из-за одного сказания, которое входило в разряд любимых, у него произошел довольно курьезный случай в начальной школе. Казус случился на природоведении. Учительница никак не могла убедить ребенка, что мир устроен несколько иначе, чем об этом вещают древние. Маленький Максим наверняка знал: древняя авестийская легенда гласит о том, что в начале всех времен небо было каменным. Надежный купол защищал и охранял мир от разных напастей. Но однажды на землю вторглось зло и раскололо небесный купол. Мелкие осколки неба просыпались на землю мириадами драгоценных камней и самоцветов. С тех самых древних пор каждый камень, являясь крохотной частичкой былой небесной тверди, хранит своего обладателя, бережет его здоровье и не устает восхищать всех вокруг своей непередаваемой красотой.

Учительнице сама история и упорство ученика не понравились. Пришлось бабушке идти в школу и объясняться с педагогом. Сейчас смешно, а тогда это было настоящей трагедией.

Максим столько знал о камнях, минералах, самоцветах, об их происхождении, истории, свойствах, что ему была одна дорога после школы – пойти по стопам деда. Тем более что с поступлением в институт проблем бы не возникло.

С самого раннего детства его окружали самоцветы и камни необыкновенной красоты. Он вместо мозаики собирал фигуры из полудрагоценных камней. Для него это было естественно, как дышать. Он помнит, как его удивляло восхищение ровесников, приходивших в их дом. Он лично никакой особенной красоты в камнях никогда не чувствовал. Может быть, потому, что это было доступно, находилось рядом и превратилось в обыденность. Легенды ему нравились, это да. Он потом, став постарше, блистал своими познаниями перед девчонками, которые открывали рты и ахали в восторге. Это было приятно, но на этом все и заканчивалось. Камни его не манили и душу не обжигали, даже самые драгоценные и знаменитые. Он добросовестно, чтобы не обижать деда, закончил тот же самый институт, где когда-то учился заслуженный академик. Учеба особенно его не напрягала, потому что в некоторых областях он был подкован гораздо лучше, чем преподаватели. Дальние экспедиции и открытия его не интересовали совершенно. Он со спокойной душой мог бы остаться на кафедре, защитить диссертацию и жить себе спокойно и уверенно. Авторитет и заслуги деда служили надежной опорой. Но такая жизнь Максима не привлекала и казалась довольно пресной.

С самого раннего детства у Максима была другая страсть. Откуда это взялось, он и сам не понимает и объяснить с логической точки зрения не в силах. Он никогда не читал кулинарных книг, не знает ни одного профессионального рецепта, но с детства обожает готовить. При этом он ненавидит повторы и фантазирует при приготовлении любого, самого простого блюда с таким энтузиазмом, словно должен стать победителем важного конкурса во что бы то ни стало. В классе четвертом он мог запросто заявить бабушке: «Что-то вкусненького захотелось. Испеку-ка я пирожок». И пек, засыпая все вокруг мукой, в том числе и себя. Да с таким мастерством, что окружающие приходили в восторг не потому, что необходимо было похвалить ребенка за инициативу и трудолюбие, а потому, что пирог действительно удавался на славу. Может быть, это умение досталось ему от бабушки, истинной хранительницы очага, тихой и верной жены большого ученого, для которой самым главным на свете была и оставалась семья. Скорее всего, от нее, любимой. Это она заменила ему мать, научила его всему, что он умеет и любит, поддерживала во всех начинаниях. Она и сегодня ревностно охраняет и опекает их с дедом. Неизвестно, кого из них больше.

Дед к кулинарным увлечениям внука относился равнодушно и не воспринимал их всерьез. Он был уверен, что это влияние бабушки с годами пройдет. Академик почти не сомневался, что внук продолжит дело его жизни. Но интуиция в данном случае подвела блестящего ученого. Уже на пятом курсе Максим абсолютно точно знал, чем хочет заниматься. Владимир Николаевич не понял, когда, в какой момент потерял наследника своих интересов. А произошло это довольно прозаично. Дед, особенно в последние годы, часто выезжал за границу, где ему приходилось читать лекции, вести семинары и участвовать в самых разных форумах. Он всегда старался выезжать за рубеж не один, поскольку не представлял себя без близких людей. Хоть и предан был науке до самоотверженности, но о близких и родных людях не забывал. Для него очень важной являлась идея, что рядом всегда, при любых обстоятельствах, должны находиться близкие люди. Дед в силу занятости не обращал внимания на утилитарную сторону обыденных мелочей. Ему было все равно, где и как отобедать, в каком ресторане поужинать. Это же тривиально, крайне прозаично и не представляет ни малейшего интереса для науки. Подобные детали для деда действительно не имели значения. Ему, увлеченному своими камнями и кристаллами, была непонятна изысканность ресторанного флера. Порой он и не замечал, что поглощает на ужин.

Но Максим еще в детстве заразился особенной атмосферой европейских кафе и ресторанчиков.

Ему было очень интересно находиться в заведениях, где нравилось все и царила атмосфера праздника, вечного движения. Возвращаясь в любимую Москву и попадая по случаю в тот или иной ресторан, Максим всегда испытывал чувство неловкости и раздражения. Ну почему люди, которые решили организовать этот бизнес, ведут себя таким странным и нелогичным образом? То ли у них с головой не все в порядке, то ли они толком не понимают, что делают.

Все неправильно и непрофессионально до такой степени, что хочется объяснить убогим, как надо все устроить и, самое главное, с какими чувствами относиться к делу. Несовершенство современных ресторанов в родном городе возмущало его больше, чем пресловутые пробки. Он понимал, что нужно сделать, чтобы в этой области все было не хуже, чем за границей.