Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 2 - Дмитрий Галантэ

– Что же мы будем делать? Как нам теперь подобраться к Джорджиусу, чтобы нейтрализовать его? – озвучил интересующий всех вопрос Юриник, никак не отреагировав на язвительное заявление Дорокорна, что, надо сказать, случалось с ним не так часто.

Повисло молчание. Все усердно размышляли, хмуря брови. Мы прекрасно понимали, что если нам не удастся сегодняшней ночью пленить хозяина школы и тому каким-нибудь образом удастся улизнуть, то наш, казавшийся таким безупречным план, запросто может с треском провалиться в тартарары. А ведь поначалу всё казалось так элементарно просто и легко выполнимо: всего-то навсего необходимо доставить Джорджиуса на Опушку Сбора живым и здоровым для откровенной доверительной беседы.

Молчание закончилось так же резко, как и началось. Затем было целое множество разных всевозможных предложений, но из них, к сожалению, не было ни одного по-настоящему стоящего и заслуживающего внимания, и потому Дормидорф их успешно отметал, порой даже не дослушав до конца. Так что вскоре мы порядком утомились, но пока не теряли надежду найти выход из создавшейся ситуации и упорно продолжали придумывать всё новые и новые планы захвата, но безрезультатно. Мы очумело топтались на месте, словно заколдованные, а воз стоял и ныне там!

Вдруг Дормидорф радостно воскликнул, подозрительно уставившись на меня:

– Правильно, точно! Как же мы раньше до этого не додумались! Всё ведь так просто, впрочем, как и всегда, – выпалил он, продолжая сверлить меня испытывающим взглядом.

Все, по его примеру, уставились на меня. Теперь и они безуспешно силились уяснить, в чём же тут дело? Я замер на месте, медленно начиная соображать, что именно в моём поведении могло натолкнуть деда на удачную мысль, разом решающую все наши проблемы. Оказалось, всё действительно проще пареной репы: я в процессе размышления, не вполне контролируя свои действия, достал из кармана мешочек с духами-исполнителями и принялся слегка подкидывать его в руке, слушая, как камушки стукаются друг о друга, издавая характерный мелодичный звук. Это, видите ли, как нельзя лучше способствовало концентрации моих мыслительных процессов и, как оказалось, не только моих. Дормидорф, помимо всего прочего, самым внимательным образом наблюдавший за всеми, увидел это, и вопрос в мановение ока был решён. Нужно было подослать в нужный момент к Джорджиусу духа-исполнителя с заданием надёжно упаковать оного для дальнейшей транспортировки в места, не столь отдалённые.

Так, весьма неожиданным образом и не без моего непосредственного, чем я очень гордился, хоть и несознательного участия, было найдено решение по очень важному вопросу. А вот теперь уже можно было смело отправляться совмещать приятное с полезным – ужинать и опаивать одну небезызвестную птичку.

Но сначала дело. Дормидорф предложил мне самому вызвать духа-исполнителя и дать ему задание. Так я и поступил без лишних слов уже знакомым способом. Достал камушек, бросил его, раздался хлопок и в лёгкой белой дымке возник воин-дух, которому и были даны простые чёткие указания: чтобы к одиннадцати вечера предводитель пакостников был готов к чудесному и увлекательному путешествию и, желательно, пребывал в полуобморочном состоянии. Не возбранялось ненароком дать ему несколько раз по кумполу или слегка придушить. Можно и комбинировать эти два очень надёжных и действенных дедовских способа или придумать нечто своё, более оригинальное, это на его творческое усмотрение. А потом мы намеривались опоить его чем-нибудь, и дело с концом. Воодушевлённый и радостный от предстоящего развлечения дух обещал расстараться, несмотря на силовое защитное поле, преодолеть которое для него так, пустячок, как кошака пнуть.

С тем и расстались.

* * *

Глава 9

Бедный Коршан

Когда все вопросы были улажены и подошло время ужина, мы дружно и весело отправились в обеденный зал. По дороге к нам присоединился голодный и очень злой ворон, чем весьма ощутимо и серьёзно усложнил мою задачу по обеспечению его крепкого и здорового сна сегодняшним вечером и, по возможности, предстоящей ночью. Тут не иначе, как наглядно сработал во всей красе знаменитый и каверзный закон подлости! Что же это так не вовремя и некстати могло вывести его из себя? Мы надеялись вскоре это узнать, ведь с кем ещё ему поделиться своими неприятностями, если не с нами, его лучшими друзьями, кто кормит и заботится о нём совершенно искренне.

Пока мы заказывали ужин, ворон внимательно следил за нами, будто что-то чувствуя или подозревая, наверное, интуиция, а может, мне это только казалось? Видимо, у меня срабатывал принцип «на воре и шапка горит». Коршан, по своему обыкновению, расхаживал взад-вперёд совсем неподалёку и не сводил с нас всевидящих очей, словно евнух на выгуле гарема. Я уже давно заготовил пакетик с порошком сонной травы и зажал его в кулаке, нужен был лишь удобный момент, чтобы незаметно подсыпать и размешать порошок в паштете или подливке. В самый последний момент я всё же решил заказать ворону именно паштет, ибо в нём удобней скрыть данный ингредиент, а подливку он мог и вовсе оставить нетронутой, или съесть недостаточно много, что же мне потом, уговаривать его долизывать остатки? Как бы это выглядело? «Отпробуйте, ваше величество, пожалуйста, вкуснейшую мясную подливку! Будьте уж так любезны! Подливку, приготовленную и заказанную специально для вас, ваше высоко благородь, дабы вы могли вкусить блаженство и усладить своё нежное нёбо! Что вы говорите? Сегодня никак не изволите отпробовать? Ну, почему же? Как обидно! Куда-куда мне отправляться вместе с дивной подливкой? Усладиться, простите, каким местом? Откушай-ка лучше сам этим местом, любезный, или глаз на клюв натяну и залью её в глотку или ещё куда через воронку, а остатки долизывать заставлю! А ну, давай ешь, несчастный облезлый дятел!» Моё скудное воображение успело нарисовать мне подобную картину и, к сожалению, ничего более, но и этого оказалось вполне достаточно, хватило. Нет уж! Пошлёт он меня куда подальше с этой подливкой и правильно сделает, а ещё и насторожится пуще прежнего и вполне может проследить за нами.

Наряду с упомянутым паштетом я заказал Коршану ещё несколько блюд, но это всё так, для отвода глаз. Улучив момент, когда ворон отвлёкся, а мы в это время уже шли с подносами к своему столу, я прошипел находящемуся совсем близко Дорокорну:

– Прикрой меня, загороди скорей от ворона.

– Понял, – пискнул он в ответ и, словно случайно оступившись, стеной встал, нелепо и неуклюже топчась передо мной, как медведь-шатун, наступивший в скользкую лосиную лепёшку. Таким образом, мне удалось успешно в самый последний момент воплотить в жизнь ту часть плана, которая касалась лично меня, хоть это задание и было беспардонно навязано бессовестным дедом и не менее совестливым Юриником, которому это обстоятельство ещё сильно икнётся, и не раз! Уж будьте уверены! Я позабочусь об этом, вот только придумаю что-нибудь поизощрённей и позабористей, и Юринику станет тогда весело по-настоящему. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. А последним смеяться буду я. Надо будет выведать у Дорокорна, чего так сильно боится Юриник, что для него страшнее смерти, на худой конец, если ничего лучше не придумаю, то сойдёт и это. Дормидорфа на первый раз я решил пожалеть, лучше мне за него в полной мере ответит Юриник, тому не привыкать.

Кстати, паштет был гусиный, а вкуса – необыкновенного! Гуси, из печени которых он был приготовлен, явно не страдали циррозом печени, как обычные паштетные гуси, они, скорее всего, вели правильный и здоровый образ жизни, как и подобает уважающим свою печень гусям, да и не только им. Откуда я знаю о необычайно вкусном паштете? Да очень просто! Наглый и привередливый Коршан, как и следовало ожидать, наотрез отказался употреблять его в пищу. Отказался категорически и ни в какую не стал есть! Вот мне и пришлось сходу приступить к плану «Б», додуманному мною вместо малость неподходящего плана «А».

План заключался в том, чтобы как можно правдоподобнее изобразить на своём лице неподдельную радость вожделения, всем своим цветущим видом показывая, как я доволен, ведь мне привалило такое счастье! Счастье нераздельно овладеть и в одиночку поглотить это чудо кулинарного искусства. Никогда не забуду лиц друзей, когда я отправил себе в рот первую ложку заминированного паштета. Трудно позабыть их лица и во время второй ложки. Мне очень повезло, третьей ложки не понадобилось, ибо алчность и природная жадность Коршана, умело сыграть на которых я и рассчитывал, в совокупности с его другими, не менее достойными качествами, вполне оправдали ожидания. Как же так, его чудесный, бесподобный паштетик, и вдруг ест кто-то другой, да ещё и уплетает без всякого зазрения совести целыми ложками! Нет, это недопустимо, так нельзя! Это всё равно, что серпом по любимому молоту! Хоть и не смертельно, но обидно! Паштет тут же стал жизненно необходим и позарез нужен Коршану: