Брачное слияние - Дженнифер Пробст

- Сойер Уэллс, не веди себя как stupido cо мной. Я хочу, чтобы ты женился на моей дочери Джульетте. С которой ты спал.

Странный писк сорвался с его губ. Он слышал этот звук прежде от более слабых мужчин, которые только что поняли, что их обманули и обыграли ради еды, жилища или денег. Странно, ему никогда не приходилось издавать этот звук до настоящего времени. Отчасти этот звук вызывал у него жалость, которую ему навеивали воспоминания о тех фильмах вроде «Славные парни», где какой-нибудь простофиля переворачивался и скулил как девочка, в то время как из него выбивали дерьмо.

Что она сказала?

- Мы не спим вместе. - Ее разочарованный взгляд на его ложь заставил его вытянуть руки вперед. - Мы не спали.

- Вы делали это другой ночью.

О, Иисус, это не могло происходить на самом деле. Пришло время быть мужчиной и взять под свой контроль этот смешной разговор. - Хорошо, да, мы спали. Мы сделали это. Но теперь мы не спим.

- А почему вы это прекратили?

- Это на самом деле не ваше дело, Матушка Конте. - Он сказал это твердо, как будто бы говорил с непослушным ребенком. - Мы попробовали и решили, что будет лучше, если мы продолжим наши отношения в строго деловой форме.

Она прыснула в воздух. - Вот еще, бизнес. Моя дочь была одержима своей карьерой, так как она была молода. Первоначально, это казалось хорошей идеей. Это поставило перед ней цели, привило ей ответственность. Она превратилась в решительную, независимую женщину, которой все мы так восхищаемся. Но она теряет свою душу на благо прибыли.

Сойер встал. Стоп, сейчас было не время и не место, чтобы анализировать жизнь Джульетты. Не с ее матерью. Не со странными чувствами, которые у него были к Джульетте, все еще кипя от незнания того, куда двигаться дальше. Дьявол, он собирался убраться отсюда. – Хм, это не мое дело. Мне жаль, но я должен идти. Я не уверен, что у Вас правильная информация, но…

- Ну-ка сядь, Сойер.

Сойер сел. Святое дерьмо, именно так матери и поступают? Используют некий волшебный тон господства, чтобы заставить их детей повиноваться?

Она закрыла свои глаза, словно пыталась набраться сил откуда-то свыше.

Когда она открыла их, струя чистого страха просочилась вниз по его позвоночнику.

Главари банды были никчемны по сравнению с этой женщиной.

- Я хочу, чтобы ты выслушал меня. Я стара. Мое сердце слабое, мой артрит прогрессирует, и я нахожусь на той стадии своей жизни, когда я должна отпустить свои заботы. Много вещей было улажено, и это приносит мне большую радость. Но есть две вещи, которые преследуют меня днем и ночью, и не дают мне спокойно спать, независимо от того как я пытаюсь с этим справиться: моя старшая дочь и «Ла Дольче Фамилия».

Ее слова текли медленно, преднамеренно. Сойер откинулся на спинку своего стула и полностью сосредоточил на ней свое внимание.

- Я построила эту пекарню на поту, крови, семье и любви. Я должна быть уверена, что она будет занимать ведущее положение в течение долгого времени, непрерывно, не заставляя Джульетту жертвовать всем, чтобы сохранить все это. Она не снимет с себя полномочия. Она слишком горда, так же, как и ее отец, поэтому полагает, что никто, кроме неё не сможет заботиться о нашем бизнесе. Я должна удостовериться, что это слияние между «Ла Дольче Фамилия» и «Purity» будет ключом к ее свободе. Подписывая такой контракт, она как бы передает часть этого наследства в твое ведение. Она вверяет это тебе, чтобы преуспеть, таким образом, у нее будет долгосрочный партнер для поддержки.

Сойер покачал головой в замешательстве. - Подождите. Мы уже сказали Вам, что контракт подписан. Нет никакой потребности в постоянных личных отношениях между нами. Мы оба верны своему слову и подписали деловое соглашение. Наши соответствующие компании вырастут и расширятся вместе. Вы не должны волноваться об этом. Я даю свое слово, я буду всегда заботиться о Джульетте и пекарне как о самом себе.

Ее рот смягчился в улыбке. - Ты такой хороший человек, хотя ты все еще не веришь в это. Она глубоко вздохнула. - Я надеюсь, что осознание этого придет к тебе со временем. Я верю тебе, Сойер. Но условия контракта все время нарушаются, и когда чернила сохнут, и проходит время, расстояние меняет все это. Но есть только один способ, который на сто процентов даст гарантии Джульетте и «Ла Дольче Фамилия»: это наличие партнера и соратника, которому я могу доверить свою жизнь. Брак. Священные клятвы брака обещают связь, которая никогда не будет нарушена. Это - то, что мне нужно от тебя.

Он должен был направить Матушку Конте в правильное русло. Этот разговор был просто сумасшествием. Сойер решил, что лучший способ разрушить план состоял в том, чтобы играть адвоката дьявола.

- Матушка Конте, я думаю, что Вы упускаете некоторые ключевые моменты в своей идее. Во-первых, браки сегодня более ненадежные, чем деловые контракты. Люди разводятся, бросают партнера, заводят романы. Брак уже не тот, что был раньше. Святости брака уже не стало.

Она наклонила голову в раздумьях. - Брак много на что похож. Это - то, что человек приносит в него – будь это клятва безбрачия, поддержка или прибыль. Это не соглашение, которое терпит неудачу, а люди. Как только ты и Джульетта примите такое решение, Вы не отступите от своих обязанностей. Я знаю, что это самое верное.

Его первая мощная паника вторглась с полной силой в ворота его ума, но он сопротивлялся. - Хорошо, прекрасно. Давайте говорить о Джульетте. Мы, возможно, и спали вместе, но мы не любим друг друга. Её интерес ко мне не настолько силен, чтобы она могла перед Богом поклясться быть со мной навечно, особенно если ее заставить это сделать. Я предполагаю, что Вы знаете об упорстве своей дочери?

- Я видела ее с тобой. Как она смотрела. Как ты заставлял ее чувствовать. - Воспоминания проплыли мимо его видения, и на мгновение Сойер увидел женщину - Матушку Конте, но когда она была моложе. – У вас есть реальные чувства, но они обременены логикой, контрактами и небольшим количеством страха. Она нуждается в человеке, который может быть компаньоном, который понимает, как ее работа питает ее душу, в человеке, который не захочет менять ее, а просто примет каждую клеточку ее сущности.

- Я не такой человек.

Правда ударила по нему со всей силой. В течение краткого момента он задался вопросом, что если он был человеком, который мог дать ей все это. Чтобы держать ее, защищать ее, наконец, впустить кого-то, кому он доверял, в свой мир. Но это был только мираж, не предназначенный для таких людей как он. Особенно не для таких, как Джульетта.

- Такой-такой. Ты ей подходишь, и я поняла это сразу же, как только увидела вас вместе. Две стороны одной монеты, которые понятия не имеют, как объединиться. Как только вы поймете это, вы оба будете единым целым.

Самообладание изводило его нервы. Достаточно этого причудливого видения слияний и устроенных браков. - Я сожалею, Матушка Конте, Вы ошибаетесь. Я не тот человек, которым вы меня представляете. У меня нет ничего, что бы я мог дать постоянному партнеру. И если Вы искренне любите свою дочь, Вы никогда не вынудите ее сделать что-то вроде этого. Вы готовите ее к целой жизни несчастья. Позвольте мне спросить Вас. Поступили бы вы таким же образом с вашими остальными детьми? Вынудили бы их к браку как марионеток, не давая им выбора? Угрожая или принуждая их к выполнению того, что бы Вы хотели? Или действительно ли Джульетта отличается от других, потому что она не такая как они? Только ответьте честно.

Его победа была недолгой. Он ожидал, что её голова стыдливо склонится. А защитный гнев взовет к здравому смыслу. Вместо этого, она запрокинула голову назад и засмеялась с чистым ликованием. Он уставился на нее в удивлении.

- Ты правильно подметил. Но я могу честно сказать тебе, что Джульетта ничем не отличается от моих других детей. - Ее глаза искрились смехом. – Ты уж поверь мне.

Он покачал головой. - Это спорный вопрос. Так или иначе, она никогда не согласилась бы на этот план.

- Она согласится. Если ты ее попросишь об этом.

Он кашлянул со смехом. - Конечно. И лишиться головы во время этого? Нет, спасибо. - Он смягчил свой тон. - Я не хочу, чтобы Вы волновались о таких вещах. Я обещаю, что «Ла Дольче Фамилия» никогда не будет сломлена, и я всегда буду присутствовать в жизни Вашей дочери. Va bene? (ит. Хорошо?)

Он встал, чтобы уйти, удовлетворенный тем, что сделал все, что смог.

Сойер повернулся к двери.

- Ты помнишь свое обещание, данное мне?

Комната задвигалась. Он покачнулся, ища баланс, поскольку его слова заманили его в ловушку – зажали его в тиски, которые эхом отражались, сдавливая словно удав, обвившийся вокруг его шеи. Он склонил свою голову, поскольку его судьба вышла вперед, и простачок ударил кулаком его в челюсть.

Он стиснул свои зубы. – Да. Я помню

“La devo un grande debito. Se lei mai ha bisogno di me, farò che lei chiede.”

Я в большом долгу перед вами. Если, вам когда-нибудь что-либо понадобится, я сделаю всё, что будет нужно.