Брачное слияние - Дженнифер Пробст

Их отношения были особенными. Она определенно была папиной дочкой, но причина этого была намного глубже: просто они оба понимали, что «Ла Дольче Фамилия» была основана на семейном поту, крови и слезах. Уважение, которое она испытывала к нему и к тому, как он работал, чтобы сделать мечту ее матери реальностью, заставило ее последовательно добиваться большего успеха. Для него. Для нее. Для всех.

Джульетте нравилось смотреть на картину в то время, когда она обдумывала различные решения, касающиеся бизнеса, или когда сотрудники уходили, и она оставалась одна. Как будто Карина знала, что Джульетта нуждается в ком-то, кто бы заботился о ней.

Ей стало интересно, был ли у Сойера когда-либо подобный опыт в его жизни.

Джульетта не ложилась спать всю ночь, анализируя каждую деталь их последней встречи как томящийся от любви подросток. То, как он потребовал, чтобы она справлялась с ним и своими эмоциями. То, что он никогда не распылялся или не пугался ее холодных слов, вместо этого он всегда смотрел вперед и выяснял правду. Ее голова говорила ей держаться от всего этого подальше, но ее тело и сердце нуждались в большем.

Когда она встряхнулась и повернулась, ожидая рассвета, странная правда, наконец, дала о себе знать. Она часто рисковала в своем деловом мире, но никогда не пыталась сделать хотя бы один шажок в своей личной жизни. Много раз она убегала от сложностей или угрозы волнения в свой безопасный небольшой пузырь. Теперь, все ее родные братья и сестры были счастливы в семейной жизни, а она до сих пор была одна.

Джульетта постучала ногтями по своему столу и сосредоточилась на своем папе. Он гордился бы ею? Или он с сожалением покачал бы головой, обвинив её в неспособности сделать прыжок? Хотя он осудил бы сексуальную связь без обязательств, Джульетта знала, что должна была довести дело до конца.

Сойер не давал гарантий, но он был честен. На данный момент она хотела выбросить предостережения и участвовать в опрометчивой, страстной связи, которая могла бы привести к чему-то большему. Таким образом, она решила попытать счастье с человеком, который заставлял ее испытывать такие эмоции, в возможность которых она никогда даже не верила. В следующий раз, когда она увидела его, ей были предельно ясны собственные намерения.

С довольной ухмылкой она поднялась со стола и скинула свою обувь. Она сошла бы с ума, если бы ей пришлось смотреть на искривленный ракурс, хотя бы еще секунду. Джульетта придвинула к стене стул кремового цвета и взобралась наверх. Она протянула пальцы, но только коснулась края. Хм, мебель была достаточно тяжелой, а вот если бы она стояла на верху деревянной спинки стула, она была бы в состоянии поправить картину. Она задрала свою юбку на несколько дюймов, чтобы было удобнее. Опершись одной рукой о стену для баланса, она поднялась, качаясь из стороны в сторону, и схватилась за край тяжелой позолоченной рамки. Один дюйм. Два, еще один вправо и…

- Что ты делаешь?

Знакомый голос гулко раздался эхом через всю комнату. Испугавшись, она попыталась устоять на ногах, но поскользнулась и упала в никуда.

Автоматический вопль страха замер на ее губах, поскольку сильные руки прервали ее падение. Дыхание вырвалось из нее со свистом, поскольку она врезалась в твердую мускулистую грудь. Он отшатнулся назад на один шаг, два, затем выровнялся. Она взглянула на него, и её настигло непреодолимое желание накрыть его чувственный рот своими губами. Mio Dio, как он был прекрасен. Лицо - просто дар небес, с губами, благословленными демонами.

- Что, черт возьми, с тобой такое? - Его брови были сдвинуты в жестком хмуром взгляде, и глаза, настолько медовые, словно спрятанное сокровище, выпускающие искры гнева. - Разве ты не можешь обратиться за помощью? Ты действительно так сильно помешана на контроле, что лучше сломаешь лодыжку, чем позволишь мужчине поправить эту проклятую картину?

Ее признательность застряла в ее горле. Джульетта нашла свою опору и выбралась из его объятий. Выпрямив плечи назад, она осторожно надела туфли и метнула на него свой напряженный взгляд. - Зачем? То есть мужчине будет легче передвинуть эту чертову картину, даже если он со мной одного роста? Потому что я выше, чем многие из моих сотрудников. У меня нет пениса, видимо, в этом вся разница.

- О, ради Бога, я имел в виду, что ты можешь просто попросить кого-нибудь! Как насчет твоего секретаря, который мог бы придержать тебя за ноги, так у тебя, по крайней мере, была бы страховка? Или это сравнимо с этим дерьмом типа, «Я - женщина, послушайте как я реву?»

Она одарила его пристальным ледяным взглядом. - Я просто поправляла картину, Сойер. Не пытайся доказать мне свою точку зрения о равенстве полов. Возможно, тебе следует спросить себя, почему тебя так бесит тот факт, что ты не можешь контролировать мои действия?

Он выдавил скучающий смешок и провел пальцами по волосам. Этот невинный жест придал ему настолько взъерошенный вид, словно он только что вылез прямиком из кровати, и это сводило пальцы ее ног в чувствительной судороге. - У тебя всегда есть ответ всезнайки?

- У меня всегда есть своевременный ответ. И чего ты такой расстроенный?

Он пробормотал что-то шепотом. – Я плохо спал сегодня ночью.

Она изучила тусклые круги под его глазами и напряжение вокруг его рта. Ее гнев сгорел, и она подошла немного ближе. - Мi dispiace (ит. Мне жаль), я могу чем-нибудь помочь?

Она протянулась, чтобы коснуться его руки, но он поспешно отошел на шаг. Она уставилась на него. Холодный ком страха образовался в ее животе из-за его неспособности встретить ее пристальный взгляд, отражая панику на его лице. Очевидно, он не хотел, чтобы она касалась его. – Я думал о том, что ты сказала вчера вечером. – Слова, казалось, сковывали его губы, но она заставила себя остановиться и послушать. - Я думаю, что ты была права.

Она ни за что не предоставит ему такого удовольствия, он не будет думать, что все это что-то значит для нее. Джульетта натянуто улыбнулась.

- Я рада. Я боялась, что то, что происходит между нами будет выглядеть по меньшей мере странно, ведь соглашение важнее, чем как вы – Американцы это говорите «перепихон»?

Он устремил на нее свой пристальный взгляд, будто сканировал её. Он вглядывался сильнее, видел ложь и принимал ее, так или иначе. Сойер кивнул, - Да. Спасибо, что терпишь меня. Я обещаю больше не причинять тебе неудобств.

- Конечно. Мы все еще встречаемся сегодня в три?

- Да.

- Превосходно. Спасибо, что пришел сказать мне это лично.

- Не за что.

Эта учтивая вежливость ранила её сильнее, чем ножи, пускающие кровь. Отчаянно желая выставить его из своего кабинета прежде, чем ее видимость даст трещину, она повернулась и схватила файл со своего стола. - Я лучше вернусь к работе. Увидимся позже.

Она пробежалась по страницам, где слова расплывались, и услышала, что дверь открылась.

- Я никогда не забуду те две ночи, Джульетта. Твой подарок для меня бесценен.

Он ушел. Джульетта смотрела на картину, совершенно прямую, и внезапно осознала, почему она так никогда и не рисковала в своей личной жизни.

***

Когда Сойер получил звонок, то планировал просто извиниться и сказать, что он не может сделать этого. В конце концов, он не лгал. Его расписание было очень тщательно спланировано, щепетильнее, чем упакованный багаж женщины. Последняя вещь, в которой он нуждался со своим внезапным эмоциональным переворотом, это видеть ее на грани взрыва. Черт, нет. К сожалению, она была так же упряма как тогда, когда он встретился с ней в первый раз, и она форсировала события единственным способом, от которого он никогда не откажется.

Она просто сказала ему, что будет ждать.

Сойер собрал в кулак все свое терпение, в то время как она приготовила ему чашку крепкого эспрессо, меньше, чем через двадцать четыре часа после того, как он вышел из ее дома. Спустя несколько минут вежливой болтовни Матушка Конте, наконец, села напротив него, сделав глоток своего напитка и сосредоточила на нем свой пристальный взгляд.

- Я хочу, чтобы ты женился на моей дочери.

Сойер оглянулся вокруг в поисках камеры. Сукин сын.

Конечно же, он смотрел передачу «Подстава» на МTV, но разве ее не закрыли?

Обман скрытой камеры Бетти Вайт был о людях в возрасте. Или возможно это было современной дневной версией «Жестоких игр»?

Усмешка изогнула его губы. - Извините, я знаю об этих шоу. Вы не проведете меня.

Хмурый взгляд изогнул ее брови. – Что за шоу?

Его усмешка исчезла. Он задумался над тем, кому нужно было вообще записывать его на пленку? - Мне жаль, я думаю, что произошло какое-то недоразумение. Вы сказали, что хотите, чтобы я поделился с вашей дочерью? Чем поделился?

- Сойер Уэллс, не веди себя как stupido cо мной. Я хочу, чтобы ты женился на моей дочери Джульетте. С которой ты спал.

Странный писк сорвался с его губ. Он слышал этот звук прежде от более слабых мужчин, которые только что поняли, что их обманули и обыграли ради еды, жилища или денег. Странно, ему никогда не приходилось издавать этот звук до настоящего времени. Отчасти этот звук вызывал у него жалость, которую ему навеивали воспоминания о тех фильмах вроде «Славные парни», где какой-нибудь простофиля переворачивался и скулил как девочка, в то время как из него выбивали дерьмо.